«Минская подгруппа», «нормандский формат», а также анонсированная встреча президентов Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки отодвинули на второй план действия, предпринимаемые непосредственно украинскими властями на различных региональных направлениях, включая приднестровское. Между тем усилия и активность официального Киева стоит принимать во внимание тем, кто готовит повестку для высшего политического руководства России.
Украина привыкла к возможности реализовывать свои ситуативные цели в Приднестровье «втихаря», рассчитывая на то, что более влиятельные игроки не будут отвлекаться на украинскую «самодеятельность» в Приднестровье. При этом в Киеве довольно четко решили, что в лице Тирасполя нашли «болевую точку» для давления на Москву, причем по самым разным аспектам. Есть и политическое, и экономическое, и социальное измерения, а с недавних пор к ним добавилась и проблематика безопасности.
Необходимо откровенно признать: украинские власти заинтересованы в сломе нынешнего переговорного процесса между Молдовой и Приднестровьем практически во всех форматах, кроме одного — формата «1+1», т. е. Киев будет всячески способствовать переводу контактов Молдавии и ПМР во внутримолдавскую плоскость. Украинские власти категорически не хотят видеть в Тирасполе равновеликую (в первую очередь на международных площадках) с Кишиневом сторону, что вполне укладывается в персональные фобии Порошенко, который слишком хорошо знает приднестровскую проблематику, чтобы допустить ее повторение в ЛДНР. Порошенко костьми ляжет, но не допустит признания ЛДНР стороной конфликта, и Минские договоренности не должны никого вводить в заблуждение.
Нам хотелось бы обратить внимание на ряд украинских действий, которые остались без должного (как нам представляется) внимания, но которые могут значительно повлиять и на региональную повестку безопасности, и на повестку двусторонних контактов глобальных игроков. Формулу «бога из машины» еще никто не отменял, а уж возможности Киева создать «чертенка из табакерки» вряд ли кто-то оспорит.
Первое и, видимо, главное. Впервые за достаточно долгие годы украинская власть напрямую стала угрожать региональному миру и стабильности. В России слишком мало внимания обратили на состоявшуюся 11 июня с.г. встречу в Одессе на уровне глав министерств обороны Молдавии и Украины. Встреча была инициирована украинской стороной, и глава минобороны Украины был предельно откровенен. Он заявил о своей готовности «помогать Молдавии в восстановлении территориальной целостности всеми возможными средствами». Вряд ли нужно пояснять, что из уст министра обороны Украины такие заявления звучат по меньшей мере настораживающее.
Однако данной встречей дело не ограничилось. Спустя буквально несколько дней глава министерства иностранных дел и европейской интеграции Молдавии заявил о том, что в повестку Генеральной Ассамблеи ООН внесен проект резолюции о выводе российских войск. 22 июня эта резолюция была принята (и если кто-то верит в случайность совпадений таких дат и исторических аналогий, то более наивных людей мы не можем представить). В ходе регулярных заседаний Объединенной контрольной комиссии — ключевого руководящего элемента в миротворческой операции — представители Киева вновь пытались поддержать Кишинев в антиприднестровских и антироссийских решениях, стараясь поставить под контроль перемещение российских военных, хотя это никак не предполагается действующими базовыми документами по миротворчеству (кстати, нелишним будет напомнить, что Украина сама отказалась от полноценного участия в миротворческой операции: соответствующее приглашение было направлено в адрес официального Киева 5 июля 1995 года, но украинские власти сослались на решение Верховной рады об отсутствии средств для направления в регион миротворческого контингента; так что зеркало не виновато в кривизне заглянувшего в него).
27 июня, в канун Дня Конституции Украины, в Кишиневе с визитом побывал специальный представитель Украины по вопросам приднестровского урегулирования В. Крыжановский. Примечательно, что целый спецпред именно по урегулированию не посчитал возможным посетить Тирасполь — такую же сторону переговорного процесса, как и Республика Молдова. Но у Крыжановского были, по-видимому, свои резоны, а равно указания более высокого руководства и (или) вопросы, на которые ему не хотелось отвечать в Тирасполе. Как бы там ни было, визит Крыжановского в Кишинев запомнится прежде всего многочисленными взаимными благодарностями чиновников Молдавии и Украины по поводу солидарного голосования Украины на заседании Генеральной Ассамблеи ООН о выводе российских войск из Приднестровья (унтер-офицерская вдова нервно завидует современной украинской дипломатии, ведь, по сути, МИД Украины голосовал за вывод собственных военных наблюдателей и теперь мог бы показать пример выполнения ооновских решений).
Украинские власти готовы даже терпеть очевидные унижения. К примеру, В. Крыжановский не был принят в министерстве иностранных дел Молдавии (посольство Украины пошло на прямой подлог, указав на своем сайте, что киевский гость встречался с одним из руководителей МИДЕИ Молдавии, который в этот день находился с визитом в Австрии). ИА REGNUM уже обращало внимание на промолдавский и прорумынский подход к ситуации со стороны посла Украины в Молдавии. Последние события лишь подтверждают, что «голос крови» для уроженца Буковины гораздо важнее и сильнее, чем национальные интересы Украины.
Крыжановский и его руководители продолжают обозначенный Украиной курс на слом переговорных механизмов. То, что специальный представитель Украины по вопросам приднестровского урегулирования не считает необходимым посетить одну из сторон этого самого «урегулирования», является значимым симптомом. В Киеве нет запроса на диалог и мир в регионе.
Второе. С 18 апреля создаются предпосылки для масштабного экономического и административного давления на Приднестровье. Именно с этого дня на ключевом пункте пропуска на приднестровско-украинской границе (Кучурган с украинской стороны) запущен совместный молдавско-украинский контроль, что дало молдавским властям возможность в полной мере применять свое законодательство в отношении приднестровских грузопотоков.
Далее события стали развиваться практически по наклонной. Для начала один из самых крупных приднестровских экспортеров — Молдавский металлургический завод (Рыбница) попал в указ президента Украины о санкциях. Теперь данный завод не имеет возможности ни покупать металлолом на Украине, ни производить транзитные поставки через украинскую территорию и т. п. В целом это можно было бы списать на традиционную внутриукраинскую борьбу между экспортерами лома и металлургами, заложником которой постоянно является Рыбницкий завод; но в этот раз всё хуже: завод попал в политический санкционный список, и как выходить из этой ситуации, никто не знает.
Но металлургическим заводом дело не ограничилось. Запустив молдавских силовиков на свою территорию, украинские власти предоставили им значительную свободу действий. Одним из проявлений такой «свободы» стало то, что, как предполагается, с середины июля приднестровские фармацевты не смогут ввозить через пункты пропуска, контролируемые Молдавией, лекарственные препараты, не включенные в фармсписки Молдавии и разрешенные к ввозу в Молдавию. Такие списки разрешенных лекарств в Молдавии и Приднестровье существенно отличаются: Тирасполь более ориентирован на фармрынки России и Украины, в то время как Кишинев в большей степени ориентирован на фармрынок Румынии. В итоге Приднестровье находится на грани масштабного гуманитарного кризиса: Молдавия отказывается идти на уступки в согласовании и взаимной гармонизации списков, Украина игнорирует проблему — решайте, дескать, друг с другом.
В этом подходе и отражается вся философия подхода украинской власти к молдавско-приднестровскому урегулированию: это внутримолдавский конфликт, конфликт между центром и «взбунтовавшимся регионом». Киев напрочь отрицает, во-первых, равноправие сторон конфликта и, во-вторых, необходимость международного участия в его урегулировании. В очередной раз подчеркнем: рассматривая ситуацию вокруг Приднестровья через призму своего конфликта с ЛДНР, официальный Киев, похоже, готов пожертвовать и своим статусом гаранта и посредника — лишь бы не предоставлять никому такой статус в переговорах по ЛДНР.
Заметим также, что, по некоторым оценкам, активность на региональном треке была перераспределена от министерства иностранных дел Украины к силовым структурам и спецслужбам. На последних встречах с молдавскими чиновниками украинскую сторону представляет преимущественно посол, а также сотрудники посольства, задействованные в работе Объединенной контрольной комиссии. Обычно по устоявшейся практике — это не кадровые, а «прикомандированные» дипломаты. Таким образом, за региональную политику Украины политики более не отвечают, это функция уже других структур — весьма, кстати, плодотворно работающих и контролируемых зарубежными «кураторами».
Что еще могут сделать украинские власти — помимо того, что уже сделано? Как это ни печально, самое неприятное для Приднестровья — это пассивность Киева, т. е. отдача ситуации на откуп Молдавии. Если власти Украины продолжат действовать в том же ключе, что и сейчас, то вскоре мы увидим дополнительные требования по исполнению законодательства Молдавии, уже через ресурс, подкрепленный контролем на границе Украины и Приднестровья.
Поэтому мы не можем рассматривать происходящее только как региональные «разборки». Киев по-прежнему считает, что через Приднестровье можно давить на Россию, и эта тактика будет продолжаться. И, как мы уже писали выше, тот факт, что с середины июля в Приднестровье могут прекратиться поставки медикаментов, и это может совпасть с датой встречи лидеров России и Соединенных Штатов, не должен считаться чисто случайным совпадением. Грамотные сценаристы такого рода мероприятий, вполне возможно, найдут еще несколько «негодных объектов» для того, чтобы помешать диалогу.
Сергей Артёменко
