Как Пётр I при белорусской деревне Лесной положил начало Полтавской виктории

В 1708 году армия Карла XII вторглась в Белоруссию и прошла её насквозь, чиня многочисленные насилия и грабежи.

К этому времени Швеция уже разгромила двух из трёх своих противников в Северной войне – Норвежско-Датское королевство и Саксонию-Польшу. На пути к владычеству в Восточной Европе оставалась одна Россия. Далее шведский король собирался идти на Москву, надеясь на внутреннюю смуту, свержение царя Петра и последующее расчленение России.

Идеологом "русского похода" был беглый наставник царевича Алексея (его, как вариант, намеревались посадить на престол) Нойгебауэр. Этот политэмигрант утверждал, что боярская аристократия и старообрядческая оппозиция непременно поднимет бунт при приближении шведской армии. Как сообщает историк Владимиром Артамонов, в листовках на русском языке, отпечатанных в Амстердаме, обещалось "вольное избрание праведного государя". Но в разговоре с побежденным саксонским королем Августом Сильным Карл XII предполагал отменить все петровские преобразования и вернуть Россию к старым, архаичным порядкам.

Армия Швеции была грозной силой – шведские офицеры и солдаты воодушевлялись религиозной протестантской экзальтацией, отличались высокой грамотностью, суровой дисциплиной и природной храбростью. И даже огневому бою в тонких "линиях" предпочитали штыковой удар, в который шли с яростью скандинавских берсерков. Среди русских солдат ходили легенды о боевом чародействе шведов и финнов.

Полностью уверенный в победе, королевский двор возвращал все предложения Петра I о заключении мира нераспечатанными. В августе 1708 года шведская армия разорила Могилёв и двинулась на Смоленск. Но неожиданно была остановлена русской регулярной кавалерией в бою под Раевкой. Российские драгуны под командой генерала Родиона Боура, кстати – шведа по происхождению, чуть не взяли в плен самого Карла XII. И тогда Карл решает повернуть на Украину, куда его зазывал гетман Мазепа.

Ещё ранее на помощь королевской армии вышел Прибалтийский корпус графа Левенгаупта из 13 тысяч человек, с огромным обозом и стадом скота. Состав войск Карла XII был многонациональным, почти как на восточном фланге НАТО сейчас – собственно шведы, финны, латыши, немцы, поляки, валахи (румыны) и запорожские казаки. Казаки на Дону также подняли восстание.

А королевские идеологи той войны стремилась придать ей религиозный характер. И объясняла шведское вторжение "разросшейся московитской мощью, которая делает её опасной для всех христианских государств". Также "московиты" изображались варварами, "схизматиками" с "неправильной" верой и дикими обычаями.

Тем временем Пётр I объявил в России мобилизацию, "как в день Судный". Вдоль границ возводились укреплённые линии, рубились засеки, формировалось ополчение. Архангельск, Смоленск, Орша и Киев превращались в подготовленные к обороне крепости. При этом русское командование решило бить шведов по частям.

Пётр с небольшим летучим корпусом-корволантом двинулся сначала - на перехват Левенгаупта. В летучий корпус вошли лучшие полки русской армии – лейб-гвардии Преображенский, Семеновский и Ингерманландский пехотный, лейб-регимента Конный полк Александра Меншикова, ряд армейских батальонов и драгуны. При этом пехота и артиллеристы тоже были посажены на лошадей.

По пути Прибалтийский корпус продолжал изымать всё, что можно по пути своего движения, грабя даже костелы. А белорусские крестьяне отвечали на это партизанскими вылазками. Сильно тревожили "свеев" и русские казаки и калмыки. Но из песни слов не выкинешь – чтобы пресечь снабжение шведов из Могилёва, царские войска дотла сожгли город. В зоне выжженной земли оказались и Горки, Орша и Дубровна.

Но искушенный шведский командующий смог обмануть Петра. Засланный шведами местный проводник твердил, что Левенгаупт ещё за Днепром. А тем временем шведский корпус уже переправлялся через Днепр у Шклова. Попутно взяв с города большую контрибуцию. Не зря графа Адама Левенгаупта, уже трижды наносившим поражение русским войскам в Прибалтике, считали лучшим из генералов Карла XII.

Однако на пути у Левнгаупта к Карлу была еще одна река, тоже достаточно широкая в тех местах – Сож. Шведы решили перейти её у Пропойска. А русские войска подкупленный "проводник" отправил в противоположном направлении. Но случайно встреченный петровским отрядом местный шляхтич Петрокович указал, что шведы уже перешли Днепр. Дальше русским войскам помогал искать неприятеля оставшийся неизвестным белорусский священник. А взятый в заложники полупарализованный старик-белорус намеренно вёл шведов путанной и долгой дорогой.

И русский корволант сел шведам "на хвост". Несколько дней продолжался изнурительный и для шведов, и для русских "бег к Сожу". И Левенгаупт все ближе подходил к спасительной переправе…

На состоявшемся военном совете русского отряда решался вопрос – что делать? Как показали пленные, шведский корпус превосходил корволант по численности. Решено было – послать за подкреплением к конному корпусу Боура, но, если он не успеет, – через два дня всё равно атаковать Левенгаупта.

8 октября на реке Ресте кавалерийскому авангарду русского отряда удалось настичь шведов, но Левенгаупт снова смог ускользнуть. Вечером того же дня его корпус достиг деревни Лесной, которая в оправдание своего названия находилась среди глухих лесов и болот. Далее продолжать марш обессиленные долгими переходами шведы были уже не в состоянии. Плюс дорога на Пропойск была намеренно завалена деревьями, и изнуренным шведам засеки так и не удалось полностью расчистить. У Левенгаупта был шанс уйти от Лесной без боя, ночью или следующим днем – но для этого нужно было бросить обоз с награбленным и, главное, пушками, которые так были нужны под Полтавой. И шведы решили дать бой. Кстати говоря – вопреки приказу Карла XII, запретившего Левенгаупту вступать в решительное сражение.

Ночь перед битвой и шведы, и русские провели под холодным осенним дождём. Но "свеи" с презрением относились к боевым качествам русской армии, и даже не удосужились построить какие-либо укрепления. При этом белорусские крестьяне ушли из Лесной, и шведы ни у кого не могли получить сведений об окружающей местности. А вот колонну Меншикова к лагерю неприятеля быстро провел белорусский проводник. Вероятно, хоть простому населению доставалось ото всех армий, православные солдаты Петра были ему все же ближе, чем воинственные протестанты.

Утром шведский авангард с частью обоза начал отход к Сожу, но польская хоргувь донесла – за рекой их тоже ждут русские. Это был сравнительно небольшой отряд драгун, но Левенгаупт решил, что он уже в окружении. Тем временем авангард шведов на лесных дорогах начали обстреливать казаки и калмыки, и он остановился, спрятавшись в "вагенбурге". Почти до конца сражения эта третья часть шведского корпуса оставалась пассивной, укрывшись за повозками.

Около 11 часов утра колонны русских стали выходить из леса, но опытный Левенгаупт тут же атаковал их, не давая развернуться. Ситуацию спасла атака невских драгун, больше половины которых полегло на том поле. Да ещё сам Пётр и "добрым, и крепким словом" сдерживал бегущих. Затем подошла гвардейская бригада, ударившая во фланг шведам. Ее первый же залп, по воспоминаниям очевидцев, был подобен грому. Целый батальон Хельсинкого полка пал там, "как трава под косой". Неприятель бежал, бросая пушки и знамёна. Впервые первой атакой был ошеломлен не противник, а сами шведы.

Но ещё ничего не было решено. К обеду обе армии выстроились в линейный боевой порядок, причём на небольшом поле у Лесной стоять пришлось очень скученно. Стреляли залпами почти в упор, русская конница теснила неприятеля.

Шведы были ошарашены боевой выучкой "диких московитов", их способностью вести огонь залпами, перезаряжать ружья по команде, держать строй, перестраиваться и наступать в полном порядке. И Пётр, и Меншиков были в первых шеренгах, появляясь в самых опасных местах, чтобы подбодрить своих солдат, водили их и в кавалерийские атаки.

В середине дня оба войска прервали сражение – обессиленные солдаты просто сели на поле боя в нескольких сотнях метров друг от друга. Но этот часовой отдых пошел на пользу прежде всего русским – к ним подошло подкрепление – драгунские полки Боура. Вскоре этот храбрый генерал получил тяжелейшее ранение в голову, пуля вошла в рот и вышла через шею, и был вынесен с поля боя наполовину парализованным. Но впоследствии смог оправиться и вернуться в строй. Со свежими силами Петр возобновил сражение. Но и к шведам наконец тоже прибыло подкрепление. Бой снова выровнялся, с переменным успехом шла схватка за мост через реку Леснянку – единственный путь отступления для Левенгаупта. Но вот снова начался дождь, и кремневые ружья перестали действовать.

И тогда русские солдаты пошли в ту страшную штыковую атаку, которыми они так прославились впоследствии. Этого завершающего удара шведы уже не выдержали. Бьенборгский полк весь полег на поле боя. Русская гвардия смогла опрокинуть левый фланг неприятеля. Адскую картину боя усилил снегопад, бивший в лицо шведам. Многие религиозные солдаты воспринимали это за Божий гнев. А потом русская артиллерия сокрушительным огнем накрыть шведский лагерь.

Левенгаупт всё же смог восстановить порядок в своих войсках. Шведы начали отступление по единственному мосту через Леснянку, и покатились далее к Сожу. Только наступившая темнота спасла корпус от полного уничтожения. Но затем ночью в шведских рядах началась деморализация. Часть солдат принялась разбивать бочки с вином и напиваться, многие – дезертировали. Шведы потеряли 3 873 человека только убитыми, третью часть своего корпуса, русские – 1 111 человек. Только половина разбитого корпуса Левенгаупта смогла добраться до Карла. А самое главное, был потерян весь обоз с провиантом и боеприпасами, и вся артиллерия. В результате на поле Полтавской битвы Карл смог выставить всего 4 пушки, в то время как у Петра их было 200. А ещё разбитый при Лесной корпус занёс в доселе непобедимую, сильнейшую в Европе армию Карла XII – смертельный вирус, вирус поражения…

Широко известна фраза Петра I про то, что битва при Лесной стала матерью Полтавской баталии. По иронии истории, и срок этого "младенца" был соответствующий. От 28 сентября 1708 года по старому стилю у Лесной до дня Полтавской битвы 27 июня 1709 – года прошло ровно девять месяцев…