— Николай, ходят разговоры, что из-за наводнения после подрыва Каховской ГЭС Кинбурнская коса превратилась в остров, постоянно находится под обстрелом ВСУ и ВСУ то ли делает попытки высадить туда десант, то ли готовится к этому. Какая сейчас ситуация в этом районе?
— Противник делает высадки постоянно, это первое. Уже в течение всего СВО не успокаивается и продолжает свои попытки. Они всегда прощупывают линию обороны и бдительность наших бойцов.
Что касается обстрелов — они также не прекращаются, идет контрбатарейная борьба, может быть, и год.
Поэтому все давным-давно к этому готовы, уже к этому привыкли — это нормальная боевая рабочая обстановка именно для этой территории.
То, что касается затопления, какая-то прибрежная часть затоплена, но сама Кинбурнская коса, все наши позиции давным-давно подготовлены. Мы же тоже всегда готовимся к худшему.
Давным-давно командованием всё предусмотрено, мы уже готовы к развитию этой ситуации, поэтому для нас все, что сейчас происходит, не новость.
Да, где-то вода поднялась, где-то наоборот ушла, но это не сильно влияет на нашу боевую готовность.
— Кинбурнская коса, она в ширину сколько? Километр? Два километра? Пятьсот метров?
— Ширина в разных местах по-разному: где 10 километров, где 12, где 7. Она же называется «длинный нос», у нее есть свое завершение, примерно километров 70 в длину. Практически упирается… ей несколько километров до Очакова.
— В чем значение контроля за Кинбурнской косой?
— Она перекрывает вход в Днепр с Черного моря. С одной стороны Одесса, с другой — Очаков, между ними Николаев, на Днепре — Херсон.
Это территория, контроль над которой перекрывает полностью любые поставки, стратегическое или тактическое маневрирование, заход любых кораблей.
— Кто контролирует сейчас остров Первомайский?
— Его всегда контролировал противник, но, по-моему, там уже им контролировать нечего, потому что от этого острова ничего не осталось. Он же искусственно созданный.
Он создавался в свое время для нужд советской армии. Да, там был противник, он постоянно оттуда вел беспокоящий огонь, мы тоже принимаем меры. Давным-давно на этом острове никого нет.
© из личного архива
Николай Дьяконов на Кинбурнской косе
— Украинцы подорвали Каховскую дамбу. В чем смысл подрыва? Что он им дал?
— Они просто людей с той стороны начинают снимать и перебрасывать на Запорожское направление. Для того чтобы себя обезопасить, они, по-моему, ее и подорвали, чтобы мы не атаковали и не форсировали Днепр. Они снимают с той стороны войска и перебрасывают резервы.
В первую очередь страдают люди — бывшие граждане Украины. Затоплены хозяйства, дома, происходит эвакуация.
В первую очередь от этого сейчас страдают простые люди. Но точно не военные. У военных все давно было продумано, и военные давным-давно себя обезопасили и предусмотрели нужные районы и господствующие высоты, и запасные позиции. Военные просто чуть-чуть отошли на несколько метров и все.
— Идет обсуждение готовности наших сил для отражения атак противника. Был недавно опубликован британский доклад. В нем критиковалась наша мотопехота, мол, недостаточно обученная и мотивирована.
Но боевые действия в Запорожской области последние дни, когда мы смогли отбить все атаки ВСУ, показывают, что британцы не учли то, насколько российские добровольцы из БАРСов в отличие от мотопехоты мотивированы, обучены, готовы врага сдержать. Это и стало ошибкой при планировании контрнаступления. Они-то думали, что все разбегутся, а наши стоят и еще врага громят. Ты согласен с такими оценками или нет?
— У нас есть два союзника — армия и флот. Люди, которые планировали операции, вообще недооценили русский народ. Это самое главное. Добровольцы это или действующие кадры подразделений — это неважно.
Дух русской армии, русского народа — он никуда не делся. Мы внуки и сыновья тех людей, которые уже были в Европе и неоднократно. Мы их потомки.
Поэтому добровольцы или нет — я сейчас не делаю разграничений, потому что для меня доброволец — это тот, кто просто добровольно дошел до места пункта сбора или военкомата.
А после того как он попал в действующие кадровые подразделения, они уже точно перестают быть добровольцами. Они становятся солдатами. Доброволец — пока он не взял в руки оружия. Такая формулировка — мое личное мнение.
— Твое подразделение относится к казакам?
— Я командую казачьими подразделениями и казачьими бригадами. Их на сегодняшний день три.
— И твоя казачья бригада стоит на Кинбурнской косе?
— Одна стоит на Кинбурнской косе. Другая — это как раз знаменитый отряд «Сибирь», который сейчас шестнадцать часов защищал фланги Бахмута. Там казаками был совершен коллективный подвиг: 150 человек отряда сибирских казаков, одной из бригад Терской казачьей бригады, сдержали натиск врага, когда были удары по флангам.
Они проявили мужество: отбили атаку противника и вызвали потом огонь на себя.
Еще сумели контратаковать, завладеть господствующей высотой и закрепиться на шестьсот метров вперед от первоначальной позиции.
— А какая сейчас ситуация под Бахмутом?
— После того как атака противника тем же самым отрядом «Сибирь» была отбита, туда пришла разведка «Вагнера», она думала, что там никого не осталось.
Когда они увидели там казаков, они были, конечно, в шоке — жали руки. Наш комбат — позывной «Кан» — тяжелораненый не покинул позиции. Он представлен к званию Героя России.
Вот оно добровольческое формирование из казаков сибирских. Рядом стоят еще формирования терских казаков, енисейских, забайкальских — это все добровольцы, это все казачьи отряды, которые сдерживают фланги Бахмута.
— Стабилизировался фронт под Бахмутом?
— ВСУ постоянно пытаются атаковать, они пытаются найти слабые места в обороне, они бьют в стыки подразделений. Они постоянно, практически каждое утро, в пять, в четыре утра, в шесть, начинают атаку силами до роты, иногда до батальона. Получают по башке и обратно откатываются.
Прощупывание идет постоянно, идет борьба за господствующие высоты, идет постоянное боестолкновение с противником, идет борьба между новыми технологиями. Все там есть.
— А тяжелая техника какая участвует в этих утренних атаках? «Леопарды» среди них есть?
— В основном старая советская техника — Т-62, Т-64, БЭХи старые, БТР, пикапы — все в основном советское.
— Как ты сейчас оцениваешь выучку украинской армии? Некоторые говорят так: в начале, когда там были мотивированные соединения нациков, они более-менее хорошо сражались. Сейчас якобы они уже выбиты, а им на смену пришли не так уже сильно мотивированные мобилизованные. Насколько верны эти мнения?
— Резервы у них все равно есть, кадровые военные подразделения, профессиональная армия. Они все равно у них есть, хотя не в таком количестве как в начале СВО. Все-таки противник несет большие потери.
— А в чем сложность взятия Авдеевки, где вы также воевали? Почему уже год идут бои, а воз и ныне там?
— Потому что это линия обороны, которая готовилась достаточно серьезно и долго. Бездумно класть солдат нельзя. Любой командир, в первую очередь его задача —минимальными потерями принести результат, выполнить боевую задачу. Там действительно укрепрайоны достаточно серьезные, идти в лоб на штурм, мне кажется, это не рационально.
— Взять Авдеевку очень важно, потому что из Авдеевки постоянно обстреливается Киевский и Куйбышевский районы Донецка
— Это неважно, откуда бьют. Дальность ракеты «Шторм Шедоу» до 500 километров, поэтому сейчас хоть с Авдеевки, хоть не с Авдеевки они будут нас ими обстреливать.
Ну выбьем мы их из Авдеевки. Они будут стрелять потом по Донецку из Краматорска теми же самыми ракетами.
Самое главное — выбить их не из Авдеевки, самое главное — выбить их в первую очередь с территории Донецкой Народной Республики.
— Началось уже контрнаступление или нет?
— Идет боестолкновение — противник с помощью своей разведки прощупывает нашу оборону, пытается атаковать по всем флангам, пытается начать не просто контрнаступление, а полномасштабную военную операцию.
Из обороны — в наступление. Любое наступление несет за собой огромные потери, что мы сейчас и видим.
Сейчас перемолотим этих — пойдут резервы. Перемолотим резервы — потом сами выйдем на оперативный простор и достигнем целей СВО.
— Чем тыл может помочь сейчас фронту? В чем сейчас нуждается фронт?
— Фронт нуждается в первую очередь в поддержке, именно моральной поддержке. Я говорю это сейчас для всех средств массовой информации, что наши вооруженные силы доблестно выполнили и выполняют свою боевую задачу.
Фронт большой. Протяженность большая. Нужны резервы для того, чтобы удерживать такой фронт и контратаковать. Наша армия свои задачи выполнила.
Фронт нуждается всегда в ротации, в мобилизационных ресурсах, резервах, которые будут подготовлены и дадут выйти на отдых нашим подразделениям. Надо, чтобы всегда было, чем их заменить. Фронт должен четко понимать, что у них есть резервы всегда.