Предыдущий документ, ратифицированный Радой 18 июня 2015 года, предполагал кредит на 1,8 млрд евро тремя траншами. Деньги давались на основании выполнения Украиной требований ЕС. А они включали очень обширный (около 40 позиций) перечень вопросов, по которым Киев должен был регулярно давать Еврокомиссии информацию.
Так, предполагалось детальное ежемесячное информирование европейцев о возмещении НДС, деятельности банковской системы и особенно о газовом секторе, в частности сведения о сборе платежей и финансовых обязательствах НАК "Нафтогаз Украины", а также о количестве счетчиков тепла.
Требовались данные по жилищным субсидиям и подробная информация по госзакупкам, включая военные. Но особое внимание уделялось деятельности контрольных (Антимонопольный комитет, Счетная палата), судебных и правоохранительных органов, прежде всего антикоррупционных. Так, ежеквартально требовалось сообщать европейцам про:
«количество начатых конкурсов на занятие должности и количество завершенных конкурсов на занятие должности в соответствии с новым Законом о государственной службе;
уровень решения и время рассмотрения гражданских и административных дел, включая соответствующий промежуток исторических данных для целей сравнения;
количество расследований, начатых/завершенных Национальным антикоррупционным бюро;
количество дел, возбужденных Специализированной антикоррупционной прокуратурой, и количество предъявленных обвинений;
количество деклараций об имущественном состоянии, проверенных Национальным агентством по предупреждению коррупции, и их результаты, в частности количество выдвинутых подозрений в необоснованном обогащении, исходя из таких проверок, и дальнейшие действия по ним».
Требования информирования по количеству дел, возбужденных антикоррупционными структурами, вызывают у меня ассоциацию с директивами по разоблачению врагов народа, которые спускались из центра на места во время Большого террора 80 лет назад.
Но данная ассоциация, возможно, не совсем верна в отношении рядовых украинцев, которые не любят госчиновников. Более того, многие рядовые участники Майдана всерьез считали, что только европейский кнут, только внешний надзор за властью (который якобы должен появиться вследствие ассоциации с ЕС) исправит положение и уменьшит коррупцию. И меморандум ЕС о его европейском кредите как раз и создавал впечатление, что такой надзор появился и власть находится «под брюссельским колпаком».
Не знаю, что говорили в ЕС об украинских отчетах, но два транша Украина получила, а с третьим вышла загвоздка. И не из-за того что европейцы разочаровались в антикоррупционных структурах (как, судя по соцопросам, разочаровался в них украинский народ), а потому, что важнее всего им оказалось получать из Украины лес-кругляк, мораторий на экспорт которого в свое время наложила Рада.
Кредитная программа ЕС была рассчитана на 2,5 года и не предполагала продления. Но 18 января 2018 года Еврокомиссия заявила об отмене последнего транша не из-за истечения действия программы, а «из-за неполного выполнения Украиной программы структурных реформ, связанных с ним». Такая формулировка создавала впечатление, что ЕС будет и дальше ставить жесткие условия для выделения помощи.
Но 4 июля Еврокомиссия по просьбе Киева соглашается выделить новый кредит (который, как и раньше, официально назван технической помощью) на 1 миллиард долларов. А решение оформляется вскоре после того, как по требованию Порошенко парламент Украины смягчает закон об экспорте леса, фактически разрешая вывозить кругляк под видом дров. Это голосование было 6 сентября, а 18 сентября, то есть через 12 днгей после этого решения, между ЕС и Украиной заключается тот самый меморандум, который Украина сейчас ратифицировала.
В нем, как и в прошлом меморандуме, есть раздел «система мониторинга», но в нем лишь два десятка пунктов. Да, по-прежнему требуется предоставлять стандартные макроэкономические показатели, то есть данные о ВВП, инфляции, госдолге, состоянии бюджета, курсе гривны, платежном балансе. Но в подразделе о структурной политике на этот раз всего четыре требования. Это ежемесячная информация о количестве:
объектов госсобственности, выставленных на продажу через электронный аукцион в системе ProZorro;
электронных деклараций, «проверенных с помощью автоматической системы проверки и соответствующих решений по проверке»;
договоров между Нацслужбой здоровья и медицинскими учреждениями;.
получателей жилищных субсидий и денег выделенных на эти цели.
Это значит, что Киев может рассчитывать и на обещанные по прошлой программе 600 млн евро и на дополнительные 400 миллионов на менее сложных условиях, чем по прошлой программе. Ведь не требуется никаких отчетов по «Нафтогазу» (на фоне рекордных премий для его руководителей, которые уже вывели эти деньги с территории Украины), по Национальному антикоррупционному бюро, по Специализированной антикоррупционной прокуратуре, и Антимонопольному комитету, по судам, госзакупкам и по многому другому. Да и от Национального агентства по противогдействию коррупции требуют не «подозрений в необоснованном обогащении», а просто «соответствующих решений по проверке».
Зато сейчас уже нельзя предполагать, что данные по субсидиям могут интересовать европейцев лишь для понимания проблемы. Ведь в тексте нынешнего меморандума есть пункт 11, где Украину требуют «эффективно выполнять» недавние решения ее собственного Кабмина «по улучшению адресности субсидий на жилищно-коммунальные услуги (с применением критериев исключения, проверки заявок)». То есть Киев призывают побольше отказывать в субсидиях. Следовательно, европейский кнут будет щелкать по спинам не столько госчиновников, как надеялись рядовые участники Майдана, а простых украинцев которые 5 лет назад так надеялись на евроинтеграцию, а теперь не способны оплачивать коммунальные услуги вследствие тарифов, продавленных МВ. То есть тогоь же "коллективного Запада".
Причины переакцентирования европейских приоритетов понятны. Во-первых, за прошедшее время стало ясно, что пресловутая украинская коррупция имеет и выгодную сторону для европейцев, ибо без нее драгоценный кругляк не попадал бы в ЕС контрабандой в обход моратория.
Во-вторых, на фоне приближающихся украинских президентских и парламентских выборов на Западе распространяются страхи, подобные тем, что высказывали еще в марте эксперты финского института международных отношений: «По общему признанию, западное давление укрепило бы соблазн для украинских элит для улучшения связей с Москвой. Лица, принимающие решения на Западе, должны знать об этом риске». И лучшие для Киева условия кредита — это как раз пряник, который должен помочь будущему (после выборов) режиму устоять перед таким соблазном.
