— Эмиль Яковлевич, не секрет, что многие врачи после начала войны в 2014 году покинули Донецк. Покинули по разным причинам. А почему вы приняли решение остаться и продолжать врачебную практику?
— Я про многих говорить не буду. У многих действительно были разные причины уехать из Донецка: у одних политические, у других — личные.
Лично я остался, несмотря на то, что мне предлагали должности в Киеве. Я остался из-за того, что Донецк — моя Родина, из-за того, что у меня есть обязательства не только перед Родиной, но и перед своими подчиненными, коллегами, перед своей семьей. Поэтому я принял решение остаться в Донецке, и не жалею, что принял именно это решение.
— Сколько в процентном соотношении донецких врачей уехало из города?
— Процентов тридцать.
— Как это отразилось на квалификации оставшегося персонала донецких медицинских учреждений?
— Не настолько сильно отразилось. Вы знаете, парадоксально, а, может, и закономерно, там, где руководство, заведующие, директора и главные врачи уехали из города, то там подчиненные потянулись за ними. По разным причинам. Я это точно знаю.
Некоторых втянули, поманили посулами: давайте мы вам создадим условия на новом месте, только перезжайте из Донецка, но потом оказалось, что это был обман. Но там, где руководители остались, там и сохранился коллектив. Это однозначно и закономерно. Повсюду по моим наблюдениям это происходило. Вот такая логическая структура, вот такая закономерность проявилась.
Но сейчас уже врачи начали возвращаться.
— А вы с этими «возвращенцами» не обсуждали, почему они уехали на Украину, а потом решили вернуться? Не устроились там, или поняли правду Донбасса?
— Я уже говорил, что у многих были разные причины. Некоторые врачи уехали не на Украину, а в Крым, в Россию — то ли из-за детей, то ли из-за родителей, то ли по каким-то личным соображениям. Всякие были причины. Может, даже некоторые испугались войны.
Все те, кто возвращаются, приезжают в Донецк уже как в какое-то другое государство. Приезжают сюда, смотрят, а тут, оказывается, жизнь продолжается — и чисто, и уютно, и даже весело. Про весело я говорю без всякой иронии. Люди даже не верят, что так хорошо. Люди возвращаются, и они этим довольны.
— Изменился ли с начала войны состав ваших пациентов и характер их заболеваний?
— Всё изменилось. Кстати, и люди изменились. У меня об этом часто спрашивают. Отвечаю: всё изменилось. И взгляды людей, и их привычки. И сама война, и то, что произошло, явилось какой-то лакмусовой бумажкой. Это стало проверкой людей на характер, на то, что произошло.
Что касается пациентов, конечно, и они изменились. Вы знаете, одно дело война, а другое дело как в Ленинграде — блокада. Когда пациентов не пропускают сюда из Украины, если он хочет приехать лечиться, и не пропускают отсюда обратно — домой. У нас раньше многие приезжали на лечение в Донецк из разных регионов Украины. Много было из Узбекистана, России дальнего зарубежья. Сейчас у нас таких пациентов стало значительно меньше.
Многие мирные жители, в том числе донецкие дети во время войны пострадали от ран. Были необычные случаи послеродовых травм. Но лечение закончилось благополучно. Я надеюсь, что это хороший признак.
Если раньше у нас было больше плановых операций, то теперь больше неотложных и экстренных, потому что раньше были травмы бытовые и производственные, а теперь стало достаточно много боевых травм. Но мы и их научились лечить. Это у нас новая практика.
Имея большой опыт в лечении бытовых повреждений и травм, мы научились лечить и боевые травмы. Действительно многое изменилось. Эта ситуация закалила нас, тех, кто остался. Так что мы готовы и дальше продолжать работать.
Любая война все равно заканчивается миром рано или поздно. Ситуация потихонечку успокаивается. Будем надеяться на то, что наступит мир.
— Хорошо ли больницы Донецка обеспечены лекарствами? Чего хватает, и чего не хватает в больницах? Выплачивают ли врачам зарплату или не выплачивают?
— Лекарств у нас сейчас больше, чем в мирное время, за счет гуманитарной помощи из России. У нас сейчас нет проблем с лекарствами. За счет бюджета ДНР зарплаты мы получаем регулярно. Есть, конечно, трудности. Психологические трудности. Надо все это пережить. И комендантский час, и другие ограничения, но ничего — мы готовы все это перенести, перестрадать для того, чтобы были мир и благополучие на нашей родной донецкой земле.
Беседовал Александр Чаленко
