2020 год раз за разом потрясает основы привычной жизни, раз за разом реализуя сценарии фантастических антиутопий. Однако отрадно, что в этом бушующем мире все же остается место стабильности. Несмотря на все катаклизмы, писатель Виктор Пелевин по графику выдал на-гора свой ежегодный роман, который считается самой ожидаемой книжной новинкой года, и затронул в нем основные проблемы современности, включая американские протесты и коронавирусную пандемию.
Повествование книги «Непобедимое солнце» ведется от лица тридцатилетней москвички Александры Орловой — эмансипированной и хорошо обеспеченной представительницы хипстерского сословия, пресыщенной занятиями йогой и любительской игрой в экспериментальном театре. Пелевин отправляется вслед за ней в Индию, Турцию и на Кубу, исследуя древние гностические религии и культ «непобедимого солнца», популярный у «солдатских» императоров клонящегося к закату Рима. Однако взаимоотношения адептов солнечного и лунного божества, описание мистического ритуала, направленного на перезагрузку нашего бытия, — все это используется писателем для анализа реальных социально-политических феноменов, определяющих дальнейшую судьбу человечества.
Пелевина часто обвиняют в самоповторах. Однако на деле он проговаривает в своих романах одну идею, рассматривая ее в разных образах, контекстах и ситуациях. Со времен «Empire V» или даже «Generation «П» Виктор Олегович часто пишет о методиках управляемого протеста, когда представители элиты умело используют в своих целях энергию общественного недовольства, порабощая людей под лозунгами их полного и окончательного освобождения.
Писатель развивает эту тему в «Непобедимом солнце», высмеивая «передовых граждан», борцов за все хорошее и против всего плохого, которые являются, по его словам, «простыми прислужниками истеблишмента». Потому что они всегда требуют перемен, но на самом деле цементируют существующее положение дел, продавая старое содержание в новой модной обертке.
«Корпоративные анархисты не воюют со злом. Они делают для него клёвые чехлы и обложки, на которых допускается политкорректная атака на менеджмент. Это делает установленный порядок значительно крепче», — констатирует Пелевин, вводя в свой текст ехидное понятие «анархипстеры». Он явно намекает здесь на сторонников американской Демпартии, которые пытаются инструментализировать протесты против расового неравенства и жестокости полицейских. Чтобы вернуть себе власть и проводить трамповскую политику вместо самого Трампа в интересах гигантских корпоративных монстров, олицетворяющих собой современный капитализм.
«Империя сегодня — это не власть государства. Это власть больших корпораций. Государственный контроль — последнее, что им как-то противостоит, поэтому эстетика антигосударственного анархизма будет этими корпорациями востребована. Возможно, востребован будет даже прямой бунт против традиционной центральной власти — но не против корпораций и банков. Знаешь, кто перед тобой? Подстилки самой зловещей ветви информационного капитализма, позирующие в качестве бесстрашных молодых героев. Продажный марвел духа. Их главным продуктом является романтическая поза, полностью очищенная от всего, что она подразумевает. То есть от всего, что делало эту позу романтичной».
«Непобедимое солнце» многократно высмеивает фальшивую политкорректность, эту новую религию современного «прогрессивного буржуа», к числу которых относится сама Саша Орлова. Однако при этом Пелевин хорошо знаком с текстами Жижека, цитируя его в своих книгах. И вполне осознает значение борьбы за освобождение человека, направленной против настоящих хозяев мира, которые ставят тех же украинцев и россиян на одну полку с второсортными американцами из бедных «цветных» кварталов.
«Черные — наши естественные соратники в борьбе против белого западного кровососа… Наш мессидж должен быть таким — черные, коричневые, желтые, все люди с цветной кожей — мы ваши угнетенные братья, белые ниггаз, и вместе мы растерзаем лицемерную западную элиту, душащую вас системным расизмом! Нас душат вместе с вами! Суть не в том, нужна политкорректность или нет, суть в том, каков ее вектор. И это важнейший вопрос, потому что в двадцать первом веке именно так решится вопрос о власти!» — говорит он об этом устами собеседника героини романа — российского политолога, который стал невъездным в Европу из-за своей позиции в «украинском вопросе».
Господство над современным обществом осуществляется путем тотального информационного диктата, поскольку глобальные соцсети и сайты являются сейчас не четвертой, а первой властью, превосходя своим значением авианосцы и ядерные ракеты. А их хозяева уверенно держат нас всех за глотку, удаляя посты в твиттере и целые аккаунты на ютубе или фейсбуке.
«Главный источник мирового зла — корпоративные медиа и Голливуд. Фабрики, формирующие реальность. Там создают миф, в котором мы живем. Так что это не просто главный источник зла — это его единственный легитимный источник на планете. Ни у кого больше нет ни права, ни возможности назначать вещи добром или злом. Это даже важнее, чем печатать доллары», — пишет Пелевин, подчеркивая, что производители западных «фейк ньюз» давно сделали фейки былью, а быль — фейком.
Впрочем, он так же жестко проходится по современным российским СМИ, высмеивая постмодернистское безумие новостных заголовков, которые утратили в погоне за кликами последнюю связь с реальностью.
По мнению писателя, существующий мир явно нуждается в пересотворении, вокруг чего и вращается сюжет его книги. Проблема в том, что либеральная альтернатива существующему порядку предлагает нам его новую версию и прошивку, которая обещает быть еще хуже старой. Александра Орлова размышляет об этом на Кубе, вспоминая Фиделя и рассуждая об угрозах завоеваниям его революции, которую несут за собой современные «цветные» перевороты. Хотя эти мысли вполне подошли бы и к нынешней ситуации в Белоруссии:
— Наши люди тоже когда-то думали, что у них самая устойчивая система, — сказала я, осторожно подбирая слова. — И тоже верили, что без нее будет лучше. Всюду так думают… Люди не понимают самого главного… Они считают, что перемены будут происходить с миром, а они будут их наблюдать, попивая мохито. Но под нож пустят именно их, потому что система, которую они так не любят — это и есть они все вместе. Но про это в песне «Wind of Changes» ничего нет. А начинаться она должна так: «Все, кто слышит эти звуки — приготовьтесь к скорой смерти!»
— Но люди, — сказал Хосе, — которые боролись за перемены, не позволят…
— Ими удобрят почву, — перебила я…
Пелевинский взгляд на будущее откровенно пессимистичен, ведь победить его все равно нельзя. Он явно не в восторге от наступающей новой реальности, которая раздавит своей пятой судьбы миллионов людей, и не питает иллюзий по поводу «людей с хорошими лицами», представляющих собой основу новой глобальной элиты — предельно политкорректной, но столь же хищной, как во времена старомодного империализма.
«Все-таки в современном прогрессивном американце русофобия — это одна из биологических жидкостей. Даже если он воук и трансгендер. Особенно если он воук и трансгендер, кстати. Потому что всем этим корпоративным анархистам и имперским сварщикам много лет объясняют по Си-эн-эн, что их фашизм — это не их фашизм, а коварно заброшенный к ним русский, а сами они белые и пушистые драг-квинз. И ничего с этим, увы, не поделать. Впрочем, чего об этом переживать, когда впереди маячит вполне реальный конец света. Такой невидимый черный астероид, над приближением которого работает слаженная команда энтузиастов… И возможно, что не одна», — мрачно предупреждает писатель, как бы намекая, что 2020-й все еще не закончен, да и последующие за ним годы будут проходить под общим знаменателем системного кризиса.
Тем не менее, финал романа оказался на удивление позитивным и даже с профеминистской ноткой. Наш мир был успешно перезагружен стараниями московской блондинки, убиенные герои воскресли, а коронавирусная пандемия оказалась чем-то вроде побочного эффекта этих процессов — обыкновенной болезнью, за которой Пелевину не видятся никакие конспирологические сценарии.
Наверное, это надежда на то, что черный астероид пролетит в этот раз мимо, а будущее окажет милосердие побежденным массам простых и бедных людей — например, даровав им право на эвтаназию после соответствующей рекламной кампании в интернете.
