Об этом ветеран спецподразделений МВД Александр Рындич (имя изменено) рассказал в интервью изданию Украина.ру
— Александр, мы договорились с вами поговорить о безусловно сенсационном культурном событии этого декабря — сериале "Слово пацана. Кровь на асфальте" Жоры Крыжовникова, и о художественных достоинствах и недостатках произведения, и о культурно-историческом контексте. Вы сказали, что можете рассказать, как это было на самом деле — волна подростковой преступности в конце 80-х-90-х, и не только в Татарстане с его "Казанским феноменом", но и в Кривом Роге, и в Москве. На Украине сериал, как мы знаем, вызвал не меньший ажиотаж, чем в России, его смотрят и в тылу, и на фронте…
— Мне сложно говорить о художественных качествах этого кино, потому что я не имею отношения к кинематографии, но с точки зрения зрителя, обывателя, погруженного в эту повестку — он несомненно мне понравился. И, конечно, для меня интересный вопрос, в чем такой успех его именно на Украине.
В Кривом Роге я застал этот период, но был еще слишком маленьким. Я жил там на руднике, около юности, и тогда впервые услышал о наркомании, преступности, но в силу возраста вообще никак не касался этого. О том, что у нас, в Кривбассе, все это было, я узнал уже потом, в 90-е годы.
Конкретно про Кривой Рог: это ведь беда всех таких индустриальных городов, одна из ключевых причин в низком среднем возрасте населения — молодое очень население. Понятно, что в стареющих социумах такого не происходит. А в Донецке, Кривом Роге, той же самой Казани была очень быстрая урбанизация, съехались молодые специалисты, строители, и вышло так, что родители постоянно заняты, а дети предоставлены сами себе. Так что, не удивительно, что в том же Кривом Роге у этих детей сложился такой криминальный досуг.
Но практического опыта такого у меня там не было, я всего лишь впервые там услышал, что существуют какие-то наркоманы, что кому-то в драках пробивают головы…
Непосредственно я столкнулся со всем этим уже в Москве, в старших классах: я занимался спортом, учился в хорошей физмат школе, но на тренировках по борьбе я познакомился с ребятами, у которых была уже группировка и называлась она "Ждань". Это были как раз те годы, которые показаны в фильме.
В Москве в те годы были два таких бренда, группировки: подмосковные "Любера" и наша "Ждань". Все это было в Москве, конечно, гораздо демократичнее. Такой железной дисциплины, напоминающей средневековый орден, которая показана в фильме, у нас не было.
Процесс "пришивки" происходил иначе: тебя приводили в группировку, за тебя ручались, тебя о чем-то спрашивали, но таких спарингов или провокационных вопросов не было.
— А в целом, разве в сериале не преувеличена вся эта жестокость, такое количестве бессмысленного насилия?
— Нет, там речь о Казани, а в Казани именно так и было. Я сталкивался с ребятами оттуда, они рассказывали.
Кстати, все началось с того, что я в журнале "Огонёк" прочитал о "Казанском феномене": оттуда началась и их всесоюзная известность, и популярность. А вот говорить о том, что феномен именно казанский — это журналистская недобросовестность, потому что такое было в очень многих городах.
— Я читала, что это связано с тем, что именно в Татарстане по амнистии вышло наибольшее число не только диссидентов, но и уголовников в те годы. И все эти подростковые банды, собирались не сами по себе, а под контролем взрослых преступников.
— Конечно, с криминалом все это пересекалось, хотя те же "любера", например, от этого демонстративно отрекались. Конечно, были рассказы о каких-то сидевших ребятах, но прямых связей с криминалитетом я у нас не видел. В Казани это было иначе, и в фильме эта история показана очень реалистично.
Впоследствии, когда все закончилось, я работал в органах внутренних дел, сталкивался с разными ОПГ, и они рассказывали: в Москве банды делились на тех, кем управляли "синие" (уголовники – ред.) и спортивные. Спортсмены отрицали все эти уголовные понятия, находились в других нравственных нормах.
— Но разве суть организации любой такой банды не в коммерческой составляющей? Разве она не должна что-то "зарабатывать", приносить доход? В сериале меня это очень удивило: убивают друг друга, калечат, но по сути ни ради чего.
— Начиналось все и везде без всякой коммерции. Это просто форма организации общества, молодежи, предоставленной самой себе. В какой-то момент все стало переходить на коммерческие рельсы и молодежные группировки эволюционировали в ОПГ.
Этот фильм уникален тем, что любой, кто в те годы жил, точно узнает эту атмосферу: диалоги, манеры поведения персонажей – все передано прямо-таки фотографически. В этом и успех сериала.
И то, о чем мы говорим, тоже показано в сериале: сначала верховодил уголовник (персонажа в серале зовут "Кащей", его исполняет Никита Кологривый – ред.), а потом его сменяет спортсмен (персонаж Владимир "Адидас" Суворов, которого играет Иван Янковский – ред.)…
4 декабря 2023, 13:55Культура
Патриоты в ярости: саундтрек сериала "Слово пацана" на Украине так же популярен, как и сам сериалПесня российской группы АИГЕЛ, написанная в качестве саундтрека к сериалу Жоры Крыжовникова "Слово пацана. Кровь на асфальте" лидирует в украинских музыкальных топах, что видно из статистики Apple Music, опубликованной 4 декабря— Он ведь не только спортсмен, но и ветеран войны в Афганистане…
— Вот таких историй, о ветеранах Афгана, если честно, я не слышал. В контексте коммерческого вопроса очень показательно, что именно Вова "Адидас" появляется и предлагает им заниматься бизнесом, а до этого это не приходило никому в голову.
До этого чем занимались: отнимали у неформалов, всяких хиппов и панков, деньги, значки, но ничего серьезного.
— Невероятная и порой совершенно необъяснимая жестокость, показанная в сериале – правда?
— В Казани так и было.
Я помню один легендарный случай: по Москве прошел слух, что приехали ребята из Казани, начали свой "пробег" по столице, подошли к девушке на эскалаторе, показали ей нож, провезли ее, угрожая, по всей Москве и изнасиловали. Наши группировки, которые иногда воевали, иногда мирились, в тот момент объединились и поехали огромной толпой "наказать" Казань.
Ничего не произошло, на стрелку никто не приехал. Я вообще многие годы думал, что это выдумка, но потом узнал от очевидца, что это действительно было. Это история, которая о беспредельной жестокости, как в фильме.
— Мы, конечно, еще не знаем, чем все закончится, но самая трагичная, как мне кажется, история девочки, которая пострадала по вине банды, и они же от нее сразу же отвернулись. Не будет делать спойлеров для тех из наших читателей, кто пока что не смотрел сериал, и рассказывать подробнее. Такое могло быть? Такие были понятия в группировках?
—Я думаю, да. Я не хочу никого обидеть регионально, но мне кажется, у нас, в Москве, в отличии от Казани, с этим было строже: к девочкам, женщинам относились лучше, не было такого, что "девчонка – не человек".
Но я не говорю о том, что был какой-либо национальный вопрос, группировки были совершенно интернациональные, просто в Казани все было жестче.
Я, кстати, видел в интернете видео, на котором группировщики для развлечения разгоняли митинги татарских националистов в 90-е. Национальный вопрос там отсутствовал полностью.
— Пока еще мы не видели две последние серии и не знаем финала, как вы думаете, чем закончится сериал?
— Я думаю, что режиссер не будет ничего романтизировать, и финал будет, наверняка, печальный. Я уверен, что это именно позиция режиссера, — не то, что ему позвонили из Кремля и сказали: "Поправь".
С другой стороны, если есть желание поставить сериал на коммерческие рельсы и продлевать на второй сезон, то, конечно, героев нужно оставлять в живых.
Те, кто у нас были в группировке, треть попали в армию или институты. У нас не было так жестко, как в Казани, никого так не "отшивали", так, немного косо поглядывали.
Лично я в те годы очень любил читать и много читал О.Генри, а у него был такой персонаж Энди Таккер (герой цикла "Благородный жулик" — ред.), который все вопросы решал с помощью интеллекта. Я и подумал, что мы чем-то не тем занимаемся, нужно что-то свое создавать. У меня были мысли обособиться от всего этого, мы с другими пацанами пробовать открыть франшизу.
А в те годы был очень популярен журнал "Новый мир", издавался миллионным тиражом, печатал такие вещи, как "Архипелаг ГУЛАГ" (Александра Солженцына – ред.) и другие невозможные для Советского Союза вещи. В "Новом мире" мне как-то попалась повесть "Одлян, или воздух свободы" (Леонида Габышева – ред.) о колонии для малолеток.
В фильме я, кстати, обратил внимание на этот момент: представитель криминального мира, "Кащей", когда говорил с кем-то из группировщиков, сказал: "Это вы здесь, на улице такие смелые. А когда попадете "за забор", там это с вас быстро слетит."
Мне это запомнилось своим запредельным реализмом. Когда я прочел "Одлян, или воздух свободы" обо всех ужасах этой колонии, по сравнению с которой "Слово пацана" - очень мягкая история, я всю ночь не спал, утром, перед школой, выбросил все кастеты, что у меня были и принял решение: все, дальше я в этом направлении не двигаюсь.
— Очевидный вопрос: действительно ли в группировках была эта мальчишеская "мушкетерская" романтика, и есть романтизация в сериале?
— Определенная, конечно, была. И первая-вторая серия сериала тоже романтизируют, конечно. В те времена точно всем мальчишкам хотелось выделиться, особенно на фоне социального неравенства, очень разных заработков родителей.
Но если джинсы-варенки мог носить кто угодно, то вот за кепочку и свитер, заправленный в штаны могли, что называется, "спросить", как показано в сериале. Все это, повторюсь, чаще всего шло из спортивных секций. Спорт, конечно, и вытягивает с улицы, но зачастую, особенно в те времена, и затягивал.
— Существует мнение, что сериал стоит запретить, потому что мальчики посмотрят и пойдут на улицу за этой самой романтикой…
— На моей памяти — это первый фильм, который обсуждают абсолютно все. А драки или разбой, конечно, никак не зависят от сериала. Культура продает форму неким явлениям, а сами явления имеют экономические причины и социальную основу. Уличная преступность точно не вырастет из сериала, просто появятся модные словечки из кино.