Несмотря на очевидное желание власти сохранить максимум свобод и не ограничивать общественную дискуссию, дабы не плодить «мучеников за идею» и «жертв режима», рано или поздно противостояние должно было выйти на такой уровень, что терпеть пятую колонну (пусть и невольную и даже движимую лучшими побуждениями) внутри страны станет невозможно.
Этот момент настал с началом СВО, когда Россия вступила в непосредственные боевые действия. Было невозможно объяснить людям, отдающим свои жизни за страну на фронте, почему в тылу продолжают процветать пропагандисты, стоящие на антигосударственных позициях. Непонимание ими происходящего, максимализм и стремление к лучшему больше не могли служить извинением их антигосударственной позиции.
В конечном итоге на майдане тысячи дураков с хорошими лицами, двумя-тремя высшими образованиями и несколькими иностранными языками (как они себя представляли) тоже стремились к лучшему, добивались максимума и не понимали происходящее. Обернулось всё это уже сотнями тысяч жертв, которые к окончательной деструкции киевского режима вполне могут достичь отметки в миллион смертей из-за чьей-то инфантильной веры в собственную непогрешимость.
В мирное время уверенное в своих силах и маргинальности отступников Российское государство могло терпеть их выходки. В военное время стало невозможно объяснить бойцу, ежедневно рискующему жизнью на фронте, почему кто-то не просто позволяет себе в тылу глумиться над ним и над государством, которое он защищает ценой жизни и здоровья, но ещё и зарабатывает на этом.
Тем не менее гуманное Российское государство не бросилось сразу сажать всех несогласных, а лишь создало им условия для расставания с ненавидимым ими государством и "неправильным" (не поддерживающим их) народом. Десятки тысяч оппозиционных активистов выехали из страны. Многие из них на личном опыте убедились, что всё, что им рассказывали о злокозненности Запада российские СМИ, правда. Более того, Запад гораздо хуже, чем им говорили, а в России жить гораздо комфортнее, чем им казалось. В мире практически больше не осталось стран, где бы почти полная свобода слова и свобода совести сочетались бы со столь высоким уровнем жизни и комфорта, достигаемым столь малыми затратами труда.
Часть бежавшей с началом СВО из страны оппозиции одумалась и ищет пути к возвращению. Власть не против её пустить, лишних людей у нас нет — проблема в том, что народ считает их предателями и не жаждет вновь выслушивать их поучения и рекомендации по правильному строительству прекрасного нового мира.
Всё же многие вернутся, Россия не может закрыть въезд на родину собственным гражданам. Важно, чтобы после возвращения они привычно не попали в плохую компанию и не взялись за старое. Поэтому власть приняла превентивные меры.
Дело в том, что часть оппозиционеров никуда не уехала. Не покинули Россию профессиональные оппозиционеры, которые в жизни ничего никогда не умели, кроме как работать вечно всем недовольной оппозицией. Если шёл дождь, власть у них была виновата в том, что мокро, если светило солнце, в том, что сухо. Зимой они обвиняли власть в том, что холодно, а летом в том, что жарко. Весной листья слишком медленно распускались, а осенью слишком быстро опадали. И в этом тоже была виновата власть.
Они охотно придумывали слухи о том, что власть собирается сдать Донбасс Украине, подарить Японии Курилы, что США напрямую управляют Кремлём и кучу всякой прочей глупости, в которую сами же начинали верить и заражали своей истовой верой не слишком развитых интеллектуально и не слишком образованных людей. В эпоху интернета их невозможно было выдавить из информационного пространства при помощи стоп-листов в ведущих СМИ. Наоборот, отказ СМИ от общения с ними рассматривался их сторонниками, как подтверждение их правоты.
Они вели чисто майданную пропаганду в классическом стиле: требовали невозможного и обещали нереализуемое. Многих из них (самых глупых) иностранные спецслужбы использовали втёмную, но некоторым (сообразительным) и деньги платили. Прикрывали они свою антигосударственную деятельность необходимостью «критиковать недостатки». При этом в их изложении в недостаток превращалось само существование России.
Среди них были и левые, и правые, и либералы, и демократы, весь политический спектр России отметился в этих маргинальных рядах и не мог не отметиться. В любом политическом течении находятся экстремисты, которые ненавидят таких же экстремистов из оппонирующих политических течений, но радостно объединяются с ними против умеренной власти.
Несмотря на весь их антиинтеллектуализм одну вещь они понимают совершенно верно, лучше даже, чем системные политики: прежде чем начинать перестрелку друг с другом, им необходимо перевешать всех умеренных политических лидеров, иначе им никто не даст раскачать страну на милую их сердцу гражданскую войну.
Но народ обычно не стремится к разрушению собственного государства. Поэтому, чтобы получить свободу рук и таки убрать от власти адекватных политиков, мешающих развязать гражданскую войну, радикалам надо было посеять недоверие народа к власти, расколоть национальное единство. Над этим они работали все последние годы и именно в этом их интересы совпадали с интересами иностранных спецслужб.
Именно эти спецслужбы поспешили устранить существенный недостаток российской радикальной оппозиции — её маргинальность. Радикалов было мало, и даже все вместе в лево-правом единстве они были скорее смешны и противны, чем опасны.
Воспользовавшись тем, что в ходе СВО в Россию хлынул поток украинских беженцев от войны, украинские, американские и британские спецслужбы обеспечили миграцию в Россию огромной массы «прозревших» героев майдана или просто «адекватных украинцев». Некоторые из них действительно не вписались в постмайданную украинскую тусовку, обиделись на неё и возомнили себя борцами с режимом, ничуть при этом не оставив майданных привычек. Это, в частности, выразилось в том, что, едва окопавшись в России, они начали борьбу не на жизнь, а на смерть с теми, кого назвали охранителями, то есть с политиками и публицистами, поддерживающими власть и не одобряющими маргинально-инфантильно-радикального авантюризма новоявленных гуру.
Другие даже не скрывали того, что не одобряют СВО, выступают за независимую европейскую Украину, просто бороться за неё из России и эффективнее, и выгоднее материально. Кого-то импортные спецслужбы заталкивали в Россию и использовали втёмную, кто-то сам радостно шёл на сотрудничество с ними.
Некоторые непереборчивые и не особенно желающие вникать в тонкости украинских политических ориентаций российские журналисты, хайпа ради предоставили этой массе майданных пропагандистов доступ к центральным СМИ просто потому, что они периодически ругали Зеленского. За что ругают, никто особенно не вникал, а ругали они его за то, что он плохо с Россией воюет. Вот их ставленник воевал бы лучше.
В конечном итоге возникла нетривиальная опасность слияния в одном флаконе российской маргинальной право-левой профессиональной оппозиции, массы украинских информационных диверсантов и политически неустойчивых, однако не менее амбициозных, чем первые две категории российских политических беженцев-возвращенцев, которым предоставлялась возможность попытаться взять реванш за неудачную эмиграцию.
Понятно, что терпеть такое дальше было нельзя, и начались аресты. Ну как аресты. Скорее некие демонстративные превентивные действия. Брать стали каждой твари по паре из наиболее одиозных: и от российских правых, и от российских левых, и от украинской майданной братии. Заодно вскрыли финансовые махинации (включая присвоение денег от сборов и уклонение от налогов) некоторых из этих «кристально честных» людей.
Российская власть, как всегда, гуманна. Она не репрессирует. Она только предупреждает, демонстрируя на примере наиболее одиозных и неисправимых шатателей, что тот, кто не поймёт по-хорошему, столкнётся с проблемами. Все получают время взвесить свою позицию, оценить свои действия и при необходимости одуматься, перейдя к конструктивной работе.
Но российская власть не только гуманна, а и практична. Поэтому, кроме предупреждения, её действия носят и характер тренировки.
Если вы чего-то в своей жизни не делали: не водили автомобиль, не ныряли с аквалангом, не готовили филе-миньон или окрошку, то с первого раза у вас может не получиться даже самая простая операция. То же относится и к работе государственных ведомств, в том числе правоохранителей и спецслужб. Теория теорией, но от наблюдения переходить к точечному изъятию, чтобы и врагу не дать разгуляться, и общество не взволновать, тоже надо уметь.
В отношении радикальной право-левой российской оппозиции и украинских носителей майданного духа в российском обществе сложился консенсус настолько полный, насколько вообще могут согласиться в чём бы то ни было полтораста миллионов человек. Власть опирается на стабильную поддержку 80–85% избирателей. Поэтому демонстрация серьёзности намерений в России пройдёт без эксцессов, даже если что-то поначалу получится не идеально.
Зато спецслужбы потренируются перед гораздо более сложной задачей.
Горячая фаза украинского кризиса завершается. Независимо от того, будет ли по её итогам Россия контролировать всю Украину или её часть и каковы будут юридические основания этого контроля, российским спецслужбам предстоит провести зачистку освобождённых территорий от бандеровщины. При этом надо иметь в виду, что на первый взгляд простого зомбированного обывателя, плюющегося в сторону России и провозглашающего бандеровские лозунги, очень трудно будет отличить от матёрого убеждённого врага. Враг ещё и мимикрировать будет, пытаясь сойти за своего.
Заменить качество работы экстенсивными показателями не выйдет. На Украине и так мало населения осталось — миллионы в Сибирь не вышлешь. Да и не нужны они там. Им ведь всё равно, где шатать власть, можно и в Сибири.
Так что точечная, но при этом очень точная и эффективная работа спецслужб на освобождённых украинских территориях будет востребована ещё долго после того, как армия завершит свою работу. В этом плане работа по нейтрализации перебравшейся в Россию украинской майданной тусовки даст российским спецслужбам и правоохранителям неоценимый опыт. Сюда ведь отправились наиболее ловкие, наиболее способные к мимикрии пропагандисты — наиболее опасная часть украинской бандеровщины. Куда более опасная, чем находящиеся на виду отморозки из нацистских батальонов.
В конечном итоге чем опытнее спецслужба, чем эффективнее она работает по отделению зёрен от плевел, тем больше гуманизма может себе позволить государство и тем стабильнее и спокойнее общество.
И всем хорошо, кроме тех, кто ничего не понял и ничему не научился за прошедшие годы.