Размеры крытого сооружения поражали: на целые километры тянулись ухоженные грядки с овощами. Пахло молодыми огурчиками. Жужжали, как оказалось, привозные голландские гламурные шмели.
— Наверное, не ожидали подобное увидеть здесь? — с гордостью спросил мой собеседник.
— Не ожидал.
Я действительно ожидал чего-то другого. Ну да, огурчики, особенно малосольные, уважаю. Но мне уже тогда казалось, что чеченская земля предназначена для чего-то другого. Точнее, и для другого.
Поэтому и интересовался там больше не черноземами, а полигонами. Великолепно распланированными полигонами, стрельбищами, полосами препятствий Российского университета спецназа, которые расстраивалась и оборудовались совсем недалеко от циклопических теплиц.
Просто мне думалось, что вырастить хорошие овощи можно на любой земле, пропитанной трудом и потом. А вырастить хорошего воина можно лишь на особой почве, пропитанной запредельной доблестью и мужеством.
Мне посчастливилось родиться на этой земле — и я помнил, что ее сыновья могли в своей истории заблуждаться и ошибаться, но не могли предавать и отступать. Еще мой отец-фронтовик рассказывал мне, как дрались наши бойцы чеченских кровей в Брестской крепости или в осажденном Севастополе…
Да, была трагедия чеченской войны. Но это отдельная история. Точнее, это уже история.
Сейчас о другом. Я хорошо помню «святые девяностые», когда в Киеве вдруг начали в троллейбусах срывать медали с ветеранов Отечественной. Когда возник бесстыдный термин «победобесие». Мой пожилой отец пару раз дрался, попав в подобную перепалку. А кулак у бывшего фронтового офицера разведки был очень тяжел.
Но даже тренированными кулаками бывших фронтовиков нельзя было остановить накат «новых европейских ценностей» и нарративов. Сутью перестройки стала государственная политика по превращению главного вектора «советского сознания» из вектора победителей в вектор проигравших.
То есть лузеров, как сейчас принято говорить.
Если на могилах неугомонных «братков» их подельники писали: «Ты умер, понял!», то на надгробие Союза Союзыча наши «партнеры» мечтали навечно отчеканить слова: «Ты проиграл, понял!»
Не сложилось. Жив, курилка. Отсюда такая ярость теперь уже откровенных недругов. Не получилось! Потому что в генах громадного количества народа не перебродила, не выветрилась, не свернулась кровь победителей. А это посильнее стучит в сердца, чем даже «пепел Клааса»…
На территории РФ случился невероятный по масштабам и последствиям планетарный эксперимент. Политика, не подкрепленная психологией, столкнулась с психологией, не подкрепленной политикой. А именно альянс новых победителей, именующий себя НАТО, постарался изолировать в бараке для лузеров остатки русской цивилизации.
Кстати говоря, сам нелепый феномен немотивированного и необузданного расширения Альянса — это эксцесс торопливого и непродуманного по последствиям привлечения новых помощников, капо и вертухаев из прошлых союзников бывшего лидера.
Подобным образом лагерная администрация всегда пыталась переманить на свою сторону шестерок реального вожака. Из них-то и получались самые неистовые надзиратели. Другое дело, что те первыми и кидали администрацию, когда начинало пахнуть жареным.
Так вот, на стороне новых победителей была экономическая сила, абсолютная поддержка медиа, отшлифованная технология мифотворчества, компрадорская система воспитания и образования. Но не учли, блин, досадную для них мелочь — природу человека. Русского человека.
Который не умеет жить побежденным. Который не может существовать без энергетика героизма. Это для него и есть нормальность. Обычная, а не новая.
Для меня всегда было загадкой, как и где России удалось спрятать, заныкать, сберечь это свойство русского человека (русского в самом широком смысле — от бурятов до евреев, от чечен до чукч). Где русский мир, который могучий Запад пытался превратить в «факультет ненужных вещей», свалку вторичностей, барак лузеров, прятал-таки свои главные прелести — Знамя Победы и Звезду Героя.
Не раз вспоминал по некой странной ассоциации, как мне показывал в Бостонском порту священный корабль «Конституция» его капитан. Удивило количество юнг на борту. Притом что детский труд в Содружестве Массачусетс жестко регламентирован.
Кэп смущенно пояснил, что в «Конституции» много щелей, куда может пролезть только подросток.
К счастью, и в нашей новой Конституции оказалось достаточно «щелей», куда не влезал нос «партнера».
Да, надо признать, что был криминальный и околокриминальный мирок. От бригад до футбольных ультрас, куда ушли самые необузданные харизматы, фанаты побед и блатной героики. «Брат», «Брат-2», при всех симпатиях, оттуда родом.
Но, к счастью, сохранялись и легальные нычки — прообразы «фабрики героев». У них была «Империя грез», понимавшая, что социальный мир без героев пуст, и штамповавшая последних в студиях Голливуда.
А у нас был скучная империя «Газпрома» с его тем не менее духовитыми заполярными вахтовиками. Был «Росатом» с неистовыми и не уехавшими атомщиками закрытых городов. Была «железка» с не вымершими бамовцами. Не говорю уже про элиту — профессиональных полярников, космонавтов, эмчеэсников.
А еще существовало поколение, помнившее привкус Победы на собственных губах.
И даже сохранялись героические по своей духовной сути виды спорта — хоккей, прежде всего.
Кстати, о последнем. Меня воодушевила идея создания в столице, на базе студенческих хоккейных клубов, Лиги победителей. То есть сообщества молодых игроков, для которых победа важнее любых денег. А мы-то думали, что молодежь в этом смысле «потерянное поколение».
За три десятилетия им вроде перековали мозги под баварское пиво и сосиски, а не под медали за отвагу и храбрость. Ан нет. Далеко не все «потерялись». Суть молодой души с ее культом нонконформизма и естественной тягой к риску, с тоской по неизведанному и стремлением реально испытать себя на прочность, каким-то чудом сохранилась.
Банальная советская формула «в жизни есть место для подвига» в России превратилась в намек: «У нас есть где заныкаться харизмату с победным типом мироощущения».
Смотрел недавно в сети первенство мира по скачкам на виртуальных конях, проходившее в свежеиспеченном члене НАТО, Финляндии. Выездка, дрессура, даже взятие барьеров проходили на искусственных лошадках — этакая картонная конская головка на деревянной палочке.
Это их тип героики. Мелкие бесы. А у нас до сих пор под седлом брутальные живые монстры, которые реально жрут, делают всё остальное и бьют литым копытом. Наши кони — не педальные. Победа и героизм всегда рядом с живой сутью.
В этом плане СВО — это не про оружие и даже политику. Это про силу духа. Про гигантский портал в героическое мироощущение. Про то, что лучше умереть под знаменем, чем под забором. Про то, что ощущение победы — выше ощущения богатства. Про то, что герой всегда привлекательнее бизнесмена…
Именно поэтому я и вспомнил вначале про Российский университет спецназа — фабрику героев в самом чистом виде…
Жалко, конечно, украинских соседей. Их убедили в противоположном: что сытость краше миссии; что независимость — это право на выбор хозяина, а свобода — это право на ненависть; что ограниченность — привилегия избранных; что извращения — это новая нормальность.
И за все это, мол, не жалко даже умереть.
Хотя… Героика народа, нации, сообщества ведь совсем не в фанатизме, жестокости или фатализме. Иначе бы самыми героическими сообществами были кланы ниндзя или бурсы берсерков. Героика в осознанном и спокойном стремлении сделать себя лучше, а свою страну — безопаснее. И за это стоит жить.
Культ смерти — не конкурент коду жизни. Быть героем краше, чем слыть жертвой. Имперский драйв круче хатаскрайничества…
Вот взял карандаш и подсчитал количество добровольцев в России и на Украине. В первом случае получилось четыреста пятьдесят тысяч в год. Во втором — не в разы, а на порядки меньше.
А количество выехавших за границу после начала СВО из России и с Украины? Россия вроде побольше, но выехало в семнадцать раз (!!!) меньше.
Короче, природу не обманешь!