Полвека насилия
«Скажите Маурисио Бабилонье, что война уже закончилась. Он может выпускать своих желтых бабочек», — этими словами прокомментировал заключение мира с колумбийским правительством самый известный из командиров партизанского движения ФАРК (Революционные вооружённые силы Колумбии — Армия народа) Родриго Лондоньо Эчеверри, более известный как Тимолеон Хименес, или команданте Тимошенко. Это прозвище закрепилось за Хименесом еще в Москве, когда он учился на врача-кардиолога в университете имени Патриса Лумумбы — после чего будущий партизанский лидер стажировался в Югославии и на Кубе.
Его цитата, которая уже стала частью истории, отсылает нас к книге выдающегося колумбийца Габриэля Гарсиа Маркеса. Писатель, который открыто симпатизировал левым повстанцам, описывал в своем романе «Сто лет одиночества» бесконечную гражданскую войну между партиями либералов и консерваторов, за которой стояли коммерческие интересы иностранных монополий. И хотя формально речь шла о событиях первой половины ХХ века, было очевидно, что Маркес в иносказательной форме показывает происходившую при его жизни кровавую гражданскую войну между коммунистическими партизанами и проамериканским правительством страны, которое привлекло на свою сторону специально созданные антиповстанческие группировки криминальных ультраправых, известных под названием парамилитарес.
Война, официально закончившаяся сегодня в Колумбии после мирного соглашения между правительством и партизанскими силами ФАРК, продолжалась более полувека. Колумбийцы называют ее ранний период «Ла Виоленсия», и ведут отсчет конфликта с 1948 года, когда в Боготе был застрелен популярный лидер Либеральной партии Хорхе Гайтан. Этот адвокат, выходец из бедной семьи, получил широкую известность благодаря расследованию участия американской корпорации United Fruit Company в организации массовых расстрелов забастовщиков на колумбийских банановых плантациях в 1928-1929 годах — которые были описаны Маркесом в его великом романе.
Хорхе Гайтан, которого часто сравнивают с его поклонником, покойным президентом Венесуэлы Уго Чавесом, организовал Национальный левый революционный союз Колумбии, а затем возглавил Либеральную партию и стал алькальдом (мэром) Боготы, снискав массовую популярность социальными реформами в пользу бедноты. Эти левые реформы вызвали негодование правых элит, которые организовали убийство мэра. Оно произошло всего за несколько часов до того, как он должен был повторно встретиться с молодым студенческим лидером Фиделем Кастро, участвовавшим в проходившей в Колумбии Панамериканской конференции.
По словам самого Кастро, смерть Гайтана и последовавшие за этим события стали важной вехой в его жизни, во многом определив политический выбор будущего руководителя кубинской революции.
Гибель Гайтана спровоцировала массовое восстание, которое получило название «Боготасо». Сторонники адвоката линчевали его убийцу и по радио призвали страну к вооруженному восстанию против правящей Консервативной партии. В результате уличных боев погибло около трех тысяч человек, но когда колумбийская армия подавила протесты в Боготе, расстреливая на месте ни в чем не повинных людей, оппозиционеры продолжили борьбу в сельве, где их поддержали безземельные крестьяне. Восстание получило здесь прочную социальную базу, поскольку социальные отношения в колумбийской провинции искусственно законсервировались на уровне XIX века — большинство пригодных для сельскохозяйственного использования земель принадлежали латифундистам, которые распоряжались крестьянами, как своей личной собственностью. Социальное неравенство и унизительная зависимость от США, которые ранее помогли отторгнуть от Колумбии ее бывшую провинцию Панама — ради строительства трансокеанического канала, обеспечивала партизанам постоянный приток добровольцев, в числе которых были неграмотные селяне, уволенные после забастовок рабочие, пострадавшие от насилия помещиков женщины и городские интеллектуалы.
Долгий путь к миру
В результате в Колумбии возник целый ряд левых повстанческих группировок, организованных Коммунистической партией, левой фракцией либералов, левыми католиками — сторонниками популярной в те годы теологии освобождения, и другими противниками правящего в стране олигархического режима. В ответ на это колумбийское правительство открыло страну для армии США, которое оборудовало в этой стране свои военные базы, а также помогло организации уже упомянутых правых парамилитарных отрядов, созданных на основе личной гвардии землевладельцев-латифундистов. Эти криминальные «эскадроны смерти» выполняли за армию грязную работу по зачистке симпатизирующих левым партизанам областей, похищая, пытая и насилуя мирных граждан. А колумбийские власти, равно как и чуткая к нарушениям прав человека международная общественность, до поры до времени, сквозь пальцы смотрели на эти преступления.
Парамилитарес, тесно связанные с правительственными и криминальными кругами, начали обеспечивать свою деятельность за счет наркотрафика, контролируя разбитые в сельве плантации коки и нелегальные лаборатории по преобразованию этого сырья.
Впоследствии, США многократно обвиняли в наркобизнесе коммунистических партизан, однако, судя по репортажам побывавших в повстанческих отрядах журналистов, наркобизнес никогда не был приоритетным источником финансирования для ФАРК и других коммунистических групп.
Вялотекущая гражданская война продолжалась десятилетиями, поскольку это было выгодно правящему классу, научившемуся зарабатывать на насилии и войне, одновременно списывая на нее все социально-экономические проблемы. По сути, в Колумбии существовало несколько параллельных реальностей — контролируемые партизанами лесные провинции и крупные города страны, такие как Богота, Медельин, Кали, Барранкилья и Картахена, жили разной жизнью и по разным законам. Хотя в трущобных районах мегаполисов также активно действовало левое подполье, подпитывающее кадрами отряды ФАРК.
Жители страны по своему привыкли к войне, которая началась когда-то еще до их рождения, однако призывы к миру регулярно озвучивались в Колумбии в последние десятилетия. Увы, но опыт соглашений с правительством был только печальным. В восьмидесятых годах прошлого века, когда одна из повстанческих групп согласилась на условия официальной Боготы, и сложили оружие, вернувшись к мирной жизни, ее лидеры вскоре были убиты правыми парамилитарес, при плохо скрытой поддержке колумбийских спецслужб. Эта угроза сохраняется и теперь, когда отряды ФАРК заключили мир с колумбийским правительством, собираясь разоружиться. И многие партизаны готовы вернуться к войне, если заключенные договоренности окажутся фикцией.
«Что ждет этих людей в будущем? Я задавал этот вопрос и партизанам в сельве, и друзьям и знакомым, поддерживающим мирный процесс в городах. По этой теме нет единого мнения, но есть некоторые пункты совпадения. В городах демобилизовавшихся партизан не ждут. Со стороны обработанного официальной прессой обывателя преобладает недоверие и страх перед ними, а ультраправые боевики, контролирующие преступный мир и наркобизнес уже имеют четкую инструкцию по их физическому уничтожению в случае возвращения этих людей в города», —говорит об этой проблеме известный журналист, уроженец Киева Олег Ясинский, который недавно побывал в одном из отрядов ФАРК. Вместе с ним партизан посетил российский режиссер-документалист Никита Сутырин, который снял уникальный фильм о левых партизанах Колумбии — его можно будет увидеть на канале RT уже в первых числах октября.
Как бы там ни было, мирные договоренности в Колумбии, заключенные при посредничестве Норвегии и Кубы, являются важным положительным примером для Украины.
Колумбийская история говорит нам о том, что войну в стране нужно заканчивать как можно раньше — пока эта бойня не станет выгодной для элит и их иностранных спонсоров, которые всегда будут готовы растянуть вооруженный конфликт на десятилетия, поддерживая его государственной пропагандой.
Худой мир лучше ссоры, и хорошо, что символические бабочки писателя Маркеса летят на Украину — где люди тоже устали от войны, и, очевидно, не хотят, чтобы она тоже затянулась у нас на полвека.
