Оно во многом неточно — никакого решения суда в настоящий момент нет. Речь идет лишь о докладе канцелярии прокурора МУС, который появляется каждый год в ноябре к Ассамблее стран, ратифицировавших Римский статут этого суда. Кстати, среди этих стран нет ни Китая, ни Индии, ни Турции, ни ряда других, включая США. Последние, правда подписали статут, но еще в 2002 отозвали свою подпись, то же самое 16 ноября сделала и Россия.
Но вернемся к докладу. В настоящее время прокуратура, которую возглавляет гражданка Гамбии (бывшая британская колония в Западной Африке) Фату Бенсуда проводит лишь предварительное расследование ситуации в Украине. Оно началось с 25 апреля 2014 года после того, как Украина решила признать юрисдикцию суда в отношении предполагаемых преступлений, совершенных на территории страны за три месяца Евромайдана. Расследование же аналогичных преступлений, совершенных позднее, началось с 29 сентября 2015, после того как Киев решил расширить во времени юрисдикцию МУС на украинской территории.
Согласно процедуре МУС, прокуратура в ходе предварительного расследования решает, подпадает ли дело под юрисдикцию суда. В случае позитивного вывода, она передает свои выводы судебной палате предварительного рассмотрения, а та либо санкционирует следствие, либо отказывает в нем. Промежуток между предварительным расследованием и решением о следствии иногда бывает меньше года, но иногда длится много лет. Так ситуация в Колумбии находится на стадии предварительного расследования с 2004-го, в Афганистане — с 2007 ода. Судя же по нынешнему докладу, прокуратура пока продолжит сбор материалов по Украине и вопрос о следствии в ближайшие месяцы не возникнет.
Однако настрой Бенсуды и ее подчиненных очевиден. И нынешний доклад — очень полезное чтение для тех, кто надеялся на некую международную справедливость, и, начиная с мая 2014 года тиражировал в соцсетях петиции о том, чтобы МУС рассматривал и поджог Дома профсоюзов в Одессе 2 мая, и преступления украинских военных в Донбассе.
Вопросы к прокурорам
Вообще-то, как будет настроена прокуратура, было ясно, еще по прошлогоднему докладу. Там, в разделе о событиях в Южной Осетии в 2008 году утверждалось: «У канцелярии есть серьезные основания полагать, что по крайней мере за период с 7 августа по 10 октября 2008-го юго-осетинские силы совершали военные преступлении». Грузинская армия в таком не подозревается. В докладе упоминаются ее нападения на миротворцев, но о событии, развязавшем войну, об обстреле Цхинвала «Градами» 8 августа вообще ничего не сказано. Видимо, для прокурора это незначительный эпизод на фоне «военных преступлений» осетинских ополченцев. А 27 января этого года МУС санкционировал уже полноправное расследование ситуации. Понятно, каким оно будет.
Что же касается Украины, то в прошлогоднем докладе о вооруженном конфликте еще ничего не говорилось, но в обзоре его предыстории настораживала фраза о том, что «к 23 января 2014 протесты (то есть выступления против Януковича, ибо других массовых акций прокуратура МУС не заметила — ПС) охватили и Харьков, Луганск, Донецк, Ровно, Ивано-Франковск, Днепропетровск, Винницу, Житомир, Запорожье, Львов, Одессу, Полтаву, Сумы, Тернополь, Черкассы и Севастополь». То есть, если МУС расценил Майдан как всенародный протест, увидев его даже в Донецке, Луганске и Севастополе, то, что же он заметит в последующих событиях?
Ответ был дан нынешним докладом канцелярии прокурора. Вот что говорится там о ключевом моменте, запустившем механизм гражданской войны, о смене власти в Киеве:
«21 февраля 2014 г. при посредничестве представителей Европейского Союза президент Янукович и представители оппозиции заключили соглашение о формировании нового правительства и проведении выборов президента в мае 2014 г. Тем не менее, 22 февраля 2014 г. Парламент Украины проголосовал за отставку президента Януковича, который в тот же день покинул страну, уехав в Российскую Федерацию».
То есть события подаются максимально смягченно, чтобы у читателей и мысли не возникало о государственном перевороте. Ведь нет там о захвате протестующими по главе с Парасюком администрации президента и других правительственных зданий, а суть соглашения искажена: на самом деле перевыборы президента предполагались там не позднее января 2015, и непременно предшествовать им должна была конституционная реформа, которую надо было завершить к сентябрю 2014 года».
Но идем дальше. Вот что сказано о событиях в Одессе. «Противостояния в Одессе между противниками и сторонниками федерализации переросли в насильственные столкновения и послужили причиной смерти 40 человек. В числе погибших были в основном сторонники федерализации, которые укрылись в Доме профсоюзов, в котором затем начался пожар». Судя по тому, как описана смена власти в Киеве, Международный суд, наверно, полагает, что пожар произошел из-за брошенных окурков, неисправной проводки или чего-то подобного. Во всяком случае, в докладе нет ни намека о том, что события в Одессе могут стать предметом изучения МУС.
Зато о Крыме, где никаких военных действий не было, сказано немало. Только «предполагаемым преступлениям», то есть преступлениям, подпадающим под юрисдикцию МУС, в докладе посвящено 5 пунктов, тогда как таким же преступлениям в Донбассе — 7.
Взгляд из одного угла
Если же говорить о фактическом описании событий, то скрупулезно перечисляются сбитые украинские самолеты и вертолеты, но ничего нет о бомбардировке украинской авиацией Луганска 9 июня. Сама картина хода боевых действий не дана. Фактически она сводится к двум фразам: «Сообщалось о двух периодах особенно ожесточенных боев в Иловайске (Донецкая область) в конце августа 2014 г. и в Дебальцево (Донецк) в период с января по февраль 2015 г. Усилившаяся ожесточенность боев в течение указанных периодов связывается с предположительным притоком личного состава, транспортных средств и боевой техники из Российской Федерации с целью укрепления позиций вооруженных группировок».
То есть, как будто не было наступления украинской армии в июле-августе 2014-го захвата Славянска, Краматорска, Лисичанска. А во всем ожесточении виновата Россия. Правда в отличие от официального Киева прокуратура МУС пока считает события в Донбассе внутренним конфликтом с международным компонентом, однако рассматривает вопрос, а можно ли расценивать эти события «как международный конфликт по своей природе».
Что же касается Крыма, то прокуратура МУС солидаризируется с Киевом даже в терминологии: «Ситуация на территории Крыма и Севастополя равнозначна международному вооруженному конфликту между Украиной и Российской Федерацией… Право международных вооруженных конфликтов применимо и после 18 марта 2014 г. в той мере, в которой ситуация на территории Крыма и Севастополя будет равнозначна продолжающемуся состоянию оккупации». Ведь слово «оккупация» применительно к Крыму, обычно применяют лишь на Украине, на Западе же используют слово «аннексия».
Да, когда речь идет о военных преступлениях в Донбассе в тексте есть фразы, которые неприятны и для Киева. Но не стоит обманываться, ибо в общем контексте очевидна та же стратегия которую проводит и Международный трибунал по Югославии: возложить главную вину на одну из сторон, но для видимости баланса найти нескольких козлов отпущения в другой.
Ведь за полтора десятилетия своего существования МУС уже успел однозначно зарекомендовать себя. Вот что год назад писал о нем в известный канадский африканист доктор Дэвид Хойль: «Притязания МУСа на международную юрисдикцию и судебную непредвзятость оказались институционально не обеспеченными, а репутация суда была безвозвратно подорвана его расизмом, вопиющими двойными стандартами, лицемерием, коррупцией и серьезным нарушением юридических норм….
МУС не принес мир в Африку, напротив, его двойные стандарты и правовой аутизм, подорвали непростые мирные процессы на континенте, продлив опустошительные гражданские войны. Суд, следовательно, несет ответственность за смерти, увечья и изгнание многих тысяч мирных жителей в странах, в чью политику он вмешивался. Скорей всего и его вмешательство на Украине будет иметь подобный эффект».
И далее делался вывод: «предположительно, конечным результатом вовлечения МУС в украинские дела станет ряд политически мотивированных и юридически сомнительных обвинений не только пророссийских сепаратистов, но и политических и военных руководителей Российской Федерации (вероятно, посредством приписывания этим лидерам «командной ответственности»)». Доклад прокуратуры МУС этот прогноз подтверждает.
