«С 2020 года детей не будут принимать дома ребенка. Будут созданы все условия, чтобы эти дети могли полноценно расти со своими родными родителями. В исключительном случае они будут жить в патронатной или приемной семье», — сообщила Супрун.
Доктор Смерть атакует
Ульяна Супрун, получившая на Украине прозвище «Доктор Смерть», регулярно возглавляет списки самых ненавидимых политиков страны. Об этом свидетельствуют, например, данные исследования, проведенного социологической группой «Рейтинг» по заказу американского Международного республиканского института (IRI). Отвечая на вопрос об отношении к украинским политикам и представителям власти, 61% украинцев ответили, что совсем негативно или скорее негативно относятся к и.о. министра здравоохранения Ульяне Супрун. В феврале Супрун была отстранена от работы по обвинению в некомпетентности и наличии двойного гражданства, однако через неделю она вернулась в свой кабинет. И даже со сменой власти на Украине уходить она не собирается, поскольку не все еще «реформировала».
Основная миссия Ульяны Супрун на Украине — быть лоббистом западных фармацевтических корпораций и сокращать расходы на здравоохранение. Тем не менее, рассказывая о ликвидации детских домов, она либо не в курсе ситуации, либо сознательно обманывает свою аудиторию. По ее словам, «весь цивилизованный мир отказался от устройства детей в детдома». «Не живут дети в интернатах до совершеннолетия. Такого просто не существует. Так не должно быть и у нас», — заявила она. Но это откровенная ложь.
А как у них?
Однако в одном из репортажей «Немецкой волны» сотрудница старейшего в Кёльне детдома Илона Мюэ рассказывает: «Из 400 детей у нас около 20 сирот, остальные — дети из неблагополучных семей. У одних родители — алкоголики или наркоманы, у других — лишены родительских прав». За 400 воспитанниками, по ее словам, там ухаживают 300 человек персонала. Как мы видим, Ульяна Супрун передергивает, рассказывая, что детдомов нет «в цивилизованных странах», либо «цивилизация» для нее ограничивается лишь США.
Вариант, который предлагает Ульяна Супрун, наиболее распространен именно в США — это «фостерные» или патронатные семьи, в которых ребенок содержится до совершеннолетия или временно, пока его не разрешат забрать настоящим родителям или пока не усыновят официально. Как правило, немного находится желающих усыновить «трудного» подростка, и по достижении совершеннолетия он фактически оказывается на улице. В такой патронатной семье одновременно содержится несколько десятков детей — это что-то вроде «передержки». И нередко в США «фостерные родители» жалуются, что они просто не в состоянии самостоятельно справиться с 50 детьми, многие из которых в «сложном» подростковом возрасте, но уже успели испытать на себе все прелести жизни в неблагополучных районах. По сути, это тот же интернат, только с меньшим количеством воспитателей, но и с меньшей нагрузкой на бюджет.
Это не значит, что наша старая система интернатов без изъянов. Как правило, дети там страдают от задержек развития и психологических проблем, оказываются плохо приспособленными к взрослой жизни. Однако серьезные изъяны есть и у американской системы «частных интернатов». В американской «фостерной семье» два человека просто не в состоянии углядеть за десятками детей. Как следствие, уход за одними детьми перекладывается на плечи других, старших, детей. Фактически же то, что раньше делала за зарплату нянечка, теперь бесплатно делает какая-нибудь 12-летняя девочка. Кроме того, перегруженные «фостерные семьи», являясь временным убежищем для детей, стараются передать ребенка какой-нибудь другой семье. Иногда такой ребенок буквально кочует по семьям, что очень плохо сказывается на его неустойчивой психике.
Несколько лет назад широкую огласку получила история Анны Барнс, россиянки, усыновленной в США. Девочку передавали из рук в руки разным семьям, ребенок подвергался сексуальному насилию. Уполномоченный МИД России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константин Долгов заявил тогда, что речь идет о систематическом нарушении прав усыновленных в США детей.
«Полагаем, что в данном случае речь идет не об отдельных случаях, а о серьезной системной проблеме, свидетельствующей о недостаточной защите прав детей в США. Нелегальная система обмена детьми позволяет американцам избавиться от социальных и финансовых обязательств перед усыновленным, избежать уголовного преследования за жестокое обращение с детьми. Практика передачи несовершеннолетних другим семьям ведет к возникновению частных детдомов для усыновленных, которые не контролируются органами соцзащиты», — утверждает Долгов.
Дети на экспорт
Сложнее всего контролировать приемных родителей или опекунов за границей. Рождаемость в развитых странах падает год от года, а желание иметь ребенка зачастую проявляется уже в немолодом возрасте. В США средний возраст американского ребенка на момент усыновления — 6 лет, а усыновленного заграницей — 4 года. Естественно, большинство приемных родителей хотят усыновить ребенка помладше и воспитать по-своему. Поэтому с 1990-х годов американцы и западноевропейцы, желающие усыновить ребенка, стали массово усыновлять детей из стран бывшего СССР, где легче пройти эту процедуру.
Усыновление заграницу активно продвигали во времена Виктора Ющенко — в 2005 году, году «оранжевой революции», на Украине отмечался своеобразный пик — иностранцы усыновили 2156 детей. Больше всего — в США. Но многие страны запрещают усыновление из Украины из-за того, что страна не присоединилась к Гаагской конвенции о защите прав детей и международном сотрудничестве в сфере усыновления, которая должна убрать некоторые коррупционные схемы при усыновлении.
На Украине, например, по закону, предпочтение отдается местным усыновителям, а иностранцы выбирают уже среди оставшихся детей, которые должны быть серьезно больны (ВИЧ, гепатит С, врожденные пороки развития), чтобы «пойти на усыновление заграницу». Однако нередко даже относительно здоровому ребенку «сочиняют» диагноз о неизлечимой болезни, чтобы его могли усыновить заинтересованные иностранные пары. За определенную мзду, естественно. В начале этого года, например, харьковская чиновница службы по делам детей Департамента труда и соцполитики была арестована СБУ при получении взятки в $ 3 000 за содействие в подборе ребенка и вынесение положительного заключения для дальнейшего усыновления.
А вот инициатива Ульяны Супрун по ликвидации детских домов может способствовать еще большему распространению такой коррупционной практики.
По идее посольство Украины должно контролировать семьи, усыновившие украинских сирот, регулярно посещать их и проверять условия жизни. Однако на практике этого никто и никогда не делает, а полагаться можно только на бдительность правоохранительных органов соответствующих стран. Иными словами, мы имеем дело с негласной практикой торговли детьми, судьбу которых заграницей проследить будет крайне сложно. В каких-то случаях ребенок окажется в любящей семье, а в каких-то — в подпольном борделе, но государству Украина до этого уже нет дела. Всего же, по данным Минсоцполитики на конец 2018 года, за последние 9 лет в Украине усыновили 27 000 детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки. Из них большая часть, 19 000, были усыновлены иностранцами.
Как нищета плодит сирот
Как пишет Супрун, из детей, живущих в украинских интернатах, только 8% имеют статус детей-сирот. У остальных есть мама или папа, или оба родителя, которые оказались в затруднительном положении и не могут воспитывать ребенка.
«Чтобы эти дети росли в своей семье, ищем способы помочь таким семьям», — пишет Супрун. «Ищем способы» в данном случае не более чем отговорка. Какие способы может найти Ульяна Супрун, чтобы вернуть ребенка родителям, если учесть, что основной проблемой этих семей является элементарная нищета, которой зачастую сопутствуют повышенная агрессия и асоциальное поведение? Эти проблемы не решаются только беседой с психологом.
Как говорил уполномоченный президента Украины по правам ребенка Николай Кулеба, 90% детей в интернатах — это дети тех, кто не может качественно выполнять свои обязанности. И государство сегодня не вкладывает достаточно средств в развитие социальных услуг на уровне общины, что приводит к увеличению количества детей в интернатных учреждениях.Просто денег у государства на них нет.
Вопреки Конституции
Секретарь Национальной медицинской палаты Украины Сергей Кравченко еще в прошлом году подверг жесткой критике планы Ульяны Супрун по уничтожению детских домов, так как это противоречит Конституции, по которой Украина все еще формально социальное государство.
«У нас законодательно определено, что дети до определенного возраста находятся в домах малютки. Детские дома определяются законом, как лечебно-профилактические учреждения. Соответственно, инициативы Минздрава противоречат законодательству. И.о министра здравоохранения Супрун просто вытирает ноги о Конституцию и действующее законодательство. Она требует внесения изменений в соответствующее законодательство. Кроме того, детские дома находятся не в прямом подчинении Минздрава, а у органов местного самоуправления. До тех пор, пока Супрун не изменит действующее законодательство, местные органы власти не будут выполнять прихоти Минздрава», — предполагает Кравченко.
Стоит также напомнить, что, по закону, достигшие совершеннолетия сироты, воспитывавшиеся в детдомах, должны быть обеспечены жильем за государственный счет. Ульяна Супрун же хочет снять с государства и эту формальную ответственность. Последние годы государство и так старалось всячески увиливать от предоставления жилья сиротам. За период 2016-2018 гг. только 2% из 26 000 совершеннолетних сирот получили положенное им жилье, и нередко это жилье оказывалось в вымерших селах, заброшенный дом без отопления, воды и света. Чтобы восстановить такое жилье, человек должен найти хорошо оплачиваемую работу, которой в заброшенном селе в принципе нет. Как следствие, эти социально незащищенные люди оказываются на улице, часто попадают в криминальные группировки, а затем и в места заключения.
Как урвать у сирот
На Украине сейчас работает более 750 заведений институционального ухода и воспитания детей. В целом же они обслуживают около 100 тыс. воспитанников. В этих учреждениях только около 15% выделяемых государством сумм (около 7 миллиардов гривен в год) идет непосредственно на питание, одежду, лечение ребенка, а остальное — зарплата персонала и коммунальные услуги. Вот на этом-то Ульяна Супрун и желает сэкономить, просто сократив количество затрат на свет и газ, а также количество воспитателей, передав детей хоть кому-нибудь.
Да, бывают случаи жестокого обращения с детьми в интернатах. Но в детских домах семейного типа (патронатных семьях) они, увы, тоже случаются. Несколько лет назад Днепропетровская область была шокирована трагедией в приемной семье адвентистов седьмого дня: отец-воспитатель (опекун), Олег Довыборан, на глазах доверенных ему семерых детей зарезал одну из девочек, затем жену, а после повесился сам. Как показало следствие, у мужчины и ранее были серьезные психические проблемы, проявлявшиеся, в том числе и в немотивированном насилии. Местные чиновники службы опеки так рьяно пытались «реформировать» детдома, что не удосужились проверить, в чьи руки они отдают детей. Для получения статуса опекуна безработному мужчине с серьезными психическими проблемами достаточно было лишь прослушать 96-часовые курсы.
Сотрудники детских домов и интернатов пытаются сопротивляться реформе Супрун, поскольку понимают, что речь идет фактически о сокращении штатов, закамуфлированном термином «реформа». Там, где раньше за 50 детьми смотрели 15 человек персонала (имевшие два месяца оплаченного отпуска и ряд финансовых бонусов), после реформы останется 3-4. В данном случае происходит определенная подмена понятий — «патронатная семья» — отнюдь не настоящая семья, а просто частный интернат с сокращенным персоналом.
«Власти считают интернаты слишком затратными. То есть, если есть организованное питание детей и их проживание — это уже для нашего государства роскошь. Это очень плохая тенденция», — комментировал эту реформу Андрей Солтис, директор Рава-Русской специализированной школы-интерната в Львовской области.
Продолжая урезать расходы, «недораспущенная» Верховная Рада Украины 30 мая напоследок успела даже отменить оплачиваемый отпуск, положенный родителям, усыновившим новорожденного ребенка из детдома. По мнению депутатов, отпуск положен родителям только в течение двух месяцев после рождения ребенка, но усыновить брошенного в роддоме младенца можно только через два месяца, следовательно, усыновителям отпуск не положен.
По заказу внешних кредиторов
Стоит отметить, что политика Супрун продиктована еще и требованиями внешних кредиторов Украины, которых интересует в первую очередь сокращение бюджетных расходов ради увеличения шансов выплаты внешних долгов. В данном случае реализация программы Супрун происходит при поддержке Всемирного банка, который предоставляет кредиты для ускорения этого процесса. Судя по тому, что рассказывали во Всемирном банке журналистам «Голоса Америки» об этой украинской реформе, ее основной целью является приватизация детских домов и сокращение персонала. «Если реформа в пилотных областях пройдет успешно, ее расширят. Но здесь есть определенные проблемы — сопротивление системы, поскольку люди будут терять работу из-за реформы. Отмечается, что необходимо принять новое законодательство, которое облегчило бы предоставление социальных услуг частными организациями», — говорилось в репортаже «Голоса Америки» о перспективах ликвидации детских домов на Украине.
В целом же можно сказать, что «реформы» Супрун, в том числе по закрытию детдомов, следуют той же логике, что и все прочие неолиберальные реформы. Определенные аспекты социального государства критикуются как неэффективные, хотя их неэффективность зачастую — уже следствие недофинансирования, но под этим «соусом» предлагается еще больше урезать финансирование. Реформа сводится к ребрендингу или смене названия учреждения, но финансирование этого «нового» социального учреждения будет уже на 50% меньше. В данном же случае ребенок, которого и без того судьба обделила, получает еще меньше и без того скудно отмеренного ему питания, тепла и заботы.
Возможно, это будет некоторым преувеличением, но за фразами о таких реформах кроется неприглядная и людоедская мораль — ведь, по сути, Ульяна Супрун стремится вырвать у сироты стакан молока, а самого ребенка, по возможности, «экспортировать».
