Бывший участковый из Авдеевки: "Нас обзывали сепаратистами, хотя сами не понимали значения этого слова"

Чем больше времени проходит со дня освобождения Авдеевки, тем больше свидетельств преступлений украинских силовиков получают российские журналисты
Подписывайтесь на Ukraina.ru
Об отношении военных к простым горожанам, нерасследованных преступлениях националистов, странных обстрелах города и многом другом журналистам портала Украина.ру рассказал бывший участковый инспектор из Авдеевки Георгий Красов.
— Все эти годы журналисты из ДНР и России не имели доступа к Авдеевке, а потому у них были весьма смутное представление о ситуации в городе. Каково было жить в населенном пункте, контролируемом украинскими формированиями?
— Начнем с того, что к началу боевых действий я работал старшим участковым инспектором в Авдеевском горотделе в звании старшего лейтенанта. Так, на начало войны нас осталось около десяти человек. Приходилось нести службу теми силами, что были в наличии.
По долгу службы приходилось выезжать на разнообразные вызовы. К примеру, фиксировать повреждения домовладений граждан. Таких выездов у меня было очень много, и всякий раз я обращал внимание на то, что прилетало со стороны позиций ВСУ.
Если российские снаряды не научились делать кульбиты бумеранга, то прилеты в домовладения были со стороны украинских позиций. Точно так же и фосфорные заряды кидали. Эти "дождики" имели траекторию полета с украинских позиций, но никак не с позиций войск тогда еще ДНР.
О том же говорили свидетели и жители города, но регистрировать на все это, писать заявления… не писали и не регистрировали, поскольку люди боялись преследования. В городе тогда стояли националистические батальоны, и человек за подобное мог конкретно пострадать, а потому писали, что неустановленные лица, с неустановленных позиций… лишь бы не получалось так, что город обстреливают украинские войска.
— Давайте отмотаем немного назад. Протесты в Донбассе против итогов Майдана, затем референдум. Как это воспринималось из Авдеевки?
— В Авдеевке тоже проводился референдум, и многие люди принимали в нем участие. Многие хотели выразить и отстоять свою позицию. А после того как в город пришла Украина, людей за это стали преследовать. Обо всех достоверно говорить не могу, но были люди, к примеру, в комиссии. Была женщина по фамилии Орлова. Пожилая. Ее преследовали вместе с дочерью, с внучкой. Знаю, что получили за это судимости, но не связанные с лишением свободы.
В отношении меня их потом заставляли давать неправдивые показания о моей якобы причастности к ДНР. Меня тогда незаконно задержали на пять суток. Все это время били и не кормили.
— За что вас задержали?
— В день задержания я нес службу в составе следственно-оперативной группы. Ночью был обстрелян АКХЗ, а рано утром мы поехали на место, чтобы осмотреть территорию предприятия на предмет повреждений. Со мной были эксперт-баллистик от наблюдательной миссии и полковник ВСУ.
На месте, как сейчас помню, мы насчитали 45 воронок. Это были "Грады", снаряды и мины. Цель была — собрать осколки с номерами, если таковые будут. И мы обнаружили несколько штук.
После осмотра территории и фиксации повреждений эксперт-баллистик дал свое заключение. Прилеты были… он дал два направления: приблизительно Очеретино и чуть левее. Он руками показывал, откуда были прилеты. На что полковник сразу начал кричать: "Ты что, сепаратист? Что ты такое говоришь? Там стоят наши войска!" Эксперт спокойно ответил, что является независимым и просто констатирует, что прилеты были с такого-то направления. Я вступился за человека. "Чего вы орете на него? Чего наезжаете? Он дает заключение", — говорю.
Поехали обратно в горотдел. Я даже из служебного автомобиля выйти не успел, как меня задержали люди в балаклавах. Я так понимаю, что это были сотрудники СБУ. Поставили под автоматы, руки сплели за спиною пластиковыми хомутами, обмотали голову скотчем и увезли в неизвестном направлении.
Но я же примерно понимал, куда мы едем. Понимал направление. Сначала привезли в Красноармейск, где стали бить и требовать, чтобы я на себя что-то взял. Хотели добиться признания в причастности к ДНР или России, хотя никакого отношения я не имел. Тем не менее били долго, задирали руки, держали. Били почему-то в область сердца, а не куда-то еще. По лицу досталось несколько раз, но в основном били в область сердца.
Далее повезли в Мариуполь, где продержали пять суток. Двое суток с моей головы даже кулек этот не снимали со скотчем. Не кормили, не поили и всего раз позволили сходить в туалет. Все требовали, чтобы я признался, что убивал людей, отбирал автомобили у мирных граждан, обеспечивал их ремонт для ДНР, отжимал бизнес. В общем, что спонсировал деятельность ДНР.
Но ничего у них не получилось. Помогли знакомые. Я ведь и правда не был ни к чему такому причастен. Если бы в чем-то таком был замешан, то просто-напросто не остался в Авдеевке. Если бы имел какую-то связь с ДНР, то просто уехал бы. Но я остался, поскольку до последнего был верен своему городу.
Эксперт: в Часовом Яре будет так же, как в Авдеевке, но ближайшие хорошие новости придут не оттудаВСУ ждет в Часовом Яре масштабный российский удар, но в ближайшее время хорошие новости придут с другого участка фронта. Такое мнение в интервью изданию Украина.ру высказал журналист, автор Телеграм-канала "Донбасс для чайников" Олег Измайлов
— В 2018 году Управление Верховного комиссара ООН по правам человека выпустило доклад "Особенности правосудия в делах, связанных с конфликтом на Украине", где шла речь о перекосах в работе украинской судебной системы и давлении на нее со стороны националистов. Что можете сказать по этому поводу?
— Могу говорить лишь о тех временах, когда сам нес службу. Были случаи, когда людей избивали, причиняя им телесные повреждения, а порой и смерть. И, насколько я знаю, никакого наказания за это военнослужащие не понесли. Точно так же и убивали. Если что-то не понравилось, то вполне могли просто убить. В Авдеевке такие случаи были. Точно так люди пропадали. Некоторых потом находили, а остальные числятся пропавшими без вести. Судьба таких неизвестна.
— Вспомните хотя бы один пример, пожалуйста.
— У нас в патрульно-постовой службе работал… фамилию, к сожалению, не вспомню. Всеволод. Мы его Севой звали. Так вот он зацепился с военными. Да, по словам свидетеля, он был немного выпившим. Не знаю, что там они не поделили, но в итоге нашего сотрудника очень сильно избили. Затем он попал в больницу Димитрова, где скончался от тяжких телесных повреждений.
— Это в каком году было?
— Это уже в 2015 году. Еще был случай на улице Заводской: привезли человека, которого то ли пытали, то ли избивали.
— Кто?
— Военнослужащие. Соседи видели, как подъехал военный "бобик", как прямо на дорогу выбросили человека и уехали. Он там же на месте скончался от побоев. Таких случаев было… неоднократно такое было, да.
— Имя жертвы припоминаете?
— Если честно, то не помню. Прошло много лет. А еще у нас в универмаге работал Игорь. Вот его запытали. Резали ножом. Тело нашли в лесопосадке, где-то за отстойниками ТБО, за заводом. Он активно высказывался против их беспредела. Против того, что они творят. Против того, что обстреливают город. Это я точно знаю. Общались, был конфликт, стали избивать, увезли, а потом нашли тело с характерными порезами, которые привели к смерти.
— Как расследовались подобные дела?
— Следствие участковым не докладывало, но отдельным делам все-таки давали ход. Лично я задерживал военнослужащих. Привлекали к уголовной ответственности, к примеру, за передачу оружия. Был один экземпляр, который за бутылку водки отдал гражданскому свой автомат. Но он, насколько я помню, был из ВСУ. А если человек был из националистического батальона, то получалось гораздо сложнее, но иногда привлекали даже таких. Мои коллеги привлекали. Даже за убийства находили и привлекали.
— А до суда такие дела доводились?
— Тут ничего сказать не могу. Но старались: ловили, задерживали, держали в камерах при горотделе. Как дальше складывалось, честно говоря, не знаю. Некоторые ходили по городу, стреляли. Таких тоже задерживали. Он идет пьяный, водит по сторонам автоматом и стреляет по окнам. Мы их задерживали. Иногда их свои же наказывали. Избивали. Что дальше было… врать не буду. Не знаю.
— Как вышло, что вы перестали работать в полиции?
— Уволили. Официально — в связи с сокращением штата. Неофициально — с недоказанностью о причастности к ДНР. Уволили со всеми возможными нарушениями. Я учился в Национальной академии МВД в Киеве, у меня было двое и более детей, я был лучшим сотрудником, давал самые высокие показатели по раскрываемости. Доска почета и все такое. То есть они уже как минимум три пункта сороковой статьи КЗоТа нарушили.
Тем не менее у меня просто забрали удостоверение. Даже записи нет в трудовой книжке о моем увольнении. Никаких ознакомлений с приказом, никаких расчетных ведомостей. Просто забрали удостоверение и свободен. Все. Такая вот у нас законность получилась на Украине. Просто вышвырнули, хотя не имели права.
Если по закону, то должны были предложить какую-то другую должность, пока я доучивался, но ничего такого не было. То есть соблюдение закона не приветствовалось.
— Когда это произошло?
— Седьмого ноября 2015 года. С шестого на седьмое ноября прошла реформа.
И снова город контрастов. Что происходит в столице ДНРВоенная обстановка на Донецком направлении постепенно возвращает столицу ДНР в то состояние, к которому горожане привыкли за годы странной войны: центр выдыхает, окраины обливаются кровью
— С той поры вы жили в Авдеевке уже как гражданский человек. Какой была эта жизнь?
— С 2016 по 2022 год было относительно спокойно. Да, по городу все это время прилетало. Были разрушения и были жертвы. Были слышны выходы и сразу прилеты. Если же люди пытались говорить что-то против, то их, по слухам, искали.
О том, как с ними расправлялись или не расправлялись, ничего сказать не могу. Но, по слухам, таких преследовали все эти годы. А вообще, если человек хоть немного отклонялся от вектора, заданного Киевом, то могли спокойно расправиться тем или иным способом: либо привлечь к уголовной ответственности, либо как-то еще.
— После начала СВО страсти накалились?
— В городе конкретно прибавилось военнослужащих, но из нацбатов, насколько я помню, был только "Правый сектор"*. И снова по городу начались ожесточенные прилеты. Мы, те, кто остался, прекрасно слышали, что выстрелы были громкими. То есть рядом. Стреляли с километра-двух. То есть из черты города стреляли по городу.
Мы же между собой общались и многие люди видели, что стреляли с железнодорожного переезда. То с Некрасова, то с тубдиспансера. Есть в Авдеевке такое понятие, как "Яма". Оттуда стреляли. От карьера. С Красногоровки тоже стреляли, с позиций.
То есть город обстреливали с разных позиций и выдавали это за то, что стреляли ДНР или россияне. Упреждая ваш вопрос, я так понимаю, что хотели показать, как враг наступает, а они героически отбивают атаки.
Довольно часто было так, что не успели какой-то район обстрелять, и сразу же появляются репортеры. Вопрос: откуда они знали, что конкретно этот район сейчас обстреляют, и почему уверены, что не будет произведен повторный обстрел квадрата?
Когда пошло наступление российских войск… тут, конечно, городу досталось. К тому моменту людей в городе осталось очень мало. Куда было деваться? Мы прекрасно понимали, к чему это может привести, но решили остаться дома.
— Как украинские военнослужащие относились к гражданским, которые решили остаться в городе? Возникали конфликты?
— Было. Не стану утверждать, что это было поголовно, но случаев было много. Одна женщина-военнослужащий вообще заявила: "Еще бы чуть-чуть времени и мы вас тут всех поубивали бы". Вот такие военнослужащие. Хотя были и нормальные ребята, но хватало тех, кто обзывал нас лицами нетрадиционной сексуальной ориентации или просто сепаратистами. Хотя, по-моему, они даже не понимали, что это слово означает.
* Запрещённая в РФ террористическая организация.
Рекомендуем