То, как глава СБУ Василий Грицак, умножая сущности в надежде на то, что их количество способно как-то компенсировать их же бездоказательность, представляет публике новых назначенных Москвой на заклание свободолюбивых украинских агнцев, добавляет разыгранному в Киеве фарсу фееричность хуторянской свадьбы с разбитыми в кровь мордами, подаренным и разбитым в мелкую крошку хрустальным сервизом и общим ущербом, восполнять который молодоженам придется долгие и долгие годы. Совершенно очевидно, что Киев совсем не рассчитывал на ту злобную и мрачную реакцию, с которой коллективный Запад встретил известия о чудесном воскресении Аркадия Бабченко.
Именно поэтому, пытаясь как-то сгладить произведенное на западную общественность впечатление, авторы невероятной, фантастической дичи, спектакля настолько убогого, насколько и несообразного пытаются лихорадочно пристегнуть к списку фигурантов имена, которые им кажутся достаточно весомыми, чтобы вызвать хотя бы некоторое доверие у публики.
Однако и имена сомнительные, и обстоятельства отчаянно сопротивляются легенде о заказе на убийство из Москвы уже не 30, а 47 человек. Давно забытый в России, блеклый и катастрофически нудный Евгений Киселев, чья журналистская деятельность на Украине вызывает интерес у какого-то очень ограниченного сегмента украинской же телеаудитории, тянет на жертву «кровавого режима» в еще меньшей степени, нежели Аркадий Бабченко.
Последний хотя бы своими кощунственными плясками на костях погибших способен был вызвать шок и бешенство у людей, не потерявших совесть. О Киселеве, годами рассказывающего одни и те же антипутинские байки, за пределами Украины вообще никто ничего уже долгое время не слышал. Чтобы представить себе, что этот предельно скучный, вконец зашоренный, ретранслирующий примитивные либеральные штампы, журналист, может вызвать какой-то, пусть даже негативно окрашенный интерес, что его кто-то воспринимает как фигуру, наносящую ущерб порядку жизни в России, нужно обладать недюжинным воображением.
Но самый большой прокол господа Грицак и Луценко совершили, решив сделать ход конем и разместить в списке имя столь же яростного критика российских властей, что и Аркадий Бабченко, а именно — Матвея Ганапольского.
Судя по постными физиономиям Киселева и Ганапольского после памятной встречи с главой СБУ и генпрокурором, сами журналисты понимали, в какую гнилую историю их затянули. Дело в том, что Матвей еще в меньшей степени похож на человека, которого режим решил сжить со свету потому, что вступает в непосредственный контакт с разнообразными представителями этого режима едва ли не ежемесячно. Каждые две-три недели бывшая звезда «Эха Москвы» наносит визит в столицу страны-агрессора и чувствует себя при этом, видимо, в полной безопасности. В противном случае она, следуя примеру того же Евгения Киселева, всем рассказывающего как его персонально невзлюбил Владимир Путин, свела бы к нулю свои поездки в Москву.
Но нет, Ганапольский беспрепятственно заезжает в Москву и выезжает из нее, не сталкиваясь с малейшими препятствиями. Он весьма активно освещал недавние президентские выборы в России, участвуя в ночном подсчете голосов в одном из предвыборных штабов. Удивительно то, что в ту ночь после выборов, в кампании лоялистов, вполне поддерживающих нынешнюю власть, он ощущал себя вполне комфортно. Никто не делал попыток выразить сомнение в его праве делать то, что он делает, жить в Киеве и критиковать оттуда российские порядки, власть и даже граждан.
Понятно, что если бы кого-то действительно раздражали те злобные и не слишком глубокие претензии в адрес России, то этот кто-то имел все возможности выразить свое недовольство Ганапольскому непосредственно в Москве в любой момент — на границе, по дороге из аэропорта, у входа в редакцию «Эха Москвы», в подъезде, наконец, где годно. Но нет, надо было дождаться момента, когда журналист появится в Киеве и только тогда уже начать за ним кровавую охоту.
Эта нелепая версия выглядит еще хуже, чем анекдотическая версия о покушении на Аркадия Бабченко. Если в первом случае ценой невозможных допущений все же можно докрутить сюжет до дешевой шпионской киношки категории «Б», то в ситуации Ганапольского вся наспех склепанная конструкция разваливается, стоит лишь ознакомиться с распорядком жизни и передвижений фигуранта.
Возникает ощущение, что поиск хоть каких-то доказательств обретает с каждым следующим шагом характер умопомешательства. Лихорадочные попытки исправить кошмарную ошибку, допущенную в деле об «убийстве» Бабченко, наносят еще больший вред репутации украинских властей, поскольку любой новый фейк делает все более эфемерной и химерной сочиненную окончательно заблудившимися клоунами страшную сказку о кровожадных злодеях из России, задумавших умучить некоторое количество невинных душ в стране, где царят порядок и воистину демократические нравы.
