Брусиловский прорыв был частью общего наступления армии, согласованного с союзниками и задуманного еще в начале 1916 года. Наступление было призвано исправить ситуацию, сложившуюся по итогам тяжелого 1915 года, когда немцы перенесли основной удар на восточный фронт и тем самым свели на нет все успехи императорской армии 1914 года.
Еще в начале года наступление было согласовано с союзниками на вторую половину июня. Однако в Ставке, предвидя возможные просьбы союзников выступить раньше, поручили войскам быть готовыми к более раннему сроку. В итоге, когда итальянцы в конце мая обратились с просьбой нанести отвлекающий удар, войска Юго-Западного фронта уже были к нему готовы, знали, что нужно делать и перенос начала наступления на первые дни июня ничего в худшую сторону не изменил.
Согласно плану Ставки, летнее наступление должны были вести три фронта: Северный, Западный и Юго-Западный. Причем главный удар наносился на западном направлении. Планировалось, что фронтовые части под командованием Эверта нанесут удар в направлении Вильно. Именно на Западный фронт перебрасывались основные резервы и концентрировалась артиллерия.
Северный и Юго-Западный фронты играли вспомогательную роль. Северный фронт Куропаткина должен был оказать поддержку Западному, двинувшись на Зарасай (Новоалександровск). Юго-Западному фронту Брусилова изначально отводилась отвлекающая роль. Он должен был ударить в направлении Луцка и Ковеля, чтобы стянуть на себя часть войск противника с западного направления.
Тем удивительнее, что в конечном счете именно юго-западное направление оказалось самым успешным.
В конце мая Ставка определила точные даты наступления. Юго-Западный фронт начинал атаку 4 июня, остальные присоединялись спустя неделю. По настоянию Брусилова армии его фронта должны были наносить удары на разных направлениях. 7-я армия Щербачева на Галич, 9-я армия Лечицкого на Коломыю и Черновцы, 11-я армия Сахарова на Броды. Роль главной ударной силы отводилась 8-й армии Каледина, атаковавшая Луцк с дальнейшим переносом удара на Ковель. Это был рискованный шаг, лишавший фронт возможности перебрасывать резервы, но и противник был лишен возможности делать это.
На юго-западном направлении войска имели практически равные силы с противником, в отличие от других фронтов. К тому же оборонительные позиции австрийцев были хорошо укреплены. Однако это не стало помехой. Была проведена тщательнейшая разведка, отработаны атакующие действия пехоты, артиллерийская пристрелка по приказу Брусилова проводилась по каждому орудию, а не побатарейно, что дало более эффективные результаты. Также были развернуты дополнительные пулеметные команды.
Ранним утром 4 июня началась артиллерийская подготовка. Благодаря хорошей пристрелке первые рубежи обороны были уничтожены огнем, после чего в атаку выдвинулась пехота. Фронт австрийцев был прорван. Главный ударный кулак ЮЗ фронта — армия Каледина уже через три дня взяла Луцк.
Значительных успехов достигла и армия Лечицкого. Им удалось смять австрийцев и занять Черновцы, Куты и Коломыю, хотя и не столь быстро, как 8-й армии.
Австрийцы и немцы начали перебрасывать на юго-запад подкрепления. Первая часть операции удалась на славу, но дальше в дело должен был вступать западный фронт Эверта, имевший значительное превосходство в живое силе и являвшийся главной ударной силой всей операции.
Однако Эверт сумел убедить ставку отложить наступление, ссылаясь на то, что ему предстоит атаковать наиболее укрепленные рубежи противника и к тому же немцы и австрийцы подтянули туда дополнительные резервы, что осложнит его задачу. В Ставке, осознав, что на юго-западе все развивается даже лучше, чем ожидалось, решили переключить все внимание на это направление. Фронт получил задачу захватить стратегически важный Ковель.
Эверт все не решался атаковать и только после категорических требований Ставки перешел в наступление 3 июля. При этом направление главного удара было изменено с Вильно на Барановичи. Однако из-за того, что пришлось на ходу менять направление удара, подготовка к операции прошла не так удачно, как на юго-западе. Артподготовка также оказалась не самой успешной и практически не нанесла ущерба артиллерии противника и передним рубежам обороны. Несмотря на численное превосходство русских частей, сломить противника не удалось. Из-за больших потерь наступление было остановлено.
Теперь Ставка полностью изменила свои планы. Теперь главной силой наступления стал Юго-Западный фронт. Потрепанным неудачной атакой войскам Эверта был отдан приказ удерживать позиции. Так же наступательные действия должен был вести и Северный фронт.
Если первоначально самой успешной силой Брусилова была армия Каледина, то теперь ситуация изменилась. Лечицкий занял Буковину и Станислав, Сахаров захватил Броды, Щербачев был в Галиче. Армия Каледина с поддерживавшей ее Особой армией, завязла на пути к важнейшему Ковелю, встав на реке Стоход.
В этом районе была очень тяжелая для наступающих местность, много болот, кроме того, на защиту Ковеля были переброшены свежие немецкие силы. Особо тяжелые потери в районе Стохода понесла гвардия. Осенью наступление окончательно заглохло.
Итоги Брусиловского прорыва оказались неоднозначными. С одной стороны, по меркам позиционной войны, прорыв, позволивший занять большую часть Буковины, Волыни и часть Галиции, был блестящим успехом. Однако значительные потери в районе Стохода и невзятие Ковеля существенно подпортили изначальную картину. Кроме того, лишь на одном из трех фронтов в результате общего наступления удалось добиться видимых успехов.
Поэтому существуют диаметрально противоположные оценки Брусиловского прорыва. Также не существует единства мнений по вопросу, кого следует винить в том, что не все цели наступления были достигнуты. Сам Брусилов, понятное дело, валил всю вину на Эверта. В советское время эта точка зрения стала основополагающей, а самого Эверта объявили чуть ли не шпионом и изменником.
Однако следует учесть несколько факторов.
Во-первых, удар Брусилова изначально задумывался только как отвлекающий. Эверт с некоторым опозданием, но все же попытался выполнить свою часть плана, хотя и безуспешно. Во-вторых, на втором этапе операции главным направлением сделали уже Брусиловское. Он получил пополнения и помощь Эверта уже не играла никакой роли, войскам Западного фронта было приказано только удерживать позиции. Наступление Брусилова захлебнулось в районе Стохода, причем именно по его инициативе удары раз за разом наносились в районе неудобных для массированных атак болот, где атакующие были идеальными мишенями.
Брусилов был человеком весьма честолюбивым, высоко себя ценившим, поэтому в мемуарах вину он обычно возлагал на бестолковое окружение. Дескать, Безобразов глупец, его начштаба Игнатьев вообще не знает, что такое штаб, да и остальные не лучше. Однако именно Брусилов выбрал это неудачное направление для атаки.
В-третьих, не стоит забывать, что Брусилов изначально действовал против австрийцев, а Эверт против немцев, которые были на порядок сильнее своих союзников. Как только Брусилов уперся в немецкие части на юго-западе, его продвижение также забуксовало, как и у Эверта.
Брусиловский прорыв стал одной из самых значимых операций за все время войны, армия Австро-Венгрии понесла серьезный урон, однако всех поставленных целей достигнуть не удалось (что, впрочем, было типичной историей Первой мировой для всех воюющих сторон).
Практически невозможно точно оценить цифры потерь противостоящих армий, поскольку все участники, как это всегда и бывает, занижали свои потери и завышали потери противника. Кроме того, в советское время считалось хорошим тоном значительно завышать потери императорской армии, дабы подчеркнуть ужасы войны и необходимость Брестского мира. Наконец, в действующей армии некоторые военачальники старались завысить цифры своих потерь, чтобы им прислали как можно больше пополнений (по воспоминаниям Гейдена, как раз Брусилов очень любил этот трюк и постоянно применял его).
Поэтому в различных источниках разброс в потерях может достигать даже не десятков, а сотен тысяч и миллионов человек. Например, российские потери различными авторами оцениваются в диапазоне от 500 тыс. до 1,5 млн убитыми и ранеными. Аналогично и потери австрийцев с немцами оцениваются от 700 тыс. до 1,6 млн человек убитыми, ранеными и пленными.
Интересно, что многие участники прорыва в дальнейшем стали достаточно заметными фигурами Гражданской войны. Каледин, Деникин, Ханжин, Неженцев, Унгерн, Семенов, Тимановский, Дроздовский, Непенин, Кутепов и даже красно-зеленый атаман Григорьев — все они были непосредственными участниками этой операции.
Достигнутый в ходе операции успех, привел к тому, что колебавшаяся Румыния вступила в войну на стороне Антанты. Этот шаг только ухудшил ситуацию на восточном фронте, поскольку румынская армия оказалась таким союзником, с которым никакие враги не нужны.
