Александр Ханжонков: казак из Донбасса, создавший российское кино

Ханжонков родился на хуторе своего отца, донского сотника за сорок лет до Октябрьской революции. Сегодня это посёлок Нижняя Крынка, территория города Макеевка, примерно в 20 километрах восточней Донецка. Хотя тогда это была земля Области Войска Донского, будущий Донбасс уже властно предъявлял на неё свои права. И ничего удивительного не было в том, что сын казачьего сотника, выросший на этой земле, отличался повышенной предприимчивостью. С этого начинались многие донбасские карьеры.

Начало жизненного пути у Ханжонкова было стандартным. Хуторское детство, гимназия в Ростове-на-Дону, служба в престижном Донском 1-м казачьем полку, который был расквартирован в Москве. Служил Александр Алексеевич, судя по всему, исправно, но к 1905 году носил погоны хорунжего. По-современному это примерно общевойсковой лейтенант. И ему было ясно, что без связей и средств сделать хорошую военную карьеру не удастся.

Кто его знает, как распорядилась бы судьба, ведь на носу была уже Первая русская революция, а сам он воевал в Японии, на той самой незнаменитой и непопулярной войне, которая принесла России столько горя. Но однажды нелёгкая в Ростове занесла Ханжонкова в "биограф", как тогда иногда называли кинотеатры. Из кинозала на Большой Садовой молодой казачий офицер вышел с мыслями о будущем. Как он сам писал позже, "я вышел на улицу опьянённый. То, что я видел, поразило меня, пленило, лишило равновесия".

Напомним, кинематограф только-только делал первые шаги, как бизнес он был в России еще практически на нуле. И предприимчивый казак решает сделать на кинематографе бизнес. Ведь в последнем что главное? Правильно — идеи! Свежие идеи, на которых можно заработать.

В Москве в то время уже появилось представительство французской фирмы Пате — одного из европейских пионеров кинематографа. Туда и направил свой путь Ханжонков.

"У Пате, в отделе "Синема" я познакомился с заведующим отделом, молодым человеком, Эмилем Ош", — писал в воспоминаниях Александр Алексеевич, — "Разговоры с ним вскружили мне голову. В то время я был офицером Войска Донского, в чине хорунжего. Денег у меня не было. Единственная надежда была на реверс. (Реверсом называлась в то время сумма в 5 тысяч рублей, вносимая офицерами для обеспечения семьи в случае вступления в брак ранее 28-летнего возраста.) Эмиль Ош сказал мне, что он также может достать 5 тысяч у своего отца, совладельца завода в Замоскворечье "Ош и Вегер". И я решился. Вскоре Ош бросил службу у Пате, а я подал в отставку".

Совместное предприятие оказалось неудачным. В смысле партнёрства. Ош и денег не нашел, и оказался никуда не годным коммерсантом. Вся работа легла на решительного и делового вчерашнего офицера.

Александр Ханжонков сумел не только найти источник для закупки кинокартин в Европе, но и выгодно их продать первым российским прокатчикам. Собственно, в этом он первоначально и видел смысл занятия этим бизнесом. Но прибыль оказалось невелика.

И в 1909 году, оставив за бортом кинобизнеса Оша, Ханжонков начинает свою головокружительную карьеру кинопроизводителя. В три года он становится одновременно негоциантом, продюсером, сценаристом и инвестором на молодом и бурно растущем рынке кинопродукции в России.

Надо сказать, что идея зарабатывать на "фильме" в те годы приходила в голову не ему одному. Ведь она лежала на поверхности. Но русские кинопредприниматели в основном были просто коммерсантами. Они были движимы погоней за прибылью, а содержанием продукции, улучшением техники не интересовались, предпочитая переплачивать актёрам и декораторам, арендовать на время съёмки помещения, но не строить ателье, фабрики, для чего требовались большие вложения капитала. Так действовали Харитонов, Хохловкин, Либкен и многие другие.

Ханжонков выгодно отличался любовью к делу, знанием кинематографии, заботой о её развитии. Он лучше других знал технику и художественные приемы, сам определял выбор тематики, художественную политику своей фирмы, пытался кустарное производство превратить в хорошо оборудованные кинопредприятия; несравненно больше, чем другие, тратил средств на строительство киноателье и их оборудование передовой техникой того времени; позволял своим работникам производить эксперименты.

У Ханжонкова работали лучшие режиссерские и операторские кадры. Все знаменитые кинозвезды, классические актеры немого кино — Иван Мозжухин, Вера Холодная, Витольд Полонский, Оскар Рунич, Вера Карали— снимались в его картинах.

Главной приметой торгового дома "Ханжонков и Ко" было не только чуткое следование веяниям времени и умение бороться с конкурентами, но и внутренняя свобода, поощрение самостоятельности актеров, режиссеров, сценаристов, операторов и техников. Этого в России не было ни у кого, кроме Ханжонкова. Этим он опередил время.

В 1911 году Александр Ханжонков замахнулся на первую в истории отечественного кинематографа эпопею. Он написал сценарий, снял и запустил в производство громадный проект — блокбастер "Оборона Севастополя". В нем было всё, чем потом пользовались Сергей Эйзенштейн, Сергей Бондарчук и Юрий Озеров, — массовка, натурные съёмки, умело смикшированные со студийными, крупные планы, световые эффекты и комбинированные съемки.

К тому же Ханжонков в "Обороне Севастополя" смело соединил художественные формы кино с документализмом. Тут и кадры Севастополя, который тогда мало отличался от Севастополя времен Первой обороны, и в финале, словно представление действующих лиц, появление в кадре французских, английских и русских ветеранов, протагонистов героев фильма. Поистине гениальная идея.

Не меньший талант был проявлен Ханжонковым при пиаре своего детища. Премьера "Обороны Севастополя" состоялась в ноябре 1911 года в царском имении Ливадия под Ялтой. Само собой, в присутствии самого императора Николая IIи августейшей семьи. После этого прокатный успех киноленты был обеспечен не только талантами создателей, но и высочайшим покровительством. В России без этого кинохудожнику всегда было непросто.

После "Обороны" Ханжонков и его сотрудники поставили множество исторических фильмов, но компания выпускала и мелодрамы, и учебные ленты, и документалистику. Сын казака из Донбасса старался охватить как можно более широкий круг тем кинематографа. И до самого 1917 года ему это удавалось.

В роковом для России году Ханжонков основал Ялтинскую киностудию. Едва ли без него это случилось бы. Поэтому вдвойне обидно, что в Ялте в свое время поставили основателю студии совсем уж дешёвый и где-то скабрезный с точки зрения художественной ценности и правдоподобия памятник. Почему-то ялтинский бронзовый Ханжонков получился похожим на художника Репина.

После 1917 года рассказывать о Ханжонкове-кинодеятеле практически нечего.

Что-то поснимал на Юге России, что-то в трёхлетней эмигрантской отлучке. Вернулся в 1923 году по личному приглашению наркома культуры Анатолия Луначарского. Но ничего путного из его талантов в Советской России не вытянули.

Да, Ханжонков был отцом многих кинопроектов, но не стоит забывать, что был он прежде всего дельцом, бизнесменом. А этого качества, свойства, состояния у него при новой власти быть не могло. Негде было применять продюсерские таланты. Да и молодежь поджимала — пришло время Эйзенштейна, Пудовкина, Вертова.

Во второй половине двадцатых с ним произошла какая-то мутная история, в которой были замешены государственные деньги.

Возможно, Ханжонков по привычке делового человека слишком вольно с ними обошёлся. Как бы там ни было, из кино его выгнали. Да так, что зачинатель русского кино имел все шансы умереть с голоду.

Только в 1934 году ему назначили персональную пенсию.

Гордый донец, дабы спасти жену, вынужден был написать отчаянное письмо председателю Кинофотоуправления СССР Борису Шумяцкому. В нем, в частности, он сообщал: "моё положение и в моральном и в материальном отношении стало настолько невыносимо, что я решился обратиться с просьбой помочь мне найти выход из такового… Прошу своим авторитетным словом поддержать мой труд и помочь мне войти в рабочую семью Советской кинематографии полноправным её членом. Вне этого предо мною остаются лишь перспективы на дальнейшее ухудшение моего здоровья, вызываемого постоянной нуждою, и в конечном итоге — смерть от недоедания, на которую я здесь оказался обречённым вместе со своею женою".

Сработало. Последние годы жизни Ханжонков провел в Ялте, на которую когда-то возлагал большие надежды как кинопромышленник.

В 1937 году в Москве и Ленинграде свет увидела книга его воспоминаний "Первый годы русской кинематографии". Надо сказать, книга вышла очень откровенной, и лишь некоторые моменты, связанные с работой во врангелевском Крыму, Ханжонкову пришлось заретушировать. Написано просто, с той четкостью старой русской речи, которая напоминает работу качественного длиннофокусного объектива — размытость картинки уходит, и вдруг резкость изображения становится бритвенно острой.

Немецкую оккупацию Александр Алексеевич пережил в Ялте, будучи совсем больным. Скончался уже после полной победы его страны в той великой войне, 26 сентября 1945 года.

На малой родине Ханжонкова, естественно, чтут. Его именем назван поселок, станция, улицы. В Макеевке с 2002 года проводили скромный, но симпатичный кинофестиваль "Дни Александра Ханжонкова". Приезжали неплохие артисты, режиссёры.

Одним из первых памятников, установленных в 2015 году властями Донецкой народной республики, стал хороший, большой, серьезный и, можно сказать, трагический памятник Александру Ханжонкову. Он стоит там, откуда начался его непростой, но яркий земной путь.