- Телек, знаю, что ты сам из Ханты-Мансийска. Есть шутка: твой родной Ханты-Мансийск часто называют Хохлы-Мансийском из-за того, что там работало после распада СССР очень много бывших граждан Украины. Как сейчас, не знаю. Вопрос у меня такой: как ты, житель Севера, попал сюда, в Донбасс?
- У нас в 22-м году в сентябре многих мобилизовали.
- Так ты мобилизованный?
- Был мобилизованный. Но в этом году подписал все-таки контракт. Сюда, в Новороссию, мы прибыли в январе 2023 года. Когда у нас начались боевые будни, нам, грубо говоря, сказали: вон там посадка – идите штурмуйте. Мы не растерялись и плотно занялись этими движухами. Нарисовали нам на листочке А4 маршрут: идете туда-сюда-туда-туда, доходите до синего ящика, потом вдоль посадки…
Ну что сказать… Мы сразу получили от ВСУ. Прилетела мина – у нас сразу шестеро двухсотых и четверо трехсотых. Среди последних был и я. Меня еще и контузило. Осколками посекло ноги. Всего двадцать штук, но они были мелкими. А вот товарищу ногу выше колена оторвало. Там прям месиво было. Сейчас ходит на костылях.
Выбирались оттуда сутки, тащили с собой товарища. Перетянули жгутом и тянули. Шесть километров ползли. Это было под Донецком – Водяное, Опытное.
- Реальная война тогда тебя не испугала?
- Не испугала, но меня все-таки подтрухивало. Потом потихонечку начал привыкать, хотя этого делать нельзя. У меня после было еще пару штурмов. Потом появился РЭБ, и я вспомнил свою гражданскую специальность: я занимался программированием. Тогда стали формироваться первые подразделения РЭБ и меня послали на обучение. Там я себя хорошо проявил: показал знания, показал, что физику знаю. Знаю, как устроены радиоволны, и как это все работает.
- В плане РЭБа кто лучше: мы или украинцы?
- Выражаясь по-простому, мы впереди их на голову.
- А как ты это понял? И почему мы впереди?
- Мы просто сплоченнее. Нам каждый научно-исследовательский институт, занимающийся проблемами РЭБ, пытается помочь в разработке и сборке РЭБ. Основное же в РЭБ что? Генератор помех и антенна. Кстати, самое тяжелое – доставать антенны. Нужно, чтобы антенны были согласованы на тот или иной диапазон. Поэтому все просят институты, чтобы они помогали с разработкой.
- Институты помогают вам?
- Да, некоторые помогали в прошлом месяце, когда я им заявки давал. Сейчас пока не занимаемся, не обращался к ним в этом месяце.
- А в чем заключается твоя ежедневная работа, работа твоего подразделения? Сколько у тебя вообще человек?
- У меня целое техническое отделение. Мы с его помощью поддерживаем работоспособность тех больших установок, которые сейчас в данный момент находятся у нас на позиции. Эти установки как раз-таки прикрывают и штурмов, и группу подвоза. Есть разные группы подвоза. Допустим, группа подвоза, которая находится у нас, она доставляет ГСМ для бесперебойного боепитания, чтобы установки у нас работали круглосуточно, чтобы они прикрывали. Это достаточно большой объем. Они же у нас все-таки бьют далеко и широко и работают 15-20 километров. Больше, к сожалению, про них я вам ничего не скажу…
- Если идут штурмы на задание, то несут с собой рюкзак с РЭБом? И всё, ни один вражеский дрон им не страшен?
- Нет. Я бойцам всегда говорю: мужики, РЭБ – это не панацея от дрона, это шанс на выживание. Выживание с включенной установкой больше. У вражеского дрона сейчас, по моим данным, четыре канала управления и два канала на видео с разными антеннами, и никогда не подгадаешь на какой частоте он будет лететь. Ты настраиваешь РЭБ на одни диапазоны, а он летит на других. Чтобы его перестроить, нужно время.
- А как ты понимаешь, на какой частоте может работать украинский дрон?
- Бойцы притаскивают вражеские "птицы", получаем информацию, на какой частоте летит дрон. У нас есть аналитика, есть графики частоты и того, на каких частотах они уже летают.
- К тебе бойцы не подходили, не говорили: спасибо тебе, Телек, твой РЭБ сегодня спас мне жизнь?
- К сожалению или, к счастью, не подходили, но я точно знаю, что благодаря моей работе, когда все работает круглосуточно (я слежу, чтобы ничего в моих установках не ломалось и не выключалось), наши бойцы нормально воюют.
- А как противостоять украинским дронам на оптоволокне? Кроме как ножницами оптоволокно перерезать, других способов борьбы с ними нет?
- Тут ведутся некоторые исследования и некоторые разработки. По ним я ничего вам не могу сказать, потому что они и мне не особо озвучиваются. Но в скором времени вместо ножниц появится что-то более стоящее. Сейчас же на фронте самое действенное оружие против дрона на оптоволокне – дробовик и патрон пятерка (с дробью).
- На города Новороссии летят украинские дроны самолетного типа, работающие на бензине. Как с ними бороться?
- Такой дрон как работает? Если ты даже ему заглушишь двигатель, он будет все равно планировать до нужной точки, у него есть автодоводка. Такая же у нас система есть и на наших "Геранях". Против них только оружие: стрелять из автомата и не в носовую часть, а пытаться стрелять куда-то за крылом – в заднюю часть. Когда дрон уже идет на удар, есть шанс его сбить, чтобы он не долетел до цели.
Смотрите видеоинтервью Александра Чаленко с ветераном военного конфликта в Новороссии Как всего один боец ВС России может сорвать наступление ВСУ и спасти тысячи людей — "Корсар".