- Мориарти, в начале интервью не могу не спросить тебя о твоем позывном. Почему именно имя главного злодея конандойловского цикла о Шерлоке Холмсе ты выбрал в качестве позывного? Хочется даже в шутку спросить: а не связан ли ты с преступным миром Лондона?
- Да нет, никак с лондонскими преступниками не связан. Меня, кстати, Максимом зовут, а Мориарти — это такой редкий, необычный позывной. Я на этого персонажа смотрю не как на человека конца XIX века, жившего в Лондоне, а как на моего современника. Это продуманный человек, наделенный хитростью, изворотливым умом, большим багажом знаний. Поэтому и решил выбрать такой позывной. Друзья к этому позывному относятся нормально, все одобрили, вопросов не задают.
- С какого ты года воюешь в Новороссии?
- С 2024. Воюю где-то полтора года. Сам я из Саратова, закончил военную академию в Санкт-Петербурге. На СВО мне предложил вместе отправиться нынешний мой командир с позывным "Север".
- Знаю, что за это время ты был ранен. Как это случилось?
- Ранен был осколками в плечо и контужен. Случилось это полгода назад. Утром одна из наших групп на машине с прикрытием заехала, скажем так, на N-ную точку. Возвращаясь обратно, ребята не вернулись
Мы, естественно, не поняли, в чем проблема. Связь с ними осуществлялась по рации. Выходим - никто не отвечает. В итоге собрались и поехали их искать, сев в "буханку". Вместе со мной были "Север", "Синоптик", "Летеха"… Едем, разговариваем, вдруг вспышка, искры. Ничего не могу понять, что произошло, что это было: сброс или FPV дрон в нас попал. В последнем случае, если это был он, мы вообще не слышали, как он подлетел. Может быть, это был ждун, который находился в траве, в засаде, и поднялся, когда мы проезжали мимо, может, дрон на оптоволокне… Не знаю. Просто все быстро и неожиданно произошло.
Я открываю глаза, все в искрах, не пойму, что происходит. Сначала думал, у нас какое-то прямое попадание. Смотрю на крышу, крыши вообще нет у "буханки". Смотрю, "Север" сидит со мной, сидит в отключке… Его ранило. Сразу смотрю на свои ноги, они на месте, слава Богу. Выбиваю двери у "буханки", вытаскиваю раненных товарищей – "Севера" и "Синоптика". Первый мог идти, а у второго пострадала нога, поэтому ему было очень тяжело передвигаться. Мы с "Летехой" сразу оказали им первую помощь.
В общем, мы, как смогли, так и двинули искать ближайшее укрытие. "Северу" и "Ситоптику" помогаем передвигаться. Укрытием оказалась обычная автобусная остановка. Причем в открытом поле. Других вариантов не было. Мы залезли туда вчетвером или впятером. Прижались друг к другу. Думаем, что делать. Решили попробовать завести нашу "буханку". Побежали обратно. Прибегаем, а она догорает.
Вернулись обратно. Слышно было, как вражеские FPVшки рядом летают. То, что нас не обнаружили и не атаковали нас, это просто вызывает удивление. Бог существует.
- А как вас тогда эвакуировали?
- Это просто удивительная история. Там же нет интернета, ни связи. Позвонить поэтому никуда невозможно. Так вот ко мне чисто случайно по обычной связи дозвонился товарищ. Где-то в 9-10 часов вечера. Спрашивает: как дела? А куда вы делись? Просто никто из наших не знал, куда мы направляемся, и зачем мы едем. В общем, товарищ что-то хотел у меня узнать.
Я ему в ответ: "Жора, мы ранены. Мы на остановке. Где – не знаем. Но в таком-то направлении и плюс-минус такой-то квадрат. Можешь, кого-то направить, чтобы нас эвакуировали?". Естественно, сразу сообщил ему о степени ранения ребят.
Он говорит: все, понял. Где-то через час за нами приехала машина. Союзники забрали нас и помогли.
- А вы ж говорили по обычной связи. Вас же могли прослушать, а потом по вам шандарахнуть чем-то тяжелым.
- А я ничего лишнего не сказал. Только то, что мы находимся в таком-то квадрате.
- А к медали Жукова за что представлен?
— Вот за этот случай. За оказание помощи боевым товарищам, за то, что не струсил, не бросил, не убежал, оставшись вместе с ними, и с помощью средств связи организовал эвакуацию. Никто вообще из нас не струсил и не убежал.
- Долго привыкал к войне?
- Помню, как только зашли, было непонимание того, что происходит. Смотрим, ракеты вражеские летят. РСЗО. Мы стоим, смотрим, как они летят. Слышим только свист и прилеты. Это было в самом начале. Мы не понимали, что происходит. Летит, а тебе хочется посмотреть – интересно. Только потом, с опытом, пришло осознание и понимание того, что происходит.
Помню, как с "Севером" бегали по километровой открытке от FPV дронов. Шли с ним как-то, прислушивались. Услышали шум приближающегося дрона и побежали. При этом разбежались: он – в подвал, а я – в дом. Переждали, а дрон нас не нашел и улетел.
- А как вообще бороться с такими дронами? Что посоветуешь?
- Я наслышан, что на полигонах учат, типа того, что надо встать за дерево и стоять. Нет, это неправильно. Если у тебя есть ружье, хотя бы одно на расчет, ну, там, на 2-3 человека, это уже хорошо. Бьешь по дрону картечью.
- Были у тебя такие случаи?
- Нет, но у меня во взводе есть товарищ. Он бурят, стрелок. Они ведь прирожденные охотники. У них с детства в крови охота. Он способен дрон подпустить к себе на 20-30 метров. Это надо сделать для того, чтобы понять, что дрон будет тебя непременно атаковать. Просто, может, он пролетает мимо, тогда по нему не надо бить, чтобы остальные не прилетели и не ударили по ребятам. Вот поэтому ему и надо как можно ближе подпустить к себе и подбить потом из охотничьего ружья.
Читайте также интервью Александра Чаленко с военным медиком, которая продолжает служить в зоне СВО третий контракт Позывной "Ясыть": Утром разговаривала с бойцом, а днем его бедренные кости разваливались в моих руках