Харьков не наделён почётным званием «города-героя», хотя сыграл немалую роль в битвах Великой Отечественной войны. Однако эти сражения, к сожалению, были не всегда удачны для Красной армии. После окружения и разгрома советских войск под Киевом в 1941 году, второй по величине город Украины оказалось почти невозможно эффективно защитить. После трёхдневных боев в октябре 1941 года Харьков пал, а уже в январе 1942 года в ходе Барвенковско-Лозовской операции была сделана первая попытка его освободить. Новое наступление началось в начале марта, а майское наступление на город вообще закончилась катастрофой, открывшей немцам дорогу на Северный Кавказ и Сталинград.
Первое освобождение Харькова, случившееся в феврале 1943 года в результате наступательной операции «Звезда», закончилось новым тяжёлым поражением Красной армии и сдачей города. И только в августе того же года, после победоносной битвы на Курской дуге, Первая столица Украины была окончательно освобождена от врага. Историки считают взятие Харькова финальным аккордом и официальной датой окончания битвы на Курской дуге. Правда, в нынешних условиях разделения когда-то единого тела страны между различными государствами, данный момент деликатно умалчивается. Грандиозные победы, всесоюзные достижения и даже религиозные верования становятся локальными и легко умещаются на территории собственной юрисдикции.
Почти два года, проведённых харьковчанами в немецкой оккупации оставили глубокие шрамы в истории города. В Харькове и области были убиты, замучены, заморены голодом 280 тысяч мирных жителей и почти 23 тысячи советских военнопленных, разграблены музеи и библиотеки, разрушены предприятия и целые жилые массивы, уничтожены многие бесценные памятники архитектуры. Харьков после войны оказался одним из самых разрушенных городов Европы.
В новомодной украинской историографии сейчас принято преуменьшать страдания мирного населения, либо перекладывать тяжесть за преступления оккупантов на сталинский режим, либо вообще представлять немецкую оккупацию как вынужденную, но все же умеренную плату за пребывание Харькова под властью «цивилизованных европейцев». Делается это для того, чтобы оправдать системное сотрудничество украинских националистов с гитлеровцами. А это сотрудничество было всеобъемлющим и кровавым: коллаборационисты охотно занимались доносительством, сдавали оккупантам прятавшихся евреев и военнослужащих РККА, служили в оккупационных органах власти.
Мои родители, будучи детьми, пережили оккупацию Харькова и много рассказывали о том тяжелом и горьком периоде жизни. О расстрелах прямо на улицах, о бесконечных муках голода, о трагедии харьковского еврейского гетто. И о прислуживавших немцам доносчиках и полицаях, которые позже убежали с гитлеровцами в обозах отступающего вермахта. Наверное, в каждой семье коренных харьковчан сохранились рассказы о том страшном времени. Но есть устные рассказы (дело субъективное), а есть документы эпохи.
В украинских архивах хранятся (хотя, возможно, уже и уничтожены) подшивки харьковской оккупационной газеты «Нова Украина», которую выпускали под крылышком германского министерства пропаганды местные националисты. Просто поразительно, насколько её содержание совпадает с нынешней украинской прессой. Лейтмотив многочисленных публикаций един: Россия извечный враг Украины, а «цивилизованная Европа» нам поможет. Культивируется всё тот же пантеон национальных героев: Мазепа, Петлюра, «герои Крут». Всё та же «варварская Московия» в исторических эссе и «одна мова — один народ» в литературных. Отличает их от современной националистической прессы лишь обилие цитат Гитлера да официальные сводки Вермахта с полей сражений с Красной армией.
С харьковской оккупационной газетой сотрудничали местные украинские литераторы, например, Аркадий Любченко и Юрий Шевелев, признанные сегодня «классиками» национальной культуры. Их творения преподают в ВУЗах, ими восхищаются, их именами называют улицы. Как, собственно, и в других городах Украины увековечивают имена всяческих националистов: тех, кто во время войны находились на службе у гитлеровцев, а теперь провозглашены национальными героями (вроде Романа Шухевича или эсэсовцев из «Галичины»).
Удивительная схожесть языка прессы, однообразие призывов и пропагандистских приёмов выдаёт преемственность тех давешних коллаборантов с нынешним режимом, который снова душит Харьков. Разумеется, времена теперь иные: вместо душегубок — людоедские тарифы, а вместо эсэсовцев полк «Азов». Но праздник прикончить так и не смогли, хотя местные «патриоты» не раз высказывали такое пожелание. Мол, после искреннего общегородского веселья 23 августа последующий казённый День независимости превращается лишь в унылый день отдыха. Им ненавистно, что у настоящих харьковчан есть собственная историческая память.
75 лет назад Харьков был очищен от гитлеровцев и их прислужников-националистов. И символично, что именно День Освобождения от оккупантов является главным городским праздником. И традиционно много людей придет на Мемориал, и будет обилие радостных улыбок, и не раз прозвучит застольное и многозначительное: «За победу! За НАШУ победу!».
С Днём Города, Харьков!
