Лучше понять, что произошло с перемирием, позволяет хронология ключевых событий.
Хроника
Перед его вступлением в силу 21 июля командование ДНР и ЛНР обнародует приказы о прекращении огня с упоминанием о дополнительных мерах по поддержанию перемирия. Их например, можно прочитать на сайтах Донецкого агентства новостей и Луганского информцентра.
Аналогичный приказ украинской стороны в СМИ не встречался. Думаю, это не удивительно. Ведь 17 июля сообщая в Фейсбуке о согласовании этого перемирия в Минске, пресс-секретарь Леонида Кучмы Дарка Олифер, привела заявление контактной группы в сильно урезанном виде, без абзаца о дополнительных мерах по контролю за прекращением огня.
Тем не менее, перемирие поначалу соблюдалось очень неплохо, хотя обе стороны фиксировали единичные факты обстрелов. Любопытно что с 22 июля из ежедневных сводок штаба ООС исчезли сообщения о потерях ДНР-ЛНР, которые раньше появлялись практически всегда и неизменно объявлялись большими, чем украинские потери.
При Порошенко о таких потерях объявлялось и в те дни, когда перемирия эффективно действовали. Таким образом Украина убрала важный момент военной пропаганды.
В утренних сводках от 1 августа и Украиной, и ДНР было отмечено увеличение числа нарушений прекращения огня (ЛНР нарушений не фиксировала). Но через несколько часов глава генштаба Хомчак сделал заявление, где говорилось, что перемирие эффективно, текущую ситуацию нельзя назвать срывом договоренностей и «поэтому отдельные политические спекуляции на этой теме неуместны и вредны для дальнейшего выполнения задач подразделениями ООС».
При Порошенко украинские военные таких заявлений не делали. Кстати, политических спекуляций по крайней мере публичных с начала перемирия я не встречал по крайней мере со стороны крупных политиков. Что тоже достаточно естественно, поскольку политики в те дни как правило отдыхали после выборов либо комментировали итоги голосования. Поэтому скорей всего заявление Хомчака отразило разногласия в военном руководстве. И в пользу этой версии говорит и смена командующего ООС, которую произвел Зеленский 5 августа. Вместо Александра Сырского операцию возглавил Владимир Кравченко.
В биографии последнего интересен прежде всего тот факт, что он умудрился не участвовать в войне в Донбассе, несмотря на материальные преференции, которые она дает. Не надо делать из него борца за мир. По сравнению с отсутствием на нем (до назначения) крови в этой войне, его присутствие на реконструкции Конотопской битвы — это факт ничтожный. (А о том что речь идет именно на присутствии на мероприятии а не о его организации, видно по сообщению сайта оперативного командования «Север»).
Ясно, что люди на такой должности должны демонстрировать лояльность власти и именно такой демонстрацией и было подписание меморандума с Институтом национальной памяти 23 марта, то есть при Порошенко и вообще до первого тура выборов (а эта дата почти всеми СМИ опускается). Да и отсутствие у Кравченко аккаунтов в соцсетях можно считать не рискованной для него формой избегания участия в антироссийской истерии. Ведь если б в аккаунтах не говорилось о российской агрессии, то генерал выглядел бы подозрительным для национал—патриотов. А раз аккаунты отсутствуют, то на нет и суда нет.
Сразу после назначения Кравченко четверо украинских военных гибнут под Павлополем после чего Зеленский, как известно, говорит с Путиными и Макроном и совещается с военным руководством. В материале президентского сайта о том совещании приведена обильная цитата Хомчака, который «отметил, что ВСУ продолжают выполнять поставленные задачи в зоне проведения Операции объединенных сил. Так, после начала бессрочного перемирия с 00:01 21июля украинские войска придерживаются определенных договоренностей. По его словам, с тех пор количество обстрелов позиций ВСУ значительно уменьшилось и они имеют неприцельный характер. При этом в отдельных местах зоны проведения ООС зафиксированы отдельные случаи прицельных обстрелов» Также утверждается, что, «по его словам, военные были готовы дать ответ на обстрел, который вчера унес жизни четырех украинских защитников, но, по информации разведки, противник после обстрела покинул свои позиции и его там до сих пор нет».
То есть сам глава генштаба — бесспорно, с санкции президента — продолжал проводить линию на то, что перемирие эффективно.
Также реакцией Киева на Павлопольский инцидент стал не только распиаренный призыв Зеленского к саммиту «нормандского формата», но и предложение провести экстренное заседания подгруппы по вопросам безопасности контактной группы в режиме видеоконференции. Но делалось оно исподтишка — о факте такого предложения стало известно лишь после отказа ДНР от такой встречи и сожалений представителя ОБСЕ Мартина Сайдика по поводу отказа.
Как сообщалось на сайте представительства ДНР в СЦКК, «на данном этапе это заседание не будет носить всесторонний, паритетный характер и не принесет должных результатов».
Подчеркивается, что представители Украины уже давно должны были обнародовать информацию об итогах проведения разбирательств по таким военным преступлениям ВСУ как «ранение 3 военнослужащих НМ ДНР в результате применения ударного БПЛА 1 августа в районе н.п. Октябрь; обстрел школы и жилых домов в Горловке 5 августа; обстрел н.п. Верхнеторецкое нижнее 6 августа, в результате которого был ранен военнослужащий НМ ДНР».
Однако нарушений перемирия фиксировалось все больше. Тем временем 13 августа президент Зеленский уволил Романа Бесссмертного с поста представителя Украины в политической подгруппе. Это вполне логичный шаг, ведь политик сразу после инцидента фактически бросил вызов Зеленскому, призвав к прекращению работы в Минском формате до проведения саммита нормандского формата. То есть «до греческих календ», так как Москва не раз заявляла, что этот саммит будет обусловлен достижениями в Минске.
Бессмертного вполне можно было уволить и за непрофессионализм очевидный по его словам: «Я согласен с теми, кто говорит, что с этого дня надо прекратить поставки воды, электроэнергии, грузов на оккупированные территории…». Ведь Украина не поставляет в республики электричество, а какие-либо грузы в республики давно не идут в связи с блокадой, что же касается воды, то впору говорить о взаимозависимости: поставляя воду в ЛНР, Киев в то же время зависит от ДНР, на чьей территории расположена Донецкая фильтровальная станция и большинство иных ключевых объектов предприятия «Вода Донбасса».
Но мотивировка увольнения Бессмертного так и не была озвучена. Пресс-секретарь Зеленского Юлия Мендель, выступая вечером 13 августа в эфире «5 канала», никак не критиковала его и, по сути, переложила ответственность на главу украинской делегации в Минске: «Президент делегировал организацию отстаивания позиции Украины в этом сложном процессе переговоров второму президенту Украины Леониду Кучме и под его руководством мы сейчас формируем наиболее эффективную команду, которая сможет эффективно защищать позицию Украины в рамках ТКГ в Минске».
Выводы
Что же следует из набора всех этих фактов? На мой взгляд из заявлений главы генштаба очевидно его желание сохранить перемирие. Точнее — это прежде всего ретрансляция желаний Верховного главнокомандующего Зеленского. Но очевидно, что мало просто желать перемирия и даже сменить командующего ООС и Бессмертного, кстати сам факт назначения последнего показывает, что Зеленский просто не знает какие люди ему нужны для прогресса на Минских переговорах. Ведь по заявлениям этого политика и его предыдущей работе в Минске с самого начала можно было предвидеть, как он поведет себя.
И то, что перемирия деградировало, как и все предыдущие это не повод говорить о сходстве Зеленского с Порошенко в отношении к войне. Просто пока это несходство оказалось второстепенным фактором по сравнению с мощью тех, кто заинтересован в войне — в том виде, в каком она существует сейчас, то есть уже как минимум четыре с половиной года если считать от завершения боев под Дебальцево.
За это время сформировался слой людей, которым война выгодна. Так, война для многих — это бизнес. Как откровенно криминальный в виде контрабанды, так и вполне легальный, в виде военных поставок. А это не только создание вооружений за счет госфинансирования (новым оружием Украина за это время никак не впечатлила), но и поставок для армии вполне мирных вещей, например продовольствия. Атмосфера секретности и чрезвычайщины, которая сопутствует любой войне, благоприятна для того, чтобы, связанный с ней легальный бизнес оказался и более коррумпированным, и более выгодным, благодаря различным накруткам, чем бизнес мирный.
Что же касается властной бюрократии и в целом политического класса, то их широким слоям война также выгодна, или по крайней мере приемлема по ряду причин. Украина при Порошенко стала идеологическим государством. Реинтеграция Донбасса в соответствии с Минскими соглашениями означает появление на Украине миллионов избирателей враждебных официальной идеологии (это ясно видно и по итогам недавних выборов на подконтрольной территории). В любом случае — это усложнение политического пространства, а значит — большая нестабильность. Такая нестабильность может пугать и бюрократов, лишенных национальной озабоченности.
Кроме того, война в нынешнем формате не выглядит обстоятельством, которое требует расходов, грозящих экономическим крахом. Но с другой стороны, «российской агрессией» можно аргументировать экономические сложности для того, чтобы призывать общество потерпеть.
Однако властные бюрократы и поставщики оружия и продовольствия для ВСУ не сидят в окопах в Донбассе. Не они стреляют по его жителям из гранатометов, минометов и как недавно было в поселке Октябрь из 122-милиметровых гаубиц. Кстати, таких гаубиц нет и у пресловутых добровольческих батальонов, с которыми зачастую связывают обострения в Донбассе. Но на самом деле периодические обострения, из-за которых ни одно перемирия не стало устойчивым, выгодно не только этим не навоевавшимся батальонам, но и огромному числу украинских военных.
Как известно, с 2016 года мобилизация в ВСУ не проводится, а призывников не отправляют воевать в Донбасс. Следовательно, проблема поддержания войны в нынешнем формате закрыта за счет контрактников. А раз она закрыта, значит, условия контракта материально выгодны для тех, кто его подписал, особенно на фоне украинских зарплат. Кстати, из поименных списков погибших и умерших на передовой, а их оперативно обновляет украинская «Википедия», видно, что примерно трети из них на момент смерти было более 40 лет (немало и предпенсионного возраста). То есть это люди, которые вряд ли нашли бы себе хорошую работу в мирной жизни.
За пребывание же на передовой предполагаются доплаты. С 1 мая министр обороны Степан Полторак своим приказом увеличил выплаты военнослужащим которые находятся на линии боевого соприкосновения на 5 тысяч гривен, а находящимся в других районах проведения ООС на 1 тысячу. Таким образом жалование контрактника на передовой возросло до 27 300 гривен или на 22,4%, а на других участках ООС — на 6,3%. Если раньше жалование пребывающих на передовой превышало жалованье остальных участников ООС в 1,41 раза то сейчас — в 1,63. Но не забудем, что украинские военные проводят ротации — те, кто сегодня на передовой могут через несколько недель оказаться в ближнем тылу и наоборот.
А в случае даже начальной стадии реального урегулирования — прочного перемирия, такого числа солдат на передовой не потребуется. Да конечно поддержание войны в нынешнем состоянии влечет потери. Но сейчас они несравненно меньше, чем в дни Илойвйска и Дебальцева. В списках украинской «Википедии» за 2017 год — это 355 человек (здесь не только погибшие и умершие от ран в госпиталях, но и жертвы самоубийств болезней и несчастных случаев), за 2018-й — 224. В этом году при сохранении нынешнего уровня боевых действий потерь будет столько же как в прошлом или чуть меньше.
Да, принято говорить, что смерть каждого человека — трагедия, но, с другой стороны, Франция в Индокитае, а затем в Алжире, и Португалия в одновременной войне в трех африканских колониях теряли гораздо больше. Украинским военным риск кажется оправданным. Ведь прекращение боевых действий с отводом войск означает, что число выживших увеличится на пару сотен, а число материально пострадавших возрастет на десятки тысяч.
Я не знаю, насколько президент Зеленский и его люди в армии понимают мощь заинтересованных в войне. Допускаю, что многие усилия власти по установлению перемирия не имеют огласки. Однако думаю, что решимость в непубличных действиях и решимость в публичных соотносятся между собой. Поэтому трудно ожидать от команды Зеленского адекватной непубличной решимости, если она не только боится признавать, что украинские военные часто провоцируют конфликт, но даже публикует приказы о прекращении огня и полный текст заявления контактной группы. Она ведет себя так же, как в начале июня, когда не стала защищать Кучму от «партии войны». Значит, триумфальная победа «Слуги народа» на выборах ей все равно решимости не прибавила.
Нельзя ожидать, что и Запад прибавит ее Зеленскому. Судя по последним высказываниям Ангелы Меркель, она, как и раньше, считает Минские соглашения документом, который к чему-то обязывает только Россию. А раз так, то и Минские соглашения, и "нормандский формат" в нынешнем виде не окажутся действенными инструментами решения конфликта.
