21 июля граждане Украины избирают депутатов Верховной Рады IX созыва.
По форме государственного правления Украина — это парламентско-президентская республика, поэтому Верховная Рада играет важную роль в политической жизни страны.
Согласно статье 85 Конституции, к полномочиям парламента относится в том числе определение основ внешней политики, реализации стратегического курса государства на вступление Украины в Европейский союз и в НАТО.
В интервью изданию Украина.ру директор информационно-аналитического центра «Перспектива» Павел Рудяков объяснил, как Киев будет действовать на международной арене после того, как партии, победившие на досрочных выборах, придут к власти.
— Окажется ли смена состава парламента влияние на внешнеполитический курс Украины?
— Очевидно, что какие-то изменения будут, но радикальных изменений я не ожидаю. Есть целый набор действующих и вступивших в силу законодательных актов, в частности закон о принципах внутренней и внешней политики, в которых некоторые положения прописаны. Кроме того, положение о желании Украины вступить в НАТО и Европейский союз, как известно, в конце президентства Петра Порошенко было закреплено как конституционная норма в преамбуле Конституции.
В рамках тех законов, которые существуют, Верховная Рада какими-то особыми полномочиями и компетенциями не обладает. По украинскому законодательству, парламент внешнюю политику определяет, а осуществляют её президент и министр иностранных дел. Поэтому вносить какие-то более или менее заметные изменения в то, что написано в определении внешней политики, то, что является компетенцией Верховной Рады, они не будут — сейчас для этого нет решимости и политической воли. Особенно привлекает внимание тот факт, что новый класс больше зависим от западных влияний и указаний, чем порошенковцы.
А вот на уровне реализации внешней политики возможны изменения, в первую очередь связанные с тем, что декларирует президент Зеленский и тем, что, как я думаю, его политическая сила будет реализовывать в парламенте, — это диалог с Россией, продвижение по восстановлению и установлению диалога.
— Могут ли «Европейская солидарность» и «Батькивщина» противостоять сближению с Россией?
— Противостоять будут. Про «Батькивщину» сейчас говорить трудно, потому что у неё есть шансы войти в коалицию при определённых раскладах.
Что касается Порошенко, то, безусловно, будет истерика и блокировка трибуны, локальные уличные манифестации, проводимые силами боевых дружин и активистов, которые остаются в распоряжении Порошенко и его людей. Я думаю, что это будет, но, насколько я понимаю ситуацию, то в новой Раде у него будет изначально слабая позиция, потому что не будет сколько-нибудь значительной по количеству фракции. Кроме того, сам Порошенко, очевидно, не пойдёт в Верховную Раду, а выберет другую модель применения себя в политике после отставки, а те спикеры, которые в парламенте сейчас — Парубий, Геращенко и другие, — это люди, которым вряд ли удастся привлечь к своим выступлениям какое-то внимание.
Кроме того, сейчас, как я понимаю, есть форточка возможностей — американское посольство, европейские дипломатические представительства в украинской столице готовы не только промолчать в ответ на инициативу Киева по восстановлению диалога с Москвой, но и даже подтолкнуть Киев к этому диалогу.
— Если диалог удастся наладить, какие, на Ваш взгляд, вопросы будут приоритетными в российско-украинских отношениях?
— Украинская сторона устами президента уже предложила: это обмен пленными, прекращение огня. Насколько я понимаю ситуацию контекстуального характера в этом потенциально возобновимом диалоге Киев-Москва, то немцы и французы будут принуждать Зеленского и его людей к выполнению Минских соглашений в полном объёме в том виде, в котором они сегодня существуют. Если бы на Украине кто-то к этому относился серьёзно, то для Украины одним из приоритетных сейчас направлений было бы, по крайней мере, вынесение на обсуждение в «нормандском» или каких-то других форматах вопроса о частичном пересмотре Минских соглашений. Это было бы стратегическим ходом для преодоления внутреннего сопротивления.
— Об изменении каких именно положений могла бы идти речь?
— В Минских соглашениях пункты идут друг за другом без какой-либо внутренней связанности. Порошенко, по-моему, в конце 2016 года, нашёл формулу «сначала безопасность, потом политика и уже потом гуманитарные вопросы». Так вот Зеленскому, как мне кажется, в рамках люфта, который ему нужно развивать, чтобы реально взять в свои руки власть, которой у него сейчас пока нет — формально он президент, но реально власти и инструментов её немного, поэтому и кричит на районных начальников, на главных по дорогам в областях, не имея возможности действовать — лучше было бы вынести гуманитарные вопросы на первое место, потом безопасность и потом политику. В таком случае можно было бы реализовать без каких-либо серьёзных потрясений для него и для Киева.
— Вы считаете, что Зеленский согласится на проведение местных выборов в народных республиках и предоставление им особого статуса?
— Я думаю, его заставят это сделать.
Когда-то был момент, когда перед Порошенко тоже поставили ультимативные требования относительно выполнения, он не смог продавить депутатов Рады (31 августа 2015 года парламентарии приняли в первом чтении законопроект, предложенный Порошенко, о децентрализации, но в тот момент около здания Рады произошёл взрыв гранаты. — Ред.), и тогда американцы отступили.
Тогда Верховная Рада взбунтовалась, и американцы отступили, не стали требовать выполнения, поэтому перед Зеленским эта проблема тоже будет стоять, потому что Порошенко-то убрали, слава Богу, но его дискурс остался, и его люди до сих пор сидят, то есть вся та система, которая не давала приступить к реализации Минских соглашений, в частности амнистии, особого статуса — наиболее болезненных вопросов — все силы физические и юридические остались.
