Зайти-то они зашли. Но выйти под огнем наших средств, а также нарастающего количества дронов, они не смогут. Командование ВСУ это понимает, поэтому затягивает принятие такого болезненного решения, уверен научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
- Михаил Юрьевич, как только Украина устроила курскую авантюру, в российском медийном сообществе сразу же начали проводить поверхностные аналогии с контрударом Вермахта в Арденнах в конце 1944 года, который якобы не удался из-за нехватки горючего и эффективной работы союзной авиации. Я бы хотел, чтобы вы более подробно рассказали, почему же тогда план Гитлера не сработал и за счет чего мы сейчас пытаемся выдавить врага с территории Курской области?
- Конечно, любое сравнение СВО с прошлыми воинами бывает полезно, но иногда грешит преувеличениями или приуменьшениями характера тех или иных событий.
Германские войска провели контрудар в Арденнах в конце декабря-начале января 1944-1945 годов в том месте, где этого не ожидали американские войска. Пользуясь отсутствием летной погоды и временным преимуществом на направлении удара, гитлеровцы смогли проломить оборону американских дивизий и продвинутся минимум на 100 километров на запад. Это вызвало шок в американских штабах, но это продолжалось недолго.
Дело в том, что Третий Рейх тогда воевал на два фронта. Причем советско-германский фронт был основным. И Черчилль обратился к Сталину с просьбой как можно скорее провести операцию на нашем фронте, чтобы немцы оттянули свои резервы из-под Арденн на советско-германский фронт. Красная Армия ускорила Висло-Одерскую операцию на шесть дней, и нацисты были вынуждены бросать основные резервы против нас.
В частности, немцам пришлось перебросить из-под Арденн свою мощнейшую 6-ю танковую армию СС на озеро Балатон, где они провели контрудар против советских войск.
Одним словом, именно наша помощь сыграла решающую роль в неудаче Арденнской операции.
Да, сегодня мы считаем эту затею Третьего Рейха ударом обреченных. Но Гитлер и командование Вермахта уже после катастрофы под Сталинградом постоянно пытались нанести союзникам укол, который мог бы разорвать Антигитлеровскую коалицию и вынудить ее подписать с ними сепаратный мирный договор.
Контрудары немцев под Киевом и под Варшавой были направлены на связывание наших сил и нанесение им максимального числа потерь. Тут был еще важен информационно-психологический аспект: "Смотрите, мы еще можем сражаться. Война с нами еще будет для вас бесперспективной". Такой сигнал посылался западными союзникам. И различные сепаратные переговоры между ними и Гитлером велись.
Сейчас режим Зеленского и Запад тоже пытаются нанести России поражение на том или ином участке фронта, чтобы мы перебросили силы с Донбасса и СВО затянулась. "Посмотрите, ВСУ еще могут сражаться. Война может стать для вас бесперспективной". Но пока у них это не получается.
Мне сегодняшние события в Курской области напомнили "верденскую мясорубку" времен Первой мировой войны, когда немцы пытались переломить ход боевых действий на Западном фронте. Взяв верденские укрепления у французов и организовав крепкую оборону на занятых рубежах, немцы собирались сделать насос для французской крови: французы будут атаковать захваченные позиции, немцы будут отбиваться, преимущество Антанты улетучится и Германия победит. Но быстрый захват Вердена превратился в мясорубку и у немцев ничего не получилось.
Сейчас ВСУ тоже пытались быстро захватить чуть ли не Курскую АЭС, но ничего у них не получилось. Эта авантюра обернулась для них мясорубкой. Мы видим, какие огромные потери противник там несет. Мы теперь выкачиваем из них кровь и резервы. Киевский режим перебрасывает туда новые части, пытаясь хоть где-то нащупать брешь в наших позициях, но ничего у него не выходит. Потому что мы уже готовы. Мы их накрываем, как только они пытаются перейти в атаку. Их потери будут только возрастать.
Конечно, нам бы всем хотелось, чтобы территория Курской области была как можно скорее освобождена. Но тактически такое развитие событий нам выгодно, потому что Украина несет там огромные потери в людях, технике и в моральном плане.
- Если я вас правильно понял, то Зеленскому под Курском не удалось добиться даже малой доли того, чего Гитлеру удалось добиться под Арденнами.
- Можно и так сказать.
Когда Гитлер начал наступление, в штабе Эйзенхауэра возникла паника. Союзники чуть ли не собирались Париж эвакуировать. Потому что неизвестно было, какими силами и как немцы проводят эту операцию. Россия же гораздо быстрее справилась с новым украинским контрнаступом.
Мы намного быстрее организовали грамотную оборону. Мы связали противника своими силами. Многие украинские части находятся в огневом мешке. Они бы и рады даже отступить, но все дороги для отступления мы простреливаем. Они несут огромные потери убитыми, ранеными и военнопленными.
Кстати, у немцев под Арденнами наступали отборные эсэсовские части, которые воевали еще с 1940 года, а киевский режим постепенно бросает в бой части, которые гораздо ниже качеством: из новых мобилизованных, без опыта и без такого боевого духа, как раньше. А если они пытаются отступить, но попадают под огонь нашей авиации, артиллерии и РСЗО. То есть для противника складывается патовая ситуация.
Повторюсь, немцы под Арденнами отступили достаточно быстро. ВСУ быстро отступить не смогут без огромных потерь.
- Мы с вами часто обсуждаем контрудары, которые наносят и Вермахт, и ВСУ. За счет чего им это удается, помимо того, что техника есть? Это какая-то особая структура управления?
- Любой контрудар требует тщательной подготовки. Нападение ВСУ на Курскую область было тщательно спланировано. У противника были большие перегруппировки. Ему серьезно помогала западная спутниковая группировка, которая висит над этим районом. Он создал большое преимущество в БПЛА.
Наши аналитики сетуют: "Вот, под Курском все небо в украинских дронах". Правильно. Но для этого противник был вынужден снимать свои беспилотные системы с других участков фронта, чтобы создать конкретное преимущество под Курском. Это не говорит о том, что враг в целом тотально превосходит нас по БПЛА.
Но наши войска связали противника. Сейчас готовятся мероприятия, которые позволят уничтожить украинскую группировку. Либо они будут полностью уничтожены, либо они будут вытеснены и потом уничтожены. А их отступление из Курской области тоже не пройдет для них безболезненно. Зайти-то они зашли. Но выйти под огнем наших средств, а также нарастающего количества дронов, они не смогут. Их потери будут даже больше, чем они несут сейчас.
Командование ВСУ это понимает, поэтому затягивает принятие такого болезненного решения. Потому что это станет шоком для Запада, который, увидев такие потери, полностью разочаруется в режиме Зеленского.
Я не говорю, что ситуация для нас легкая. Враг пытается атаковать и наращивать группировку. Идут тяжелые бои. Наши воины сражаются героически. Но общая стратегическая обстановка в зоне СВО для нас складывается благоприятно.
- Насчет других направлений. Поступают сообщения, что наши войска все-таки доломали Угледар, который сами бойцы прозвали "степным Монте-Кассино". Какой из этих узлов обороны был более укреплен? Кто его взял меньшей ценой?
- Мы сейчас доламываем последние укрепления ВСУ в Донбассе, которые они возводили с 2014 года. Количество полос, траншей, дерево-земляных и бетонных укреплений, дотов, дзотов, минных полей и противотанковых рвов превышают все мыслимые и немыслимые пределы. Это гораздо больше, чем в Монте-Кассино или на "Линии Зигфрида". Украинскую оборону там можно сравнить только с "Линией Мажино", которая тоже строилась много лет. Но мы ее пробьем и будем двигаться дальше.
Очень важным для нас является Покровское направление. Взятие этого города по важности будет сравнимо с освобождением Донецка и Мелитополя в годы Великой Отечественной войны, потому что там было крупное пересечение транспортных магистралей.
Покровск – это четыре ветки железной дороги и рокадная дорога с севера на юг. Когда мы его освободим, мы перекроем значительное снабжение ВСУ на этом участке фронта. Противник потеряет важнейший узел обороны и транспортную магистраль, а потом будет вынужден отступать на большую глубину в Днепропетровскую область.
Тут задача нашего Генштаба будет состоять в том, чтобы организовать преследование врага.
То есть мы разрежем украинскую оборону на две части. Посыплется она или нет – это другой вопрос. Но в любом случае мы получим выход на оперативный простор в местности, где противник так долго не строил оборону. Да, у нас будут свои трудности. Но мы сможем проводить обходные маневры и окружать его. Или связывать его боями на одном участке, а на другом – быстро продвигаться.
Все эти широкие возможности, которые дает нам сегодняшняя победа под Угледаром и будущая победа под Покровском, будут очень важны для любого командования, которое использует их максимально эффективно.
- Насколько я знаю, немцы тоже отчаянно сражались за Покровск. Можно ли сравнить, как развивалось наше наступление тогда и как оно развивается сейчас?
- Эти события напрямую сравнивать трудно.
Донбасская операция 1943 года тоже развивалась сложно. Когда шла Курская битва, мы взламывали немецкую оборону на реке Миус. С июля по сентябрь там шли ожесточенные бои. И сегодняшние боевые действия в Донбассе можно сравнить с усилиями (иногда безуспешными), которые Красная Армия долгое время предпринимала для прорыва Миус-Фронта.
Что такое Миус-Фронт? Это глубина обороны в 40 километров. На некоторых участках фронта на один километр приходилось по десять дотов. Тем не менее, мы эту систему взломали. И после этого гитлеровцы были вынуждены быстро оставить Донбасс.
А Покровск – это ключ к западному Донбассу, а дальше – к Днепру. Взломав украинскую оборону на этом участке, мы тоже получаем свободу маневра и начнем более быстрое освобождение территорий. Это константа оперативного искусства, которая остается актуальной и в СВО, и в Великую Отечественную войну.
- Насчет еще одной константы. Я бы хотел, чтобы вы прокомментировали ряд критических публикаций в телеграм-каналах, суть которых сводится к следующему: "Украинская оборона в Донбассе – это дырявое решето, но у нас нет механизированных корпусов, которые мы могли бы бросить в прорыв и разорвать вражеские позиции".
- Люди, которые так рассуждают, не чувствуют происходящего на фронте и не знают о сегодняшних способах ведения боевых действий, которые поменялись со времен Великой Отечественной войны.
Да, тогда после взлома обороны при господстве в воздухе мы могли осуществлять глубокие прорывы и окружать противника. Но сегодня при массовом использовании БПЛА сделать это так же быстро будет невозможно. Танковая колонна на открытом пространстве попадает на минное поле и подвергается ударам БПЛА. И продвижение в рамках СВО зависит от обстоятельств, от мастерства командования и от взаимодействия всех средств подавления противника.
Конечно же, танковые войска остаются важными для наступления. Солдат не побежит вперед просто так. Ему нужна бронетехника и автомобили. Но он должен быть прикрыт с воздуха. Нам для быстрого наступления нужно такое количество БПЛА, которое бы в разы превышало нынешнее наше количество. И нам нужно столько же надежного РЭБа, чтобы подавлять вражеские дроны.
Я уже не говорю про самоходную артиллерию и другие огневые средства, которые мы сегодня используем.
Даже если мы, не имея всего этого, пройдем через "дырявое украинское решето", мы попадем в огневой мешок, понесем потери и будем вынуждены отступить. Значит, надо оставаться на тех позициях, которые позволят нам гарантированно уничтожать противника. Да, это не будет освобождение Донбасса образца 1943 года. Но это будет надежно.
- Вы сказали, что Гитлер пытался расколоть антигитлеровскую коалицию и заключить с союзниками сепаратный мир. И сейчас некоторые эксперты как раз сравнивают позицию Китая по Украине с позицией Великобритании в отношении Гитлера, поскольку Пекин, вроде бы помогая нам с критическим импортом, вставляет нам палки в колеса со всякими "мирными планами".
- Наши отношения с Китаем выстраиваются не на тех основах, на которых выстраивались отношения еще Российской Империи с Великобританией. У нас весь 19 век с ними шла "большая игра", а в союзы с ними мы заключали исключительно ситуативные. С Китаем же все по-другому. У нас общая граница и экономические связи.
Да, мы не имеем с ними союзных отношений, как с Великобританией. Но Китай и Россия – это два столпа нового мироустройства, которое сейчас формируется на земле. Мы стоим спиной друг к другу. Каждый друг другу прикрывает тыл. Это самое важное. Вы представляете, что было бы, если бы нам сейчас пришлось воевать на два фронта? Мы помогаем друг другу ресурсами, технологиями и в культурном отношении.
Более того, если Сталин и Черчилль заключили договор на 20 лет, и это казалось очень много, то отношения России и Китая запланированы на столетия.
Россия имеет все необходимое, что добить врага. Рано или поздно победа будет за нами. А с Китаем нам предстоит выстраивать международные отношения в глобально меняющемся мире, когда влияние Запада катастрофически уменьшится. Мы можем завоевать победу сами. Но мир мы можем завоевать только вместе с Китаем. Этот мир будет многополярным и справедливым. Каждое государство будет достойным членом мирового сообщества.
Именно об этом надо думать. А не о том, поставляет нам Китай что-то или не поставляет.
О других деталях украинского кризиса - в интервью Олега Иванова: Пока Трамп интригует в вопросе Украины, Ближний Восток замер и смотрит на Иран