В частности, 11 октября ряд СМИ заявил о том, что израильская территория якобы была атакована дронами-камикадзе, вылетевшими из Южного Ливана. Там базируется тесно связанная с Тегераном группировка «Хезболла».
Позднее эти сведения были опровергнуты, однако «Хезболла» уже выразила готовность прийти на помощь ХАМАСу в случае, если Израиль начнёт наземную операцию в секторе Газа.
Помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан за день до этого заявил, что Вашингтон не располагает информацией о причастности Ирана к происходящему.
При этом ранее издание Wall Street Journal утверждало, что офицеры иранского Корпуса стражей Исламской революции помогали ХАМАСу с планированием вооружённой акции, и, по мнению ряда наблюдателей, нынешние заявления американского истеблишмента связаны с нежеланием превращать начавшийся конфликт в полномасштабную войну, которая затронет весь Ближний Восток.
Так или иначе, Иран имеет инструменты воздействия на происходящее и способность влиять на целый ряд ключевых региональных процессов.
Страна, которую США в период своего наивысшего могущества включили в «ось зла», обложенная многолетними санкциями и находящаяся в состоянии серьёзнейшего конфликта с «мировым сообществом», смогла стать одним из наиболее влиятельных ближневосточных игроков и настоящим мастером гибридных войн.
По итогам многолетней и кровавой Ирано-иракской войны (1980–1988 гг.) иранские власти осознали, что решить актуальные для Тегерана вопросы собственной военной силой не получится.
Хорошим примером здесь стала судьба недавнего врага, президента Ирака Саддама Хусейна, который, объявив себя победителем в противостоянии с Ираном, через два года решил одержать ещё одну победу — над Кувейтом. Это привело к военному вмешательству США, которые сначала разгромили иракский режим, а через 13 лет уничтожили его.
Находившийся в международной изоляции Иран начал действовать иначе. Ставка была сделана на взаимодействие с различными группировками — прежде всего шиитского толка, нашедшими в лице иранского руководства покровителя, спонсора и поставщика вооружений.
Подобный опыт Тегеран приобрёл ещё в Афганистане, когда он работал сразу с несколькими вооружёнными формированиями, противостоящими советским подразделениям.
В начале нулевых они также помогали шиитам Ирака, борющимся против Хусейна. Кроме того, Иран активно способствовал укреплению «Хезболлы», боровшейся против присутствия США и Израиля в Ливане.
Помимо прочего, контакты с шиитскими сообществами являлись одним из способов выстраивания коридоров поставок контрабанды товаров и других элементов, связанных с обходом санкций.
В Ираке поддерживаемые Ираном шииты и курды активно противостоят «Исламскому государству» (запрещённая в РФ террористическая организация).
В Сирии «Хезболла» последовательно поддерживает действующую власть и борется против целого ряда джихадистских группировок, находящихся на содержании западных спецслужб. В Йемене помощь Тегерана повстанцам-хуситам (движение «АнсарАллах») привела к краху планов богатейшей Саудовской Аравии, связанных с оккупацией страны.
Кроме того, Иран уже давно не ограничивает себя взаимодействием с одними лишь шиитами. Многие суннитские структуры также чем дальше, тем активнее сотрудничают с Тегераном.
В этом отношении в первую очередь стоит упомянуть ХАМАС и «Исламский джихад», работу с которыми иранские спецслужбы существенно усилили именно за последнее время.
Более того, Иран периодически вступает в альянсы со вчерашними врагами. Характерным примером здесь является «Талибан» (организация находится под санкциями ООН, деятельность организации запрещена также в России).
Ранее Тегеран поддерживал боровшегося против талибов Ахмад Шаха Масуда, а сегодня Иран достаточно плодотворно сотрудничает с нынешними афганскими властями.
Не будет преувеличением сказать, что на текущий день ни один ближневосточный конфликт не обходится без иранских прокси. Иран, напомним, противостоит не только Израилю, но и баснословно богатым нефтяным монархиям Персидского залива, которым покровительствуют США.
Ответственным за воплощение в жизнь воли режима аятолл является Корпус стражей Исламской революции, представляющий собой ряд элитных воинских соединений, подчиняющихся не армейскому командованию, а лично религиозному лидеру страны — рахбару.
Помимо прочего, в рамках КСИР действуют так называемые силы «Кудс», сочетающие в себе функции подразделения специального назначения и службы стратегической разведки. Именно «Кудс» (персидское наименование Иерусалима) непосредственно отвечает за ведение гибридных войн. И все успехи Тегерана последних лет наблюдатели связывают с именем его бывшего командующего — Касема Сулеймани.
Именно с Сулеймани связывают создание огромной сети агентов влияния Ирана, опутавшей весь Ближний Восток (и не только). При нём «Кудс» перестал быть сугубо военным подразделением, превратившись в эффективный инструмент внешней политики Тегерана.
Сулеймани был убит в 2020 году в результате американского авиаудара по аэропорту Багдада. Свидетели утверждают, что покушение на него стало следствием импульсивного решения тогдашнего президента США Дональда Трампа.
Так или иначе, то, что годами создавал командующий «Кудс», сегодня работает, и стратегические цели Ирана достигаются буквально на глазах. В частности, нынешний конфликт, начавшийся буквально несколько дней назад, уже сорвал сближение Израиля с Саудовской Аравией, представлявшее собой серьёзную угрозу иранским интересам.
Неизвестно, как нынешний конфликт отразится на внешнеполитическом положении Ирана. Ясно одно: небольшая страна, десятилетиями находящаяся под тяжелейшими санкциями, научилась выжимать максимум из изначально очень небольших возможностей.