- Василий, вы свидетель чернобыльских событий. На ваш взгляд, сделаны ли, по истечении многих лет, выводы из аварии на ЧАЭС, извлечены ли уроки?
— Как ни странно, чем больше лет проходит, тем яснее нам становится, как много тогда делалось и было сделано совершенно правильно. Это особенно понятно становится после Фукусимы, ведь у японцев была куда меньшая по масштабам авария, а они потеряли реакторы, заразили огромную территорию. Можно сравнивать.
Уроки-то в чём… Это была цивилизационная катастрофа. В том смысле, что был тогда такой тренд, по нарастающей: триумф физиков, помните: «мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Была вера в неограниченность возможностей научно-технического прогресса. В Припяти, «городе будущего», проходили сессии МАГАТЭ. ЧАЭС — высокотехнологичная станция, мировой лидер атомной энергетики. Самая дешевая электроэнергия, которая должна была дать новый толчок всеобщему развитию и благосостоянию. Киловатт стоил для населения одну копейку. До сих пор половину электроэнергии в Украине вырабатывают АЭС, и она по-прежнему самая дешевая. И эта авария всех подрезала. Произошёл страшный надлом.
Сильнейший удар был нанесен этой катастрофой по Советскому Союзу. Ведь строить АЭС — это огромные затраты, дешевле космодром построить. А у нас тогда закрыли строительства новых станций и в Крыму, Одессе, и в Чигирине, в целом 15 атомных станций прекратили строить. Скажем, город строителей-атомщиков Теплодар под Одессой возвели, а станцию — нет. Миллиарды вложенных денег превратились в пыль, кроме самой ликвидации аварии, которая тоже была многомиллиардной по затратам. Чернобыль, собственно, и поставил Союз на колени экономически.
Авария имела трагические последствия — экономические, социальные. С другой стороны, при перестройке началась дискредитация советской науки…
- И до сих пор это продолжается…
— Да. Но, если теперь посмотреть на те события, то видим, что, например, саркофаг, о котором академик Велихов говорил, что это временное сооружение, простоял три десятка лет, и сейчас его накрыли аркой. Это высокотехнологичное сооружение, возведенное в экстремальных условиях! Арку сколько лет строили? А саркофаг воздвигли за несколько месяцев, с мая по ноябрь. И роботы там уже работали. Это показало, прежде всего, поразительное умение реагировать на непредвиденные ситуации. Это же была область неизвестного, первая атомная авария такого масштаба.
Причём, это же была не атомная авария. Был не атомный, а паровой взрыв, который разрушил сам реактор. И радиация вырвалась наружу. Несколько месяцев не могли определить, куда она полетела, какие территории заражены… А работа ликвидаторов? Например, эвакуация Припяти и других населённых пунктов — это вообще какие-то образцовые вещи. Десятки тысяч людей чуть ли не за несколько часов вывезли, а нужно было пригнать технику, не заразив её, всё организовать, рассчитать и сделать. Это должно просто в учебники войти.
- То есть, были проявлены чудеса и организаторской работы, и научной, и был у людей настоящий героизм…
— Да. Мы-то думали, или нас убеждали, что мы такие — лаптем щи хлебаем. Но посмотрите, как вели себя другие страны, когда столкнулись с подобными ситуациями. Я уже говорил про Фукусиму, это же произошло через 30 лет после Чернобыля. И какие уже были новые продвинутые технологии, как к тому времени продвинулись. И опыт Чернобыля был. А на деле — японцы растерялись, испугались, и поплыли реакторы, погубили станцию.
У нас же, что самое интересное, Чернобыльская АЭС была восстановлена в течении года, и работала, давала промышленный ток. Её уже Кучма закрыл в декабре 2000 года. Станция новая, могла бы и дальше работать, но Евросоюз потребовал её закрыть. Прогнулись, пообещали, что закроем. Зачем же было работу ЧАЭС героически восстанавливать после аварии, если собирались закрыть? Станция сама себя содержала и снабжала несколько областей электроэнергией. Закрыли, повесили на шею областному бюджету. А реакторы разгрузили лишь в 2014 голу, строят хранилища. Там и сегодня работают тысячи рабочих.
Закрытие было таким показательным «кидком»: Запад пообещал взамен дать деньги на достройку блоков на Хмельницкой и Ровенской АЭС. Кучма станцию закрыл, а денег так и не дали. Он и просил, и ругался… Более того, денег русские дали потом. Ну а на арку уже скинулись и Европа, и Россия.
- А сейчас бывают пожары в Чернобыльской зоне, и были опасения, что огонь может добраться до хранилищ, которые есть…
— До хранилищ не может добраться, там система прудов, уровень безопасности достаточно высок. С другой стороны, там могильники кругом. Еще в 1988 году там работали 200 тысяч военных, которые занимались дезактивацией зоны — целые селения зарывали в ямы. Вот эти могильники представляют опасность. Карта заражений пятнистая: здесь радиация минимальна, но — два шага сделал в сторону, и уже зашкаливает. И так по всей зоне.
- Если вдруг сейчас подобная авария произойдёт, справится ли Украина?
— Сейчас страна наша в таком состоянии, что — упаси, Боже, от того, чтобы хоть малая часть чего-то подобного повторилась. Тогда, столкнувшись впервые с такой бедой, всё же в короткие сроки сумели организовать работу на высоком уровне. Город Припять, сорок тысяч населения эвакуировали в считанные часы, затем жителей зоны, всех временно расселили, затем построили жильё, дали квартиры, работу — никто ведь на улице не остался. Я до сих пор поражаюсь, как всё это быстро удалось организовать.
Сама ликвидация последствий аварии — это, конечно, подвиг. Первыми в бой с радиацией вступили атомщики, персонал станции, пожарные. А там же было три десятка пожаров, были разрушены или повреждены общие коммуникации, нужно было привести в безопасное состояние действующие реакторы, которые представляли не меньшую угрозу, чем четвертый блок. Затем было многомесячное возведение саркофага. И все это в обстановке «зашкаливающей» радиации.
- Как в знаменитом американо-английском сериале?
— Это талантливый по деталям, актерскому составу, воссозданной обстановке и удивительно лживый по содержанию фильм, в котором перелгано едва ли не все. После его демонстрации президент Зеленский трем ликвидаторам-водолазам присвоил звание «Героя Украины», одному — посмертно. Я детально телесериал разобрал, этот материал есть в сети с заголовком «Лишь ложью иногда мы правду высказать умеем».
Удивительно, но Чернобыль в нашей отечественной культуре так и не нашел более-менее талантливого отражения. Хотя в чернобыльской трагедии, затронувшей судьбы миллионов, множество высоких, жертвенных, красивых жизненных историй. Это касается не только украинцев, белорусов и русских, чьи территории были заражены, но и огромного количества ликвидаторов со всех республик Союза. Они не только трудились в зоне, но и возводили новый город — Славутич, каждая республика возводила свою улицу — армянскую, эстонскую, грузинскую и т.д. Киев был завален привезенными из республик овощами и фруктами, на каждом углу стояли лотки с гранатами, мандаринами, инжиром, хурмой и т.д. по копеечным ценам.
- Так боролись с радиацией?
— Считалось, что радиацию из организма выводит здоровое питания, экология, поэтому миллионы детей централизовано были вывезены из Киева, Киевской, Черниговской и других областей на оздоровление, к воде, природе, свежим фруктам. Я сам бы задействован в мае 1986 года в этом процессе, был назначен «комиссаром» поезда, вывозил младших школьников в Бердянск. Мой коллега журналист-изгнанник Владимир Скачко вывозил, по-моему, в Грузию. Поезда гнали без остановок, на местах детей встречали автобусы и развозили по санаториям. На три месяца.
Все работало, как часы, по-военному. Затем тоже на три месяца вывозили дошкольников, уже с мамами. Моя супруга с двумя детьми была отправлена в Одессу. В последующие годы каждое лето детей опять увозили на оздоровление. Школа, где учились мои дети, летние каникулы проводила в подмосковном Раменском. И все это было бесплатно.
- Как на Украине отмечают памятные чернобыльские дни?
— Была очень хорошая традиция начинать их ударом чернобыльского колокола на мемориальной могиле ликвидаторов в Чернобыльском храмовом мемориальном комплексе в Дарнице. Ликвидаторы говорили: в огне Чернобыля сгорел наш атеизм. Люди возвращались в Богу. В Дарнице был возведен первый в Киеве после эпохи атеизма православный храм в честь Входа Господня в Иерусалим. Ночью, в канун этого праздника и произошла катастрофа. Там воздвигнуто несколько церквей, в которых хранятся книги с именами умерших ликвидаторов для их вечного поминовения. У храма насыпан холм, на котором Союзом Чернобыль Украины установлены плиты с Митинского кладбища в Москве, с именами погибших героев-пожарников. Мемориальную могилу венчают две гранитные стелы, на которых укреплен колокол. В комплексе установлен и памятник погибшим вертолетчикам.
По традиции, начиная с Кучмы до Порошенко все президенты Украины, руководители Кабмина и парламента вместе с Блаженнейшим Митрополитом Киевским Владимиром ночью возлагали к могиле цветы, служили панихиду, ставили свечи в храме и на могиле. Сюда же столичные власти привозили киевских чернобыльцев и ликвидаторов из дальних районов города. Во время этих поминальных торжеств президент и Блаженнейший Митрополит ударяли в колокол несколько раз, по количеству лет, прошедших со времени аварии. И этот поминальный звон подхватывали все храмы Киева и Украины. Ликвидаторы пели свой гимн «Дай мне руку, чернобылец-брат!». А утром здесь же торжества проводили МЧС, военные и пожарные, проходили строем, а пожарные машины включали сирены в память о погибших. Затем во всех учреждениях столицы и страны, где есть ликвидаторы, их привечали, благодарили, дарили подарки. Хорошая была традиция. Добрая, человеческая.
- Почему была?
— Потому что Порошенко было не до чернобыльцев. Он ее зарубил. Я сам был много лет в «десятке» чернобыльского храма и комплекса, помогал в строительстве, мы очень радовались, что нам удалась установить такую церковно-государственную традицию памяти и чествования ликвидаторов. В 2011 году нам даже удалось Патриарха Кирилла привлечь к участию. Он ночью служил в Дарнице, а днем в чернобыльской зоне.
- В самом Чернобыле?
— Да. В городе есть действующий старинный православный Свято-Ильинский храм, со священником-ликвидатором, чернобыльцем. В него приходят рабочие ЧАЭС и зоны, а также самоселы, там постоянно правятся службы. Мы открыли мемориальный памятник и у самой ЧАЭС, с именами героев. Там тоже отправляются поминальные службы. Патриарх с Блаженнейшим Владимиром с президентами Виктором Януковичем и Дмитрием Медведевым посетили памятные места, молились с ликвидаторами, а храму Патриарх подарил набор колоколов. А взамен, кстати, президенты и Патриарх получили в подарок и на память по экземпляру моей книги «В кругах Левиафана».
- Это книга о Чернобыле?
— Это толстый сборник статей о свинском, преступном отношении украинской власти к Украинской православной церкви. Это был курьезный случай. Мы с дочерью тоже приехали в Чернобыль на службу, привезли, как водится, в подарок настоятелю о. Николаю Якушину книги, в том числе и упаковку «В кругах», чтобы он раздавал прихожанам. Он их где-то под руку положил.
Потом прибыли Святейший Патриарх и президенты, помолились в церкви, выступили с речами, благодарили общину и о. Николая за возрожденный храм-красавец, преподнесли подарки для храма. Отец-настоятель не ожидал такого к себе внимания, был растроган и немного растерян, в ответной речи поблагодарил высоких гостей и каждому подарил то, что оказалось под рукой — по экземпляру моей книги. Я стоял неподалеку, окаменел, но все приняли с благодарностью.
Обошлось. Мы вообще хотели сделать встречи трех президентов с Патриархом, с Митрополитом Киевским и Митрополитом Минским в Чернобыле традиционными, чтобы вместе возрождать зону, крепить чернобыльское братство. Это ведь как в Великую Отечественную — общая беда, общие трагедии, общие подвиги, общие герои, и одна на всех победа. Но не сложилось: Майдан, Порошенко, Донбасс….
- Какие уроки Чернобыля вам кажутся актуальными?
— Для украинского журналиста, много писавшего на чернобыльские темы, все кажется чем-то утомительно-тщетным. Чернобыль — это гигантское количество проблем, медицинских, экологических, социальных, которые, как не решались, так и не решаются. Ты мог и 30 лет назад писать о, скажем, необходимости строительства современного медицинского центра по пересадке костного мозга и лечении прочих чернобыльских болезней, можешь писать и сегодня. Сменилось шесть президентов, 25 правительств, все обещали центр построить, а его как не было, так и нет. Они есть в Германии, Малайзии, Индии, Белоруссии и т.д., куда чернобыльцы и вынуждены ехать лечиться. Вот это реальное отношение к Чернобылю.
Социальные программы всегда сокращались, как шагреневая кожа, теперь вообще свелись к десятке гривен в день на компенсацию пропитания в больнице. Я в прошлом году ходил поздравлять от Блаженнейшего Онуфрия ликвидаторов в Союз Чернобыль, подарки передавал, слушал выступления. Удручающее впечатление: старики-инвалиды будто в каком-то заброшенном доме престарелых рассказывают о бедах, социальные работники там же разводят руками: денег нет ни на что. Я не думаю, что за год изменилось что-то к лучшему.
— А чем вы объясняете такое отношение к ним?
— Ликвидаторы — это как бы второе издание ветеранов Великой Отечественной, для нашей евроустремленной власти — это «совок», пережиток коммунистического прошлого. Не разделяют европейские ценности, талдычат о братстве наших народов. Они не ко двору. Чернобыль — не только трагедия, но и общечеловеческая победа. Ликвидаторы действительно спасли мир от великой беды, и не по-киношному, а в реальных опасных и тяжких трудах, муках, поте и крови. Для нашей власти все, общее с Россией, — преступно. Поэтому и отношение к Чернобылю свинское.
