- Станислав, говоря о перспективах Лукашенко в качестве президента, можем ли мы сказать, что у него есть какая-то стратегия? Что он будет делать дальше после проведения Всебелорусского народного собрания?
— Несмотря на то что действующий президент Лукашенко долгие годы повторяет, что не собирается цепляться за власть, создаётся впечатление, что именно этим он и занимается. Вместе с тем на сегодняшний день мы видим изменившуюся ситуацию.
С одной стороны, «улица» временно умолкла, а ВНС поддержал выступление Лукашенко "бурными и продолжительными аплодисментами". Вроде бы всё прекрасно. Но с другой — нет ощущения радости от победы над «протестунами» и их, извините, заокеанскими кукловодами, нет триумфа, нет уверенности в том, что подобная репрессивно-симуляционная политическая система, пусть и косметически изменённая после конституционной реформы, будет существовать ещё долгие годы.
При этом иной стратегии, кроме как пообещать голосование по новой конституции через год, а там видно будет, у действующего президента не наблюдается. Лукашенко, нужно отдать ему должное, — это опытный политик с сильным политическим чутьём. Но, как справедливо замечает голливудский киногерой Джокер, мы живём в обществе, а если общество требует перемен, если оно недовольно, причём недовольство копилось достаточно долго, то даже опытнейшие политики должны считаться с объективной реальностью.
Нельзя всю жизнь выигрывать, даже если очень хочется и даже если последние 26 лет это получалось делать. Беларусь — это современное, образованное и городское общество, живущее в глобальной информационной среде, что явно контрастирует с архаичной властью.
Сторонники авторитарных политических систем говорят тем, кто выступает за перемены: а вы посмотрите на Украину или на Ливию — тоже так хотите? Это, естественно, манипуляция. В отличие от Украины 2014 года, в Беларуси нет ситуации государственного переворота и не функционируют незаконные вооружённые формирования, а также нет гражданской войны, да ещё и с участием внешних сил, как это было в Ливии на момент убийства Каддафи.
Если же мы возьмём историю смены власти в рамках демократических выборов и стабильной государственности — такой, как белорусская, — да ещё и в культурно гомогенных странах, то здесь всё проходит достаточно мягко. Иными словами, проводить выборы в условиях гражданской войны и хаоса на улицах столицы — плохая идея даже при непопулярном лидере, а вот демократическая смена власти в условиях государственной стабильности — лучшее, что только может быть.
- Стоит ли надеяться, что интеграция Белоруссии с Россией все же будет?
— Россия, на мой взгляд, играет роль стабилизирующего фактора для Беларуси. Это хорошая новость. Плохая же состоит в том, что ценой подобной стабилизации является ухудшение собственного имиджа в глазах белорусского гражданского общества. Предполагается, что, признав Лукашенко законным президентом, Москва как бы вручила ему индульгенцию на внутрибелорусские репрессии.
Такая обида на Россию вряд ли смягчится указанием на то обстоятельство, что Москва в принципе всегда признаёт действующую власть, какой бы сомнительной ни была легитимность последней, и никогда не ставит на актуальную оппозицию.
Некоторые говорят, что ослабленный за последние полгода Лукашенко теперь-то будет вынужден пойти на углублённую интеграцию с Россией, поскольку больше и обратиться-то не к кому. Мне кажется, напротив, что сегодняшняя ситуация для Москвы стала ещё сложнее, чем прежде: теперь речь идёт не только о том, чтобы договориться о чём-то с действующим президентом Лукашенко, чей лимит нахождения у власти неясен, но и о том, чтобы выстроить отношения с проснувшимся белорусским гражданским обществом. Неясно, какую из этих задач проще решить.
- Какое на вас произвело впечатление Всебелорусское народное собрание?
— У российской Госдумы как-то был председатель по имени Борис Грызлов, который остался в памяти народной преимущественно только фразой: «Парламент — не место для дискуссий». Такая характеристика вполне соответствует и братскому белорусскому парламенту, и проходящему с 1996 года Всебелорусскому народному собранию.
Несмотря на декларируемые принципы чуть ли не прямой демократии, по факту в 2021 году мы наблюдали тот же «лес рук» тотального одобрения делегатами всего, что предлагает действующая власть. Это, впрочем, было ожидаемо. Симулировать общее согласие несложно, для этого можно просто молча сидеть на своём месте с сосредоточенным видом и, когда требуется, поднимать руку.
Но вот симулировать дискуссию — практически невыполнимая задача в нынешних белорусских условиях, здесь необходима тренировка. А там, глядишь, и до реальных дебатов дойдёт, и некоторые с удивлением обнаружат, что от этого небо на землю не рухнет, реки не потекут вспять, а Беларусь не потеряет свой суверенитет.
- То есть никаких реальных результатов ВНС не принесла? Никаких серьезных проблем даже не попыталась решать и дать на них ответы? Перераспределения властных полномочий не предвидится?
— Если мы принимаем определение ВНС как симуляцию прямой демократии, то и ответы, которые этот орган даёт, должны быть на какие-то другие вопросы, а вовсе не на те, которые ставило белорусское общество во время несимулятивных массовых протестных акций в последние полгода. Так и получилось, как поёт «Громыка».
Какие были требования разгневанных образованных горожан? Честные выборы, освобождение политзаключённых, свобода политической деятельности, наказание виновных в пытках и убийствах.
Что ответила власть в лице действующего президента? Вы хотите новую конституцию? Пожалуйста, будет вам новая конституция через годик, только не нужно протестовать. Хотя новую конституцию протестующие не требовали, ведь и по старой никто не имеет права фальсифицировать выборы, пытать задержанных и препятствовать политической активности граждан.
В этом был — и остаётся — вопрос, а не в том, что следует как-то перераспределить властные полномочия. Не то, чтобы усиление парламента или органов местного самоуправления — это плохая идея. Идея хорошая, но вторичная по отношению к вопиющему несоблюдению действующей конституции.
Действующий президент Лукашенко, выступая на ВНС, снова разделил белорусов на правильных лоялистов и неправильных «протестунов». Массовые протестные акции в его риторике оказались, естественно, инспирированным извне мятежом, который был успешно подавлен доблестными силовиками.
То есть никакого гражданского общества нет и быть не может, а есть только симулятивные конструкции — либо созданные белорусской властью, либо внешними силами.
- И что, ничего положительного на этом мероприятии не было?
— Из положительных риторических итогов ВНС выделю два. Во-первых, это подчёркнутая ориентация на продолжение интеграции с Россией в рамках Союзного государства. Во-вторых, это более-менее обозначенные сроки проведения конституционной реформы. Оба пункта вполне могут быть частично реализованы, здесь вопрос именно в степени: та же реформа пока даже не оформлена в понятном виде, а пределы желательной интеграции Минска и Москвы также не обсуждены.
- Проведение ВНС разрядило ситуацию в стране? Или по весне протест в Беларуси вспыхнет с новой силой?
— С точки зрения чиновников с известной профессиональной деформацией, протесты во всех странах мира начинаются и заканчиваются при включении и выключении рубильника «за океаном». Отсюда все эти отсылки к якобы существующим планам, сценариям, ролям и методичкам.
Реальность, как мне представляется, гораздо сложнее, а белорусский — как и любой другой — социум состоит из миллионов граждан, самостоятельно принимающих политические и прочие решения. Революции всегда происходят внезапно, хотя потом многие исследователи задним числом выводят «неизбежность» этих революций, исходя из оценки событий, предшествовавших непосредственно общественному взрыву.
И дело здесь не только в получаемом свыше госзаказе на обоснование текущего положения дел некими объективными факторами истории или злыми кознями иностранных государств. Дело в том, что это в человеческой природе — пытаться найти объяснение всему, включая малопрогнозируемые общественные процессы. Раньше это объясняли волей духов или божьим промыслом, а сегодня — деятельностью вражеских контрразведок и, не побоюсь этого слова, иностранных агентов.
Ситуацию в стране разрядило не проведение ВНС, а зимние холода и общая усталость от выхода на улицы без каких-либо положительных результатов. Разумеется, воображаемую победу над мятежниками, как протестно настроенных сограждан называет белорусский официоз, будут себе приписывать разные структуры. У победы всегда находится много отцов. Вместе с тем есть ощущение, что политическая динамика в республике не сошла на нет и снова будет набирать обороты в течение этого года.
