Утром, 7 июня, была совершена террористическая атака в столице Ирана. Удар был нанесен по двум целям, имеющим огромное символическое значение для Исламской республики — парламенту и мавзолею имама Хомейни.
«Многочисленность, многообразие и резкое убыстрение происходящих на Ближнем Востоке событий дают повод для разнообразных объясняющих гипотез»
Министерство юстиции Ирана официально заявило, что жертвами террористов стали не менее 12 человек и еще не менее 39 были ранены. Ответственность за нападение взяла на себя террористическая группировка «Исламское государство» (запрещена в РФ).
Поступающая из Тегерана информация по-прежнему несколько противоречива. Разнятся данные об обстоятельствах произошедшего, количестве пострадавших и судьбе террористов. Однако представляется, что конкретные детали в данном случае уже вторичны. Куда важнее общий контекст, в который вписана сегодняшняя террористическая атака.
Нападение произошло на третий день острого кризиса между Катаром и его соседями. Причем именно взаимоотношения Дохи с Тегераном выступили формальным спусковым крючком нынешнего обострения.
В отличие от большинства арабских стран, находящихся в состоянии жесткого противостояния с Ираном, Катар традиционно поддерживает добрососедские отношения с Исламской республикой.
7 июня к списку государств, разорвавших дипломатические отношения с Катаром, добавились Коморские острова. А Саудовская Аравия поставила перед ним десять условий возобновления отношений, где одним из ключевых пунктов является разрыв дипломатических отношений с Ираном.
Дональд Трамп, кстати, открыто поддержал саудитов. Более того, все текущее обострение наблюдатели связывают с недавней поездкой американского президента на Ближний Восток. А министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль обвинил президента США в потворствовании конфликтам на Ближнем Востоке и риске новой гонки вооружений в связи с кризисом вокруг Катара.
Параллельно развивается сложный комплекс событий, в котором разные силы прилагают усилия для сглаживания возникшего конфликта. Турция открыто встала на сторону Катара. Россия также на самом высоком уровне продемонстрировала свою готовность вступиться за Доху — накануне состоялся телефонный разговор президента России с эмиром Катара, что само по себе является однозначным сигналом.
В свою очередь CNN обвинила пресловутых русских хакеров во взломе катарского агентства новостей и в размещении того проиранского заявления эмира, которое и стало в значительной степени поводом для нынешнего демарша саудитов и других арабских стран.
Кроме того, прямо сейчас развивается еще несколько острых ситуаций, непосредственно связанных с Ближним Востоком, среди них:
— угроза срыва военного контракта в размере 21 млрд долларов на поставку Катару 72 истребителей F-15;
— угроза оперативного штаба союзников Сирии, куда входят силы ливанской «Хезболлы» и Ирана, нанести удар по позициям американских военных в арабской республике (после удара американцев по проправительственным силам);
— операция по освобождению «столицы ИГИЛ» (запрещенная в РФ организация) — сирийской Ракки — курдами и американцами.
В этот запутанный ближневосточный «винегрет» теперь добавился новый фактор — масштабная террористическая атака в Иране, который еще не так давно мог похвастать высокой степенью общественной безопасности и низким уровнем террористической угрозы.
Причем параллельность террористической атаки в Тегеране со всеми вышеперечисленными событиями не выглядит случайным совпадением. Многочисленность, многообразие и резкое убыстрение происходящих на Ближнем Востоке событий дают повод для разнообразных объясняющих гипотез.
Самой лежащей на поверхности версией является стремление США решить социально-экономические и финансовые проблемы своей страны за счет Ближнего Востока. Новый очаг напряженности в этом регионе может в этом помочь: от бегства капитала оттуда в «тихую гавань» США до новых военных контрактов для американских корпораций.
Что касается теракта в Тегеране, то, кто бы его ни инспирировал, он также решает важную задачу — показывает Ирану, что он, как и все остальные, беззащитен перед террором, а заодно провоцирует власти страны на ужесточение своей риторики и политики.
Иранские власти наверняка не поддадутся на запугивание террористов. Но зато это может стимулировать их не искать компромиссы в нынешней ситуации ближневосточной эскалации — а, наоборот, до предела ужесточить свою позицию.
Учитывая, что официальный Тегеран заявил о причастности к терактам Саудовской Аравии, это выглядит тем более вероятным. А это, в свою очередь, сыграет на руку тем, кому нужен пожар на Ближнем Востоке.
Ирина Алкснис
