В начале СВО многие военкоры и военные эксперты ругали наш Генштаб за отсутствие решительных прорывов обороны и глубоких танковых рейдов чуть ли ни до Днепра. Это колоссальная глупость, считает военный историк, автор книги "Битва за Донбасс" Александр Полищук.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
80 лет назад, 5 июля 1943 года, началась Курская битва — одно из грандиознейших сражений Второй мировой войны. Она длилась 50 дней и ночей. С обеих сторон в ней участвовало более 2,1 млн человек, тысячи танков и самолетов.
— Человек, знакомый с событиями Великой Отечественной войны в объеме школьного курса истории, знает, что 1943 год стал годом великого перелома, а под Курском Красная Армия сломала хребет немецким танковым войскам. Александр, насколько я знаю, вы придерживается иной точки зрения.
— Да, у меня к Курской битве особое отношение. Дело в том, что многим очень нравится это событие с несколько брутальной точки зрения. Только вслушайтесь в слоганы: курский излом, Курская дуга, величайшее танковое сражение, сломанные хребты панцерваффе и т. д.
Звучит круто! 50 дней — и все решилось. На самом деле все было очень непросто. Во-первых, Гитлер не планировал ставить на карту все в операции «Цитадель». Для него целью операции было нанесение критичных потерь советским частям (в идеале 1 к 10) для того, чтобы остановить наступательный порыв советских войск, связать их позиционной войной и перебросить против западных союзников 10–12 танковых дивизий чтобы в случае вторжения с моря сбросить их десант. Это давало ему шанс на паритет и сохранение Третьего Рейха.
Почему хребет немецким танковым войскам не был сломан. Ну, во-первых, ни одна танковая дивизия не была окружена или уничтожена — в Сталинграде таких дивизий было три (14-я, 16-я и 24-я) плюс еще две были расформированы (22-я и 27-я), по итогам боев всего пять танковых дивизий. В Курской битве такого не было.
Во-вторых, почти все танковые дивизии немцев под Курском за редким исключением воевали одним танковым батальоном в танковом полку вместо двух. Гитлер настолько был самоуверен, что изъял по одному танковому батальону для перевооружения на танки «Пантера».
Ну а в-третьих, наши танковые потери в боях на Курской дуге намного выше немецких — например более 6000 в самой Курской битве и более 1500 на соседних Юго-западном и Южном фронтах за тот же период и это наши советские данные. У нас вообще 1943 год — один из крупнейших по потерям бронетехники за годы войны.
— Могли ли мы обойтись меньшими потерями в Курской битве?
— Скорее всего, нет. Во-первых, ни одна из наших танковых армий, кроме 3-й танковой генерала Рыбалко, не имела до Курской битвы успешного боевого опыта. 1-я ТА Катукова в боях не участвовала — ни в «Полярной звезде» под Ленинградом ее не ввели, ни в боях за Белгород весной 1943 года. 2-я ТА Родина понесла большие потери в Севской операции зимы-весны 1943 года. 3-я ТА после Харьковского погрома была восстановлена и пошла в бой с уже опытным личным составом. 4-я ТА Баданова была сформирована в начале июля 1943 года прям почти в период Курской битвы. 5-я ТА Ротмистрова сформирована в мае 1943 года, и для нее Прохоровка была вообще первым боем. Ухудшало картину еще и то, что в составе армий были корпуса, которые также впервые пошли в бой именно в Курской битве. У немцев такой ситуации не было — все дивизии были опытными.
Ну а, во-вторых, это матчасть — основной парк советских танковых войск это Т-70 с пушкой 45-мм и Т-34 с пушкой 76-мм. Т-70 в 1943 году уже для танковых боев совсем не годился, а Т-34 вообще не имел никаких преимуществ перед немецкими танками, а по бронепробиваемости прямого выстрела орудия даже проигрывал. Если хотите сравнения, то Т-34 в 1943 году это что-то типа немецкого Т-III, и то у немцев были и приборы наблюдения получше и экипаж менее перегружен работой так как их пятеро, а не четверо, как у нас.
Плюс нравится нам это или нет, но и в противотанковой артиллерии в тот период немцы были сильнее. Наши 76-мм ЗИС-3 не всегда могли эффективно работать в лоб по немецким танкам и самоходкам (и это я не имею ввиду «Пантеры» и «Тигры»), не говоря уже про 45-мм орудия. А вот немецкие ПАК-38 и особенно ПАК-40, которых было достаточное количество — вполне были опасны для Т-34 с 1000 и 1500 метров, не говоря уже про наш Т-70. Если очень грубо, немцы пошли под Курском в бой с обновленным вооружением, а мы с тем, что у нас было в 1941 году, да Т-70 был разработкой 1942 года, но, как видим, от этого не легче.
— Так кто же одержал победу под Курском? Мы или немцы? Ведь вермахт после сражения начал бегство к Днепру.
— Победу одержали мы, так как, вы правы, немец ушел с поля боя и начал бег к Днепру. Но, во-первых, он не был разгромлен — то есть части в окружение не попадали и в плен десятками тысяч не сдавались. А во-вторых благодаря нанесенным нам потерям в танках у нас выбыло из активных действий два из трех стратегических направлений. До января 1944 года мы ничего не могли на северо-западном направлении. А в центре на западном направлении все было очень тяжело аж до операции «Багратион». Напомню, что в апреле 1944 года с поста командующего Западным фронтом был снят генерал Соколовский именно за дюжину неудачных наступательных операций без решительного результата. Сосед его Рокоссовский тогда остался в должности, но и его бои не дали серьезного результата за период с осени 43-го по весну 1944 года.
— Немцы применили в боях на Курской дуге беспилотники того времени. Насколько они были эффективны?
— Если речь идет о различной продукции фирмы «Боргвард», то это все-таки управляемые мины — что-то типа дрона-камикадзе, хотя это и не совсем корректное сравнение. Эффект был малозаметный и есть отчеты как об успешных подрывах советских укреплений, так и о фактах того, что эти мины взрывались в расположении немецких войск — то есть порой были опасны для самого применяющего.
Недостатками управляемых мин была низкая скорость, тонкая броня и уязвимый для пуль и осколков провод. Ход войны или даже какой-либо операции они не меняли — это просто один из интересных видов инженерного вооружения не более. Такого влияния как сейчас оказывают беспилотники и дроны-камикадзе они оказать в то время не могли. Скажем так, изделия фирмы «Боргвард» — это дальние «дедушки» начиненных взрывчаткой МТЛБ или управляемых беспроводным способом танков, которые используются в зоне СВО при атаке вражеских позиций.
— Давайте вернемся в наше время. Танки вновь стали главной ударной силой противоборствующих армий в боях на Украине. В военных академиях, конечно, изучают историю войн. Сделали наши генералы и командиры ВСУ выводы из Курской дуги или это совсем разные эпохи и говорить тут не о чем?
— Абсолютно разные — сейчас все по-другому, и те методы ведения войны, которые были раньше, неприемлемы сейчас. Я помню, как в начале СВО многие военкоры и военэксперты ругали наш Генштаб за отсутствие решительных прорывов обороны и глубоких танковых рейдов чуть ли ни до Днепра. Это же глупость колоссальная, как говорил Давид Маркович Гоцман, «Быстрый гроб».
Во-первых, сосредоточение войск сейчас невозможно скрыть благодаря спутниковым группировкам и БПЛА. Также невозможно скрыть накопление запасов горючего, боеприпасов и спецтранспорта на направлении главного удара. Как только это будет ясно, противник начнет со всей дальнобойки работать по складам и штабам, а на направлении главного удара производить дистанционное минирование танкодоступных направлений.
Предположим, что вы совершили прорыв и ваши танки ушли вперед. Вы тут же получите работу мобильных групп «птуристов» по флангам прорыва, постоянное дистанционное минирование и артналеты мобильной артиллерии в моменты остановок на дозаправку и прочее. И это я не говорю о том, что пути снабжения вашей танковой группы будут постоянно под ударами ДРГ, которые просто спалят все ваши наливники и машины с БК. И это я уже даже не говорю про штурмовиков и ударные вертолеты, которые бросят против вас.
Никакой Гудериан или Рыбалко в своих бросках и рейдах никогда не сталкивались с тем, что противник знает о положении их ударных групп в режиме онлайн и может работать по ним разнообразием вооружения на разных дистанциях боя, в том числе и за многие десятки и сотни километров.
Поэтому все эти идеи о глубоких бросках танковых колонн вглубь обороны противника просто утонут в море налетов разных дронов-камикадзе, от которых не спасет то небольшое число средств ПВО, которое тащит с собой любая бронегруппа, плюс противотанковые ракеты, выпущенные с ударных вертушек.
Наше командование наносит удары на небольшую глубину — сохраняя локтевую связь ударных групп с соседями и прежде всего обеспечивая огневую поддержку и логистику атакующих групп. Ведь, как показала практика, опорник врага недостаточно просто взять — его еще нужно удержать, и на этом этапе колоссальную роль играет контрбатарейная борьба, которой на постоянной основе тоже нужны глаза в небе.
Кстати, что действительно интересно, так это то, что немцы первыми массово применили именно подвижную артиллерию, которая устойчива к ответному огню и мобильна для смены позиций при контрбатарейной борьбе. У них на Курской дуге уже были в товарных количествах самоходные гаубицы «Веспе» (105-мм) и «Хуммель» (150-мм), а минометы они устанавливали на бронетранспортерах прямо в боевом отделении десанта. Учитывая, что они были открыты сверху, проблем со стрельбой не было. Противник мог сопровождать свои части, наступающие на нашу оборону огнем прямо «с гусениц» и оперативно менять позицию.
Я могу ошибаться, но мне кажется, что и сейчас в СВО огромную роль играют именно мобильные крупнокалиберные средства огневого поражения, дающие возможность после нескольких выстрелов оперативно сменить позицию.
— Сейчас наши войска отражают наступление ВСУ на танкодоступной местности. Можно ли это считать своеобразным ремейком Курской битвы, ведь как в первый же день наступления немецкие части понесли большие потери на минных полях, и сейчас бригады ВСУ на минах теряют людей и технику, не добравшись до линии обороны наших войск.
— Для немцев проблемы на минах были не критичными — специалисты признают, что советские мины того периода были недостаточно мощными для фатального поражения техники противника — ремонтные службы вполне справлялись. Успех немцев был в том, что поле боя оставалось за ними. И если мы теряли танк на поле боя и отходили, то немцы его обычно сжигали, превращая из просто подбитого в безвозвратную потерю. Свою же подбитую технику они ремонтировали, и утром или через пару дней она снова шла в бой. Сейчас из-за постоянного наблюдения вытащить подбитую технику сложно можно потерять и эвакосредства. Кроме того, наши части ведут огонь до полного уничтожения бронетехники так, что восстанавливать обычно уже нечего. Поэтому общее что-то есть — например, попытки прорывать оборону бронегруппами, но в остальном сходства минимальные.
— Насколько велика роль авиации тогда и сейчас?
— Роль авиации колоссальная — можно смело сказать, что на Курской дуге немцы шли вперед в том числе и из-за постоянного сопровождения своих атакующих групп бомбардировщиками и ударными штурмовиками. Сейчас роль авиации немного другая — наша авиация больше работает по скоплениям противника и его тылам, а вертолеты охотятся именно за бронетехникой в момент выдвижения и атаки на поле боя. Спасибо нашим конструкторам и нашим летчикам, и вертолетчикам за то, что одни дали армии такое качественное вооружение, а вторые стали виртуозами в его использовании.
— Что последует за оборонительной фазой сражения в зоне спецоперации? Наступление на истощенные длительными безуспешными боями части ВСУ?
— Как я уже не раз говорил, что последует знает наш Генштаб и хорошо, что мы этого не знаем. Если же поддаться искушению и что-то советовать, то мне кажется, что без нового стратегического направления нам никак не обойтись — сейчас все ходы сторонами уже просчитаны у нас есть точки притяжения, где мы друг друга ждем и готовимся.
В то же время направление на Чернигов мне кажется очень интересным — оно находится между двух крупных рек, то есть легче будет обеспечивать фланги ударной группировки. Ну и это создаст угрозу Киеву, хотя бы гипотетически, а также Сумско-Харьковскому направлению, что заставит противника растаскивать резервы на парирование угрозы. Сейчас с «глазами» у нас все в порядке. А значит мы будем видеть подход резервов и бить их уже на подходе.