— Кто, по вашему мнению, стоит за этими диверсиями, совершенными на днях в Крыму — подрыв опоры ЛЭП и газопровода, в связи с которыми ФСБ возбудила уголовное дело?
— Способность совершить диверсии в Крыму имеют только три группы. Первая — это украинская военная разведка или СБУ. Я точно не знаю, кто из этих двух структур отвечает за подобную форму «работы». Точно могу сказать, что внешняя разведка Украины, по моим данным, не обладает возможностями проводить такие диверсии.
Вторая группа — это те или иные структуры, которые действуют от имени крымскотатарского населения. Например, радикальные элементы в меджлисе. Третья группа — это бандитские или полубандитские пронацистские формирования типа «Азов» или «Правый сектор».
Однако я склоняюсь к тому, что наиболее вероятно то, что диверсии в Крыму совершили украинские государственные структуры или какие-то формирования, которые могут быть как-то связаны с государством.
У меня нет информации, на основании которой я мог бы сказать, каким было профессиональное исполнение этих диверсий, какими материалами пользовались, и какого рода были взрывы, но раз исполнителей не взяли в момент подготовки и совершения теракта, то это говорит о том, что действовали профессионалы.
— Диверсии и прорывы украинских ДРГ в Крым были и раньше. При этом создается впечатление, что Россия как бы спускала и спускает все это на тормозах. Никаких ответных акций с ее стороны или, как говорят, акций возмездия не было. С чем это связано? Это нежелание идти на эскалацию конфликта с Украиной?
— Акции возмездия — это работа на публику. Основная работа спецслужб — не проводить акции возмездия, а предотвращать подобные теракты. Например, нельзя допускать появления диверсионных групп на своей территории, нужно организовывать затруднение их действий и их выхода на объекты, которым они собираются нанести ущерб.
А акции возмездия, думаю, вряд ли имеют какой-то смысл. Просто предотвратить теракты они не смогут. Большого успеха они тоже не принесут. Ну, взорвут что-то то же самое на Украине, и что дальше? Это проблемы не решает.
Если украинские власти стоят за подобными диверсиями, то они все равно не прекратят их проводить. Россия же ничего от акций возмездия не выиграет.
— А что делать? Есть же опыт Израиля.
— У Израиля другой подход: в первую очередь он не дать возможность подобного рода группам проникнуть на свою территорию. Этим занимаются разведка и контрразведка. Нужен контроль за переходом границы и усиленная охрана объектов.
— А вот израильские спецслужбы проводили в первой половине 70-х знаменитую операцию «Меч Гидеона», в результате которой были ликвидированы палестинские террористы, причастные к гибели израильских спортсменов во время проведения Мюнхенской Олимпиады 1972 года. Разве это не была акция возмездия?
— Мы не проводили операцию возмездия, хотя это так и было представлено. Задача была поставлена такая: ликвидировать тех террористов, которые продолжают планировать террористические акты.
— В таком случае Россия должна ликвидировать тех, кто продолжает готовить против нее диверсии, подобные нынешним в Крыму?
— Если есть такая возможность, и российское руководство посчитает это необходимым, то конечно. Но только в том случае, если российские спецслужбы поймут, что операция по ликвидации может пройти вчистую.
Надо всегда помнить следующие вещи. Первая — операция в таких случаях должна оканчиваться полным успехом. Вторая — ликвидация должна принести какой-то результат. Тут должна быть чисто профессиональная оценка ситуации.
Диверсанты и террористы в таких случаях должны будут думать не о будущих диверсиях, а о том, как остаться в живых.
— А будут в Крыму дальнейшие попытки совершить диверсии?
— Конечно, будут. При этом я не уверен, что они ограничатся только полуостровом. Они могут произойти и по всей России.
Не думаю, что Россия уже выработала какие-то конкретные оперативные шаги в отношении Украины, чтобы ликвидировать этот кризис. Не уверен, что Москва к этому готова. А вот в отношении Сирии была четкая стратегия: что надо сделать, чтобы привести ситуацию к искоренению конфликта.
