Александр Суворов: великий полководец Новороссии

Будущий великий полководец родился где-то между 24 и 26 ноября 1730, но может и 1727 года в Москве в очень непростой семье.

По основной версии дед полководца, Иван Григорьевич, был одним из "птенцов гнезда Петрова", генеральным писарем "потешных" Преображенского и Семеновского полков, позже составивших основу российской гвардии.

Ну а имя его грозного отца, генерал-аншефа Василия Ивановича Суворова, вызывало непроизвольные физиологические реакции у шпионов и казнокрадов по всей Российской империи. На момент рождения сына он уже был военным прокурором и принимал участие в расследованиях, которые вела Тайная канцелярия.

Ребёнок рос слабым и болезненным, отец хотел продвинуть его по статской службе, но мальчик хотел быть военным. Не желая ломать через колено, Василий Иванович попросил поиграть с сыном друга семьи – военного инженера Абрама Петровича Ганнибала. После длительной игры-беседы с мальчиком легендарный "арап Петра Великого" коротко бросил – "пусть".

Прокуратура капитулировала перед армией – в 1742 году Суворов был зачислен мушкетёром в Лейб-гвардии Семёновский полк. На службе, естественно, не появлялся, реально начал служить только в 1748 году и то служебными обязанностями перегружен не был.

Первое сколько-нибудь ответственное задание ему было поручено только в 1752 году – отправился в Европу с дипломатической почтой. В 1754 году стал офицером. Карьера Суворова развивалась легко и быстро – при таком-то отце, которого отлично знала императрица Елизавета Петровна… И в этом был вызов – смысл стараться, если и так всё получается? В своём первом бою Суворов участвовал летом 1759 года уже в чине подполковника – во время Семилетней войны...

Суворов, всё же, этот вызов преодолел, причём преодолел блестяще.

Первой кампанией, в которой Суворов участвовал в качестве самостоятельного командира и применил свою систему подготовки и тактики (позже вошедшую в "Науку побеждать"), стало подавление восстания в Польше против пророссийского короля Станислава Понятовского в 1769-72 годах ("Барская конфедерация"). Стремительные марши и внезапные удары бригады Суворова произвели впечатление на поляков и в Петербурге. На свежеиспечённого генерал-майора посыпались награды. Результатом же кампании стал первый раздел Польши.

В 1773-74 годах он принимает участие в русско-турецкой войне на территории Болгарии. Суворов дважды взял крепость Туртукай и сыграл решающую роль в сражении у Козлуджи, итогом которого стало подписание Кючук-Кайнарджийского мирного договора. После этого Суворов сразу был направлена на подавление восстания Емельяна Пугачёва, но поспел только к шапочному разбору – повстанцы были разгромлены, Пугачёв схвачен, Суворов только сопровождал его из Уральска в Симбирск, проводя время в обмене военным опытом.

В 1776-78 годах он руководил российскими войсками в Крыму. Ему удалось подавить восстание против российского ставленника Шахин-Герая во главе с Девлетом IV Гераем, отразить турецкий десант в Ахтиярской (Севастопольской) бухте, провести переселение крымских христиан (армян и греков преимущественно) в Азовскую губернию, не допустить развития в регионе эпидемии чумы. Позже он по поручению Григория Потёмкина осуществляет переселение ногайских татар за Урал, подавляя, в процессе, их восстания. Военно-дипломатическая и административная деятельность Суворова создали основу для присоединения Крыма в 1783 году.

Пиком проявления военного таланта Суворова стала русско-турецкая война 1787-91 годов.

В начале войны генерал-аншеф Суворов руководит обороной крепости на Кинбурнской косе. При пассивности Херсонской эскадры Суворов позволяет туркам высадить десант близ крепости (за это его критиковали), а затем наносит ему сильнейшее поражение: "как взорвало турецкий корабль, вдруг из него сказался в облаках прегордой паша, поклонился Кинбурну и упал стремглав назад". Сам Суворов был ранен, под ним убило лошадь. По настоянию Потёмкина Екатерина II послала ему знаки и ленту высшего русского ордена святого Андрея Первозванного, которого не имели несколько генералов, имевших преимущество по старшинству.

В следующем году Суворов принял участие в осаде Очакова, но получил несколько ранений и вынужден был отбыть на лечение в Кинбурн. Потёмкин взял Очаков без него. Отношения генерала с всесильным фаворитом были расстроены.

В кампанию 1789 году Суворов был направлен в армию Петра Румянцева, действовавшую в Бессарабии. И тут же одержал две блестящие победы.

В августе – Фокшаны. Он буквально навязался в качестве командующего русско-австрийской армией (австрийцами командовал Фридрих-Иосия Кобург, принц Саксонский) и в стремительном бою разгромил турок. Во время этого боя Суворов загнал себе в ногу колючку и стал "топал-пашой" – хромым генералом. Вскоре показателем воинского искусства у турок стала способность убежать от Топал-паши…

В сентябре Кобурга атаковала стотысячная армия великого визиря Коджи Юсуф-паши. Даже Потёмкин не верил, что Суворов успеет к сражению. Принц, не самый сильный полководец, был мало не в панике. Но ещё большая паника охватила турок, когда вместе с австрийцами их атаковали русские колонны, которых тут просто не могло быть. Турок было в четыре раза больше. После сражения на реке Рымник их осталось раза в три больше, только вот сражаться они уже не могли – остатки турецкого войска бежали в панике и смогли остановиться только за Дунаем.

Екатерина наградила Суворова орденом Св. Георгия первой степени (первым получателем этого ордена в 1770 году стал Пётр Румянцев), став одним из семи обладателей более чем двух степеней этого ордена. Так же как Суворов три степени ордена получили генерал-фельдмаршал светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический и генерал от кавалерии граф Леонтий Леонтьевич Беннигсен, обладателями же полных бантов стали генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский, генерал-фельдмаршал князь Михаил Богданович Барклай-де-Толли, генерал от инфантерии граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский, генерал-фельдмаршал граф Иван Иванович Дибич-Забалканский.

В 1790 году Суворов одержал только одну победу – зато какую! В декабре Суворов занялся штурмом Измаила – последней, зато – самой мощной османской твердыни в междуречье Дуная и Днестра.

К этому событию относится известный диалог: Суворов предъявил начальнику крепости великому сераскеру Айдослу Мехмед-паше ультиматум:

"Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — и воля. Первый мой выстрел — уже неволя. Штурм — смерть".

Ответ великого сераскера был достойным:

"Скорее Дунай потечёт вспять и небо упадёт на землю, чем сдастся Измаил".

Хотя, по оценкам самого же Суворова, у крепости не было ни одного недостатка, течение Дуная не нарушилось, да и с небом вроде бы всё в порядке. У России же появился временный неофициальный гимн "Гром победы раздавайся", а в следующем году был подписан Ясский мирный договор, по которому Турция соглашалась на границу по Днестру и признавала Крым российским.

После войны Суворов два года командовал российскими войсками в Новороссии, готовясь к следующим войнам – Екатерина планировала объединение всех православных под одной короной и получение контроля над святынями Константинополя и Иерусалима. Этим планам не суждено было сбыться, хотя такие цели ставились российским руководством во время Первой и, что достойно удивления, Второй мировой войны. Зато Суворов, например, основал Тирасполь…

В 1794 году Суворов принимал участие в подавлении восстания Тадеуша Костюшко, в частности – брал штурмом пригород Варшавы Прагу. Напомним, что восстание это было направлено против результатов Второго раздела Речи Посполитой, в результате которого к Российской империи была присоединена правобережная Украина, за исключением областей, ранее вошедших в состав Австрии.

Затем, уже при Павле I, последовала опала, новый призыв на службу, легендарный переход через Альпы и, наконец, прижизненный памятник.

***

Разумеется, А.В. Суворов был только лишь исполнителем воли императрицы Екатерины II и её представителя Потёмкина. Тем не менее, без его участия превращение Дикого поля в Новороссию и приращение России Крымом представить себе трудно.

Сейчас из семи памятников, установленных на территории Украины уцелел примерно один – в Очакове. Ещё один, в Херсоне, эвакуирован отступающими российскими войсками. Естественно, без Екатерины, Потёмкина и Суворова в истории Украины образовалась огромная дыра, ибо совершенно непонятно – каким образом без этих людей возникли "украинская Одесса" и "украинский Крым" (пока что получается только турецкий Хаджибей и татарский Крым – никакой Украины тут близко нет), а также Подолия и Волынь.

Но Институт национальной памяти им. Альцгеймера обязательно что-то придумает. В конце концов важно не то, что кто-то когда-то забрал территорию, а то, кто контролирует её сейчас. Придумать же задним числом историю любой бебик может (точнее – думает, что может). История, правда, потом мстит. Но это будет потом.