Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Верховная Рада приняла в первом чтении закон об ужесточении мобилизации. Он предусматривает санкции для уклонистов в виде блокировки счетов, запрета использовать автомобиль, выезда за границу и получения консульских услуг за границей.
- Дмитрий, как мы можем воспользоваться социальным кризисом, к которому приведет закон о мобилизации на Украине?
- Внутриукраинская ситуация прогнозируема очень трудно, потому что сложно оценить степень реального полицейского контроля, состояние бюджета, дадут помощь или нет и так далее.
Все больше людей изымаются из трудового ресурса, что негативно для экономики. Но в Киеве об экономике никто давно не думает. Они думают, как продолжить войну. Но все иллюзии о том, что можно победить Россию, развеялись.
Уже многие признают, что, чем дальше будет затягиваться конфликт, тем хуже для Киева, но в самом Киеве это не признают. Напомню, что гитлеровская Германия сопротивлялась до взятия Рейхстага и немного после этого.
Специфика обществ, погруженных в военный психоз, такова, что он может длиться до ликвидации всех возможностей сопротивляться. Так что на социальный взрыв на Украине я бы не рассчитывал.
Недавно там попытался собраться очередной майдан по поводу отставки Залужного, но, когда пришли военкомы, все разбежались. Любое народное недовольство может быть эффективным, когда есть руководящая и направляющая политическая сила.
Украинский политику находится в том состоянии, что какой-либо силы, направленной на что-то конструктивное, просто нет.
Что для нас важно в контексте происходящего на Украине?
Первое - то, что те, кто оттуда бежал, уже не вернутся. Более того, им придется уворачиваться в тех местах, куда они попали. Все больше и больше в Европе звучат голоса: а не выслать ли нам обратно беженцев, почему мы должны их кормить?
Второе - поток людей, которые захотят оставить страну и сохранить свою жизнь, еще больше вырастет. И здесь для России открывается перспектива и гуманитарная, и экономическая, связанная с тем, что Россия может стать конечным пунктом прибытия большого количества людей, которым некуда будет податься.
В Европе к ним относятся недружелюбно, посмотрите, как поляки блокируют границу, громят фуры. За всеми словами европейских правительство о поддержке Украины не скрывается никакой поддержки украинского народа. Эти люди рискуют оказаться в ситуации, которая для многих станет безвыходной.
Почему бы России ею не воспользоваться, облегчив прием украинских мигрантов на своей территории.
Здесь есть определённые риски, потому что приехать может много кто. Но должна быть системная политика по отношению к тем, кого на уровне президента мы называем одним народом. Это политический постулат, в рамках которого выстраиваем политику. С ним можно не соглашаться.
Я бы подискутировал с господином Путиным по поводу того, являемся ли мы одним нардом с украинцами. Правильнее сказать, что на Украине живут два народа. Исторически и этнически запад и юго-восток - два разных народа.
Но не будем вдаваться в этнографию, а сосредоточимся на том, что нам эти люди нужны по той простой причине, что у нас экономика работает на пределе полной занятости, у нас проблема с трудовыми ресурсами.
Любые квалифицированные кадры, которые могли быть легко интегрированы в наше общество, которые тем более уже выехали с Украины и пожили в местах, где мозг не облучается украинской пропагандой, могут быть полезны для нас.
Это чисто экономический аспект. Я рассуждаю как расчетливый делец, которому нужны рабочие кадры. Есть еще гуманитарный аспект, значительная часть этих людей это те, кто не испытывает враждебности к России, кто бежали от войны и не разделяли взгляды идеологов украинского государства.
Они смирялись с ними, но не являются субстратом украинского национализма, с которым мы сейчас сражаемся. Они могли бежать в том числе и от него тоже. Это наши потенциальные сограждане. Нужно начать системную политику для привлечения этих людей.
- Законопроект о выделении помощи в том числе Украине и Израилю прошел процедурное голосование в сенате США, теперь его должны принять в окончательном рассмотрении.Будет ли одобрен пакет военной помощи Украине, несмотря на все разногласия между демократами и республиканцами?
- На уровне Сената через какое-то количество обсуждений будет. А в палате представителей могут быть проблемы просто потому что там у республиканцев больше представителей.
И многие республиканцы, которые поддерживают Трампа, злы на эту ситуацию с поддержкой Зеленского. Они не понимают, за что платят большие деньги. Они не понимают, почему создают дополнительные риски ухудшения отношений с Россией.
Но главное – они не считают это приоритетом. А приоритетом они считают охрану границы, на которую хотят пробить деньги.
В первоначальном варианте законопроект был заблокирован в Сенате именно потому что включал инновации от демократов по мигрантской политике, неприемлемые для республиканцев. И именно поэтому сейчас мигрантский вопрос и вопрос финансирования Украины, Тайваня и Израиля разведены.
В лучшем для нас случае тема Украины, Израиля и Тайваня будет разбита на три отдельных вопроса, чтобы по Украине были отдельные дебаты. Тогда попытка поддержать Украину закончится провалом, потому что Украину Байден пытается впихнуть под соусом решения других проблем. Украина в закон о бюджете попала в числе прочих вопросов.
Сейчас демократы также пытаются протащить пакетный закон. Они будут давить на то, что как же так, вы предаете наших союзников. Израиль и Тайвань действительно представляют американские интересы в соответствующих регионах.
Украина с точки зрения республиканцев здесь третий лишний. Украина не сопоставима ни по значению для экономики США, ни с точки зрения проецирования американской мощи в соответствующих регионах. Израиль это делает на Ближнем Востоке, Тайвань – в тихоокеанском регионе.
Украина американскую мощь не проецирует, Украина ее подтачивает. Она провоцирует прямое столкновение с Россией. Если поддержка Тайваня и Израиля – вопрос престижа и экономической целесообразности, то поддержка Украины – провальная политика.
Если Украина и получит какое- то финансирование, то принципиально это ничего не решит, потому что напечатать доллары можно, но на то, чтобы закупить на них снаряды потребуется мобилизацию индустриальных мощностей и кадров, а это потребует времени.
Но что нельзя сделать на напечатанные доллары — это напечатать украинцев. Пока еще технологии не дошли до уровня, когда можно будет выращивать биороботов для создания идеальных солдат.
А из тех, кого отлавливают по деревням солдат, не сделают. Они останутся одетыми в военную форму крестьянами и трактористами. Даже если вопрос с финансированием будет решен, и сам Киев удержится от экономического краха, это не решит вопрос с созданием военного потенциала, который сможет сколько-нибудь долго России противостоять.
- Сегодня, 12 февраля, годовщина принятия Минского комплекса мер. Россия по этому поводу созвала заседание Совбеза ООН. Как вы считаете, была ли альтернатива у Минских соглашений?
- Возможны были три варианта действий.
Первый – не мешать Януковичу задавить Майдан. Как сказал Владимир Путин в интервью Такеру Карлсону, на Януковича из Москвы было оказано давление не разгонять это мероприятие.
Возможно, ошибкой было то, что эта революция не была подавлена в зародыше. Гражданская война на Украине началась на Майдане. В других городах проводили Антимайданы, потом это вылилось в вооружённое противостояние в Донбассе.
России нужно было или принимать участие в гражданской войне, говорить, что Янукович – незаконно свергнутый президент, мы будем возвращать его в Киев, или поступить так, как она поступила. Россия поступила так, как это было экономически целесообразно.
Она руководствовалась логикой мирного времени. Никто не мог спрогнозировать, как далеко эта ситуация может зайти. А спрогнозировать, как далеко может зайти противостояние с Западом, уже можно было, когда пошли разговоры о санкциях.
В 2014 году не были решены вопросы продовольственной безопасности, кибербезопасности, безопасности платежей, не было серверов платежных систем на территории России, не были диверсифицированы валютные резервы, не было такой доли золота, сейчас у нас есть валютная ликвидность, чтобы финансировать внешнюю торговлю.
Не было сделано всего, что позволяет нам функционировать в режиме военного времени.
И тогда любые сильные санкции Запада могли положить экономику России в силу того, что она была интегрирована в финансовую мировую систему. Поэтому было принято решение принять меры, которые на уровне международного права помогут решить эту ситуацию.
Тем более что и Путин, и тот же Медведев — это люди, у которых юридический стиль мышления. То есть если они что-то делают, то пытаются ввести это в юридические рамки.
Тогда была иллюзия, что если уж мы на уровне Совбеза ООН легализуем Минские соглашения, то это будет работать. Но это оказалось иллюзией.
Тогда еще был жив господин Маккейн, который говорил, что международное право – это нежизнеспособная структура, нужно создать Лигу демократии. Тогда появилась формулировка – мир, построенный на правилах. Не на законе, а на правилах, то есть на понятиях каких-то. Есть пахан в лице США, который по понятиям разводит. Для этих они одни, для тех другие.
Это указывает на глубокий кризис системы управления всей иерархии и на утрату контроля в глобальном масштабе со стороны евроатлантического конгломерата и США как его лидера. Эта эрозия будет продолжаться дальше.
Поэтому заключение новых Минских соглашений невозможно. Возможны только договорённости, основанные на силе, которые были в период Холодной войны. Тогда договоры подтверждались силой, если мы их нарушим, то друг друга уничтожим. Отношения с Западом могут быть только такими.