Двадцать лет назад, в 1998 году, вице-спикер Верховной Рады Украины Адам Мартынюк подарил мне на свадьбу полное собрание сочинений Ленина — раритетное издание на украинском. Стоит отметить — книжки были хорошо читаны прежним владельцем. Он отмечал в них желтым маркером наиболее важные цитаты и писал на полях свои комментарии. В перерыве между торжествами мы разговорились с Мартынюком об истории запрета Компартии — и Адам Иванович выказал себя весьма дальновидным человеком, который уже тогда понимал реальную перспективу будущих антилевых репрессий.
— Действительно, когда в августе 1991-го нас запретили наши собственные товарищи, все сразу же отвернулись от тех, кто решил остаться в рядах Компартии. Мы тогда бедствовали, я с Владимиром Литвином перебивался случайными заработками, — рассказывал Мартынюк. — Однако запрет партии сработал в итоге в обратную сторону — люди снова стали нам доверять. И мы знаем: если КПУ запретят снова, мы все равно возродимся. Украинцы любят запретный плод.
Кампания по декоммунизации, которая активно проходит сейчас на Украине, является своеобразным ремиксом первой волны антилевых репрессий, последовавшей еще в 1991 году. Указ Президиума Верховного Совета Украины от 30 августа 1991 года официально запретил Компартию по обвинению в организации государственного переворота. Однако уже 26 октября 1991 года Александр Мороз легализовал бывших коммунистов под брендом Социалистической партии Украины. А 14 мая 1993 года Президиум Верховного Совета Украины постановил, что граждане Украины, которые разделяют коммунистические идеи, могут образовывать партийные организации в соответствии с действующим законодательством Украины, — что стало прологом к состоявшемуся в том же году съезду новосозданной КПУ.
Увы, триумфальное возрождение украинской Компартии, которая, фактически, победила на парламентских выборах 1998 года, несло в себе зерна ее будущей стагнации. Партия Петра Симоненко являлась левой и коммунистической лишь по названию — на деле, ее руководство представляло собой узкий круг ближайших соратников партийного лидера, который подбирал себе окружение исключительно по признаку личной лояльности. Одним из примеров этого безыдейного подхода можно считать политическую биографию крымчанина Евгения Лешана — сына партийного функционера из Крыма, который был избран от КПУ в Верховную Раду Украины и пафосно агитировал жителей полуострова за братский союз славянских народов и Русский мир. Чтобы, получив от государства квартиру, оперативно переквалифицироваться в радикальные украинские патриоты и даже отправиться потом воевать в Донбассе в рядах ВСУ.
Новый запрет партии, который фактически состоялся на волне Евромайдана, привел к прямым репрессиям против ее активистов. Так, уже 21 февраля 2014 года были разгромлены офисы Компартии в Виннице, Чернигове, Ровно и Луцке — причем националисты демонстративно сожгли книги и документацию коммунистов. 22 февраля 2014 года в центре Киева зверски избили руководителя Львовского обкома КПУ Ростислава Василько, а спустя два дня националисты безнаказанно сожгли дом первого секретаря ЦК КПУ Петра Симоненко.
9 апреля ультраправые захватили офис Центрального комитета КПУ в Киеве, а 16 мая нацисты совершили покушение на лидера Коммунистической партии Украины Петра Симоненко, который возвращался с публичных дебатов на Первом национальном телеканале. 26 мая около 30 националистов захватили помещение горкома КПУ в Днепропетровске, и в ту же ночь группа футбольных фанатов попыталась захватить Днепропетровский обком КПУ, обстреляв из огнестрела его безоружных защитников. Наконец, 23 июня 2014 года члены ВО «Свобода» избили Петра Симоненко прямо на заседании Верховной Рады, стащив его с трибуны во время выступления.
Процедура формального запрета Коммунистической партии Украины была начата властями еще в 2015 году — хотя это решение до сих пор успешно оспаривается юристами Симоненко в судах. Члены Компартии по факту лишены на сегодня возможности какой-либо публичной работы. К примеру, попытки выйти на акции с флагами КПУ, которые были осуществлены в нынешнем году в Виннице и Запорожье, были пресечены самым банальным образом — националисты сразу же вызвали полицию, которая запретила партийцам разворачивать красный флаг и баннеры с лозунгами против антисоциальных реформ.
Такие же преследования зафиксированы в этом году Одессе, где полицейские сорвали попытки провести акцию в память о жертвах 2 мая — якобы на том основании, что она была анонсирована от имени запрещенной Компартии. Кроме того, коммунистам ограничили участие в праздновании Дня Победы — активисток организации пустили в центр Одессы только после того, как они заклеили на своих плакатах орден Великой Отечественной войны. Ведь эта награда преступно содержит в себе коммунистические серп и молот — официально запрещенные сегодня на Украине.
Все это говорит о том, что украинской власти в целом удалось нейтрализовать деятельность крупнейшей левой партии Украины, за которую еще не так давно голосовали миллионы граждан нашей страны. Однако здесь стоит вспомнить процитированные выше слова Адама Мартынюка — о том, что на Украине любят репрессированных и запрещенных политиков. Нет никаких сомнений, что при первых признаках либерализации политического режима организации с коммунистическими брендами начнут массово появляться в различных регионах страны — особенно на фоне общего неприятия националистической политики и неолиберальных реформ.
И можно не сомневаться, что новые коммунисты, скорее всего, попытаются отмежеваться от старых партийных лидеров — чтобы по-новому перезапустить в новом веке старейшую и самую массовую политическую партию Украины.
