Европа разрешила Киеву дискриминацию русского языка
Одним из тяжелейших нарушений прав человека на Украине участники конференции назвали дискриминационное языковое законодательство.
Директор донецкой правозащитной платформы Verum Иван Копыл отметил, что на Украине исторически сложились три основные национально-языковые группы: украиноязычные украинцы, русскоязычные украинцы и русскоязычные русские. Также в быту широко используется суржик.
По словам Копыла, все социологические исследования показывают, что более половины населения Украины в быту и дома активно пользуется русским языком, почти все население им свободно владеет и при необходимости использует как язык межнационального общения. Русский язык среди прочих языков нацменьшинств особо выделен в ст. 10 Конституции Украины. Все эти факты говорят о том, что русский язык на Украине является коренным и естественным. Тем не менее использование русского языка законодательно ограничивают, а в некоторых сферах общественной жизни и полностью запрещают. Это несоответствие правозащитным стандартам отмечено в очередных замечаниях Венецианской комиссии.
«Но меня удивил тот факт, — говорит Копыл, — что комиссия предложила ввести некий переходный период, в ходе которого позволено применять дискриминационные меры в отношении русского языка».
В результате указанных рекомендаций в Верховную раду внесли законопроект, который отчасти улучшает положение на Украине официальных языков Евросоюза, хотя Украина не является членом Евросоюза и нет юридических оснований для создания каких-либо преференций именно этим языкам.
Касательно же как бы защищенного Конституцией Украины русского языка законопроект лишает его всяческих прав на время действия военного положения и 5 лет после его отмены. Затем русский язык получит права в крайне ограниченном объеме. Этого вполне достаточно для украинизации молодого поколения русскоязычных граждан Украины.
Таким образом, Венецианская комиссия, формально критикует дискриминационную языковую политику Украины, но по факту игнорирует ту ее часть, которая касается русского языка.
Однако и с языками народов Евросоюза на Украине не все гладко.
Алексей Козловский из Донецкого государственного университета обратил внимание на положение закарпатских венгров.
«В 1991 году закарпатские венгры на Украине проголосовали за предоставление им автономии, но референдум властями Украины был проигнорирован», — сказал он.
Также украинские власти в 2011 году проигнорировали требование венгерского меньшинства создать в Закарпатье отдельный административный район с компактным проживанием венгров. Совсем плохо стало, когда в 2017 году на Украине приняли закон об образовании, согласно которому отменялось обучение на языках нацменьшинств, а в 2019-м — закон о государственном языке, который лишил венгерское нацменьшинство даже надежды на свободное языковое развитие. Козловский напомнил о многочисленных протестах властей Венгрии в связи с нападениями украинских радикальных групп на представителей венгерского меньшинства.
Преследование православных — официальная государственная политика
Кроме языковой дискриминации, на конференции был поднят вопрос преследования и арестов иерархов и клириков Украинской православной церкви (УПЦ), а захватов храмов, в которых участвуют полиция и праворадикальные формирования.
Сотрудник Секретариата по межправославным отношениям Отдела внешних церковных связей РПЦ отец Федор Шульга сообщил, что осенью 2023 года в кафедральном соборе Ивано-Франковска против верующих был применен слезоточивый газ, а сами верующие, духовенство и епископ подвергнуты жестоким избиением. Также 16 ноября люди в военной форме захватили Рождественский монастырь в Черкассах. Нападающие разбивали телефоны людей, чтобы никто не записал видео. Духовенство и верующие получили тяжелые травмы, в т. ч. переломы и резаные раны.
«Это не случайные инциденты, а государственная политика, утвержденная правительством Украины», — считает отец Федор.
Кроме того, он сообщил, что прямым указом президента Украины лишены гражданства 12 епископов, несмотря на то что лишение гражданства прямо запрещено Конституцией. Также в отношении 14 епископов введены санкции, они не могут вести хозяйственную деятельность и потеряли доступ к имуществу.
«Спецслужбы Украины без судебных ордеров массово обыскивают все епархиальные управления, соборы, крупные монастыри и приходы. По итогам обысков возбуждаются уголовные дела по политическим статьям. Ряд иерархов заключен под домашний арест, а некоторые уже получили приговоры», — говорит священник.
19 октября Верховная рада приняла в первом чтении законопроект, который запрещает деятельность организаций, аффилированных с Россией. Что это значит, в законопроекте не поясняется, определять будет профильное государственное ведомство на свое усмотрение. Однако авторы законопроекта заявили, что цель — полный запрет УПЦ.
Аресты по политическим мотивам
Вопрос об уголовном преследовании на Украине гражданских лиц по статьям, связанным с конфликтом, поднял журналист, обозреватель издания Украина.ру Павел Волков.
«Мы изучили множество открытых источников, в том числе отчеты Офиса Генерального прокурора Украины и областных прокуратур, — заявил он. — Всего с начала 2022 по июль 2023 года украинскими органами прокуратуры, Нацполиции и СБУ открыто более 56 тысяч уголовных дел, которые могут касаться гражданских лиц и могут быть политически мотивированными либо касаться взглядов и мнений. Более чем 12 тысячам человек сообщено о подозрении. Около 9 тысяч дел передано в суд с обвинительным актом».
Волков считает, что в тюрьмах и СИЗО Украины находятся порядка 10 тысяч человек, которых подозревают или обвиняют в сотрудничестве с Россией. Статистические данные не охватывают лиц, пропавших без вести, содержащихся в не предусмотренных законом местах (квартиры, санатории, подвалы заброшенных зданий, полицейские участки, подвалы и административные помещения местных отделений СБУ, изоляторы СБУ), а также лиц, подвергнутых насильственным исчезновениям (похищениям государством), таких, как журналист Николай Сидоренко и многих других.
По словам Волкова, с 24 февраля 2022 года по ст. 110 (посягательство на территориальную целостность Украины — возбуждено почти 11 тыс. производств, по госизмене (ст. 111) — более 2700 дел, по подозрению в коллаборационистской деятельности (ст. 111-1) — более 6200 дел, по статье о пособничестве «государству-агрессору» (ст. 111-2) — почти 800 дел. По ст. 114-1 — препятствование деятельности ВСУ и других военных формирований — и ст. 114-2 — несанкционированное распространение информации о перемещении или размещении ВСУ — более 500 производств, по ст. 436-1 — создание, распространение коммунистической, нацистской символики и пропаганда коммунистического и нацистского тоталитарных режимов, которая применяется только в отношении коммунистической символики, заведено 480 производств, по ст. 436-2 — оправдание агрессии РФ — зарегистрировано около 2500 производств.
Волков выделил три типа гражданских пленных: задержанных за взгляды и убеждения (например, за публичную критику нормализации правого радикализма, критику языковой и религиозной политики и т. д.); задержанных за предполагаемую помощь российской армии (большинство т. н. наводчиков подписывают сделку со следствием в надежде на смягчение наказания, на то, что у родственников не будет конфисковано жилье, или на будущий обмен, а значит, суд не рассматривает в полной мере доказательства их вины; при этом есть весомые основания полагать, что часть из этих людей была спровоцирована украинскими спецслужбами); задержанные за организацию жизни на занятых Россией территориях (люди, раздававшие гуманитарную помощь или работавшие в различных коммунальных учреждениях в тех областях, откуда ушли российские военные).
«Есть задержанные и с территорий, откуда Россия не ушла, — говорит Волков, — людей выманивали в контролируемые Киевом населенные пункты, угрожая жизни и здоровью их родственникам».
Огромная проблема в соблюдении права на справедливое судебное разбирательство для гражданских пленных заключается и в том, что адвокаты отказываются защищать их из-за давления радикальной общественности, а также угрозы жизни, здоровью и свободе. Некоторые адвокаты не выполняют своих обязанностей из-за политической предвзятости.
«Защищая три представленные в докладе группы гражданских пленных, — объясняет свою позицию журналист, — мы исходим из трех базовых постулатов: международные конвенции и конституция Украины прямо запрещают преследовать людей за их взгляды и мнения; использование доказательств, полученных в результате подстрекательства со стороны правоохранительных органов, нельзя оправдать общественным интересом, поскольку в таком случае обвиняемый с самого начала может быть лишен права на справедливое судебное разбирательство; Четвертая Женевская Конвенция запрещает привлекать к ответственности людей, которые обеспечивали жизнедеятельность на оккупированных территориях».
24 февраля 2022 года — реакция на невыполнение Украиной Минских соглашений
Своеобразный итог части форума, посвященной правам человека на Украине, подвел Арно Девелей — международный адвокат по правам человека член коллегии адвокатов штата Вашингтон (США) и Парижа (Франция), который участвовал в судебной защите Саддама Хусейна.
«Многочисленные нарушения были бы невозможны без институализированной русофобии», — заявил он, имея в виду, что законодательно закрепленная дискриминация развязывает руки радикалам на насильственные действия.
Также Девелей отметил важнейшее: русофобия разгорелась в 2022 году, как многие пытаются доказать, а в 2014-м.
«Эта ситуация возникла во многом потому, — говорит адвокат, — что русскоговорящее население Украины власти определили украинцами и стали подавлять стали тех, кто выступил за конституционный порядок».
Девелей считает, что в 2014 году все еще можно было решить на дипломатическом уровне, но для этого была нужна политическая воля со всех сторон. Но, как потом стало известно, правительства стран Евросоюза никогда не намеревались следовать Минским соглашениям, где были определены права в т. ч. на русский язык для жителей Донбасса.
«А ведь именно невыполнение этих соглашений привело к тому, что случилось 24 февраля 2022 года, — убежден юрист. — Решение России применить силу стало вынужденным ответом на поведение властей в Киеве, на невыполнение обязательств, которые они взяли на себя, подписав Минские соглашения».