Членство в НАТО означает безопасность? Как Греция и Турция годами балансируют на грани войны

Правящие режимы этих государств традиционно заявляют, что ими движут соображения безопасности — действие пятой статьи устава альянса вроде бы должно обеспечивать им защиту со стороны самых сильных в военном отношении стран НАТО. Однако на сегодняшний день достаточно примеров того, что участие в данной организации отнюдь не является гарантией от угроз, связанных с нарушением территориальной целостности или даже с возможностью прямой военной агрессии. Внутри НАТО существует целый массив тлеющих конфликтов: к примеру, проблема статуса Трансильвании вносит серьёзный диссонанс в отношения Румынии и Венгрии. Однако в Североатлантический альянс также входят страны, политические противоречия между которыми периодически начинают скатываться к грани вооружённого конфликта.

Речь, разумеется, идёт о Греции и Турции, которых исторически связывает очень непростая история взаимоотношений. В 1453 году османы захватили Константинополь, после чего на протяжении почти четырёхсот лет греческий народ жил под турецким игом. Греки, разумеется, мечтали о независимости, связывая своё стремление к ней с Россией, которая традиционно покровительствовала православному народу и поддерживала его борьбу. Однако когда Греция в XIX веке действительно обрела перспективу стать независимым государством, она быстро попала под влияние западных держав. Со временем это влияние стало определяющим.

По итогам Первой мировой войны Греция оказалась в числе стран-победителей, а Турция — в числе побеждённых. Её границы установил Лозаннский мирный договор 1923 г., который, помимо прочего, лишил Турцию практически всех островов в Эгейском море. Подавляющее большинство этих островов досталось Греции. Анкара, однако, с этим не смирилась.

После обретения независимости Кипром на нём сразу же начался межэтнический конфликт между местными греками и турками. Воспользовавшись этим, в 1974 году Турция ввела на остров войска, в результате чего он оказался разделён на северную (турецкую) и южную (греческую части), а на политической карте мира появилась Турецкая республика Северного Кипра, никем, кроме Анкары, впрочем, не признанная. А вслед за этим начались конфликты, связанные со статусом островов куда меньшего размера, но тем не менее весьма важных в политическом и военном плане.

Суть греко-турецких противоречий в данном регионе сводится, пожалуй, к трём основным моментам. Первый — вопрос принадлежности континентального шельфа, на котором располагаются месторождения нефти и газа. В частности, и Греция, и Турция периодически пытаются использовать различные международные договорённости и конвенции для того, чтобы обосновать своё право на разработку этих месторождений. С этим связан второй аспект: Афины, являющиеся участниками конвенции по морскому праву и следующие её содержанию, хотят отодвинуть границу своих территориальных вод на 12 морских миль от побережья, причём речь идёт в том числе о тех островах, которые находятся вблизи от турецких берегов, таких, как Лесбос и Хиос. По сути, Греция декларирует намерение расширить свои морские владения таким образом, что их границы будут проходить в самой непосредственной близости от сухопутной части территории Турции.

Ну а третий аспект носит историко-идеологический характер. Неоосманистские устремления современной Турции, проводящей свою экспансию во множестве разных регионов мира, самым непосредственным образом касаются Эгейского моря. В турецких политических кругах регулярно раздаются голоса в поддержку выхода из Лозаннского мирного договора 1923 года. К его пересмотру призывал и нынешний турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган. По его словам, Турция была вынуждена подписать этот договор под давлением своих врагов, в результате чего Греция получила острова, «крик с которых слышен на нашем берегу». «Там наши мечети и святыни», — заявил президент Турции, добавив, что Анкара «до сих пор борется за шельф».

Эта борьба отнюдь не исчерпывается политическими и экономическими методами. Греко-турецкое противостояние в Эгейском море представляет собой непрерывную серию вооружённых провокаций, периодически грозящих перерасти в полномасштабный военный конфликт. Один из наиболее ярких эпизодов этого противостояния датируется ещё 1996 годом, когда из-за ошибки капитана у острова Имиа (турецкое название Кардак) сел на мель турецкий сухогруз. Капитан обратился за помощью не к греческим, а к турецким спасательным службам. Далее последовало заявление Анкары, объявившей остров турецкой территорией, и появление на острове активистов, сначала греческих, а потом турецких, стремившихся установить там флаг своей страны. Вслед за активистами сначала подтянулся спецназ, а потом обе стороны вывели в море боевые корабли. Параллельно при до сих пор невыясненных обстоятельствах разбился греческий военный вертолёт.

Чтобы не допустить начала войны, в ситуацию пришлось вмешаться США, которые на тот момент двигались к пику своего внешнеполитического могущества. Президент США Билл Клинтон, глава Госдепа Уоррен Кристофер и его помощник Ричард Холбрук провели переговоры с главой греческого правительства Костасом Симитисом, а также с президентом и премьером Турции Сулейманом Демирелем и Тансу Чилер. В итоге стороны договорились об отводе флотов, но в долгосрочном плане это мало на что повлияло. В том же году неподалёку от острова Хиос потерпел кружение турецкий истребитель — позднее стало известно, что он был сбит греческими ВВС.

Когда в 2016 году в годовщину гибели экипажа греческого вертолёта на остров Имиа пытался прибыть глава Минобороны Греции Панос Камменос, который хотел почтить память погибших пилотов, кораблю, на котором он находился, преградили путь турецкие военные суда, и в итоге Камменос до Имии так и не добрался. Советник президента Турции Йигит Булут, в свою очередь, пообещал «переломать руки и ноги» любому греческому чиновнику или военному, который осмелится ступить на остров. Напомним, Имиа вполне официально относится к юрисдикции Греции.

Все последние годы из Афин периодически заявляют о сотнях и даже тысячах случаев нарушения греческого воздушного пространства турецкими ВВС. Речь идёт именно о полётах над островами, принадлежность которых Греции Анкара явно не прочь оспорить. Греческие и турецкие истребители (и та, и другая сторона использует американскую авиатехнику, в основном F-16) постоянно преследуют друг друга в небе над Эгейским морем, и несколько раз это заканчивалось авиакатастрофами. Турецкие власти при этом регулярно делают воинственные заявления, обещая вернуть острова, некогда входившие в состав Османской империи.

В 2022 году Турция устами главы МИД Мевлюта Чавушоглу потребовала от Греции прекратить милитаризацию островов в Эгейском море, в противном случае грозя поднять вопрос об их принадлежности. Под милитаризацией турецкая стороны подразумевает переброску на острова боевой техники, которую, согласно утверждениям Анкары, проводят Афины. В ответ глава греческого оборонного ведомства Никос Панайотопулос вновь объявил о намерении расширить границу территориальных вод Греции ещё на шесть морских миль. Он добавил, что Афинам не нужен такой союзник, как Турция, которая, напомним, состоит с Грецией в одной военной организации, все члены которой по замыслу составителей её устава должны действовать плечом к плечу против общего врага. В том же году Эрдоган заявил, что Афинам не стоит рассчитывать на то, что в случае конфликта с Анкарой их спасёт поддержка США и ЕС.

Западу, разумеется, не выгоден тлеющий конфликт между двумя странами НАТО, одна из которых, к тому же располагает второй по мощи армией в альянсе. Однако США и другие западные страны в основном ограничиваются умиротворяющими заявлениями, и серьёзного политического сопротивления турецкий реваншизм не встречает. Достаточно очевидно, что в случае, если в силу каких-либо событий Вашингтон и Брюссель ослабят контроль над ситуацией, который и без того является не слишком плотным, Грецию ждут очень непростые времена.

С точки зрения национальных интересов России ей выгоден любой конфликт, подрывающий единство НАТО и ставящий под сомнение эффективность его центрального аппарата. В этом плане можно признать несостоятельными периодически раздающиеся голоса в поддержку «православных братьев». Греция — страна с минимальной субъектностью, являющаяся сателлитом врагов России, поддерживающая режим санкций против неё и поставляющая оружие Украине. Да, неоосманизм и реваншизм современной Анкары — опасное явление. Но лучше пусть он будет сконцентрирован в Средиземноморье, нежели в Закавказье, на Украине, в Средней Азии и тем более в определённых российских регионах.