В Днепропетровской области два автобуса с участниками праздничных мероприятий «неизвестные» в балаклавах забросали камнями, в Харькове неонацисты на Мемориале Славы атаковали праздновавших, в Киеве задержали пожилую женщину за пилотку с красной звездой — видимо, киевские полицейские искренне полагают, что столицу Украины освобождали люди богато изукрашенные тризубами.
Несмотря на все попытки примерить на себя образ цивилизованной страны, из всех щелей украинской государственности сочится отвратительная жижа постмайданного ультранационализма. Празднование Дня Победы очередной раз заставляет нас вглядываться в бездну киевского режима, пытаясь понять — что заставляет похожих с виду на нормальных людей исповедовать нацистские, расистские доктрины, соответствовать внутренне и внешне чудовищным лекалам человеконенавистнических идей.
…Когда-то, после очередного показа «17 мгновений весны», казалось, что вся наша скромная харьковская школа превратилась в коридоры РСХА: всюду стояли мальчишки со зверским выражением лица и браво щёлкали каблуками. С возрастом подростковая дурь прошла, но, видимо, не у всех. Для внутренней убеждённости в собственной «арийскости» и «избранности» своей нации должна наличествовать не только внешняя форма, но и внутреннее содержание.
В перестроечные годы, на волне так называемого «национального возрождения», идеи украинского национализма полыхнули на Западной Украине с умыслом лесного поджога. А эта идея, в свою очередь, базируется на прямом отрицании силы и взаимной пользы многовекового союза России и Украины. Как писал польскоподданный Степан Бандера: «Полной и наивысшей победой украинского национализма будет состояние, когда российская империя перестанет существовать и все народы, ею порабощенные, получат национально-государственную волю. Без этого полной победы Украина иметь не может, или эта победа будет частичной и сомнительной». Аналогичные навязчивые идеи мы видим у всех идеологов украинского национализма — от Михновского и Донцова до нынешних невменяшек.
Итак, классический украинский национализм фактически настаивает на уничтожении России. И, разумеется, предполагает шакалье пиршество на её останках (декларируется захват Кубани, Воронежа, Белгорода, репарации и т. д.). Бандеровская Украина не мыслит себя вне антироссийского дискурса. При этом — под видом благообразного «патриотизма» — стремится инфицировать бандеровщиной как можно большее количество собственных сограждан, особенно, молодых. Культ Бандеры и его соратников становится привычной и неотъемлемой деталью украинского пейзажа — от топонимики городов до памятников серийным убийцам.
Выступая во Львове, глава новоявленной ПЦУ Епифаний намедни заявил: «Когда нас называют бандеровцами, то мы этим гордимся… Наша земля родила таких славных героев, которые когда-то говорили, что придет время и один будет говорить "Слава Украине!", а миллионы отвечать "Героям Слава!". Мы с вами дождались этого времени, поэтому должны радоваться, что являемся наследниками наших героев и имеем возможность понять и продолжать то, что они наметили».
Что они намечали мы уже прояснили, а все вопли «Слава-Слава» гитлеровцы завизировали ещё весной 1941 года на сборах подконтрольных им бандеровцев в Кракове. А массовое уничтожение еврейского населения в 1941-42 годах? А работа осведомителями и пропагандистами в германской армии? А карательные экспедиции в Белоруссии и Волынская резня?.. Много кровавых художеств за «героям-слава» числится.
Для того, чтобы сотрудничавшие с гитлеровцами «украинские патриоты» вызывали меньшее отвращение у обычного человека, — фашизм, неонацизм должен стать публичным и приемлемым для общества. Отсюда тотальное восхваление официозом сотрудничавших с гитлеровцами деятелей ОУН, ряженные в форму СС «Галичина» на общественных мероприятиях, да и сама гитлеровская Германия, дескать, это тоже самое, что и Советский Союз. Следовательно, нет разницы между теми, кто нацистам служил, и кто в Красной Армии с ними воевал.
И вот уже мэр небольшого города Карловка Александр Наконечный в форме вермахта зигует на фотокамеру, или известная журналистка Яна Соколова гримируется под Гитлера и записывает обращение к президенту РФ, или украинский националист Дмитро Корчинский призывает проводить на Украине вместо «Бессмертного полка» акцию с портретами вояков дивизии СС «Галичина», а экс-депутат Верховной Рады Юрий Сиротюк в эфире украинского телевидения призывает судить ветеранов Красной Армии за «преступления против человечности».
Иное прочтение истории приравнивается к мыслепреступлению, поскольку несёт смертельную опасность для лживой постмайданной мифологии. Так недавно в Черкассах грандиозным скандалом закончилась вполне невинное по недавним временам исполнение учениками песен военных лет «Катюша», «Синий платочек», «Священная война». Бдительные патриоты-декоммунизаторы закатили истерику, в результате была создана специальная комиссия, а репетировавшая со школьниками учительница уволилась, признав свою якобы «ошибку».
Зато в Харькове майданщиками снова муссируется идея создания «квартиры-музея» коллаборанта, сотрудника оккупационной прессы, бежавшего в гитлеровских обозах националиста Юрия Шевелева. К слову сказать, в квартире, куда после начала нацистской оккупации оперативно заселился «расово-правильный» Шевелев, до него жили харьковские евреи, угнанные на расстрел в Дробицкий Яр. Разумеется, среди патриотичных жертвователей на «квартиру-музей» Шевелева эти «мелочи» вопросов не вызывают. Какая страна — такие и герои.
Сама память многомиллионного народа о Великой Победе является опасной для киевского режима, поскольку полностью противоречит его бандероцентричной и нациократической идеологии. Вятровичи всех мастей мыслят даже не категориями «декоммунизации», «делоколонизации» и «дерусификации». Их планы — уничтожение и ассимиляция русскоязычного пространства (хотя бы в пределах своей юрисдикции), и это генетически объединяет их с Гитлером. Ради этого они служили и готовы служить любому мерзавцу и проливать реки человеческой крови.
С находящимся в опасной близости к жизненным центрам Российской Федерации тотально враждебным ей режимом надо бороться осмысленно и системно — и в плане купирования потенциальной военной угрозы, и эффективной контрпропагандистской работы, и реальных экономических ограничений. Это пора понять даже самым завзятым скептикам в одной из самых пострадавших от нашествия нацистов стране.
