Бухарест – наш: тайная миссия "Симеона Путника"

Казалось бы, какие интересы могут быть у России в Валахии (предтече современной Румынии)? На самом деле, с XVIII по XX век, Румыния была одной из ступенек для реализации "балканского проекта" Петербурга, целью которого было получение контроля над Черноморскими проливами и выход к Палестине.

Первая удачная попытка взять под контроль Валахию осуществлена российским правительством в самом начале "румянцевской" русско-турецкой войны 1768-74 года.

Началась бухарестская партия Екатерины II поздней весной 1768 года, когда из дунайских княжеств вернулся российский подданный болгарского происхождения Назар Каразин – отставной секунд-майор русской армии, ветеран Семилетней войны, владелец небольшого имения на территории Слободской Украины.

В поездку на Дунай Каразин отправлялся для того, чтобы вступить в наследство, открывшееся на исторической родине – Болгарии. Однако начавшаяся в преддверии войны переброска турецких войск и разгул антирусской истерии в османских владениях вынудили россиянина прервать своё путешествие в Бухаресте.

Тем не менее в Валахии у него состоялась встреча с главой влиятельнейшего клана местных бояр Пырву Кантакузино. Последний в момент переговоров с ним являлся баном Олтении – вторым по статусу чиновником княжества, фактическим руководителем вооружённых сил Валахии.

Каразин довольно самонадеянно вызвался передать послание валашского вельможи в Петербург императрице Екатерине.

Предчувствуя надвигающуюся войну Кантакузино выражал готовности поднять антиосманское восстание, захватить Бухарест, турецкие базы снабжения на берегу Дуная, как только русские армия вступит в княжество и одержит победу над противником.

Для победы русских боярин выражал готовность вести переписку с Петербургом, делиться известными ему военными секретами османов.

В случае же неблагоприятного исхода событий Пырву Кантакузино просил убежища в России и покровительства императрицы. Примером таковых являлась судьба его троюродного деда – Фомы Кантакузино, перешедшего на русскую службу после Прутского похода 1711 года и ставшего одним из соратников Петра I.

Для подготовки мятежа требовалось прислать ответное послание Екатерины II, а также соответствующее воззвание императрицы на валашском, славянском и греческом языках.

Предложения бана были изложены исключительно в устной форме, что вполне естественно в условиях, когда на обратном пути в Россию Каразин мог попасть в руки враждебных сил (османов, крымцев, польских конфедератов).

Из Бухареста отставной офицер отправился в начале сентября 1768 года, незадолго до получения там вести об объявлении войны Портой России. А 12 декабря он получил в Глухове рекомендательное письмо у генерал-губернатора Малороссии, графа Петра Румянцева.

Известный полководец дал своему бывшему подчинённому по Семилетней войне превосходную характеристику и рекомендовал президенту иностранной коллегии Никите Панину отнестись со всей серьёзностью к доставленному посланию.

Историк Василий Каширин характеризует эти действия Румянцева так: "ни капли вельможной спеси, казённого формализма или выжидательной бюрократической осторожности; налицо лишь желание поощрить смелое начинание..."

Румянцев также ходатайствовал восстановить Каразина на службе. Весть, принесённая из Бухареста, была для Панина как нельзя кстати. В условиях начинавшейся войны соратники Екатерины II озаботились тем как ослабить противника за счёт внутренних смут. Григорий Орлов лоббировал проект посылки средиземноморской экспедиции русского флота и организации антиосманских восстаний в Греции и на Западных Балканах. Панин же, благодаря инициативе Кантакузино мог сформулировать альтернативный "сухопутный" план "диверсии" в османских владениях.

В начале 1769 года императрица внимательно ознакомилась с письменным "всеподданнейшим объявлением" Каразина и вероятно удостоила его аудиенции. 23 января 37-летний офицер был восстановлен на службе с повышением в чин подполковника (минуя ранг премьер-майора). Его зачислили в штат главнокомандующего первой армии на русско-турецком фронте князя Александра Голицына. Румянцев же получил благодарность от царицы.

19 января Екатерина подписала личное послание в адрес Кантакузино. В тот же день было одобрено её воззвание к жителям Валахии. Доставка этих документов поручалось Каразину, который должен был отправиться на Дунай под видом венецианского подданного – сербского монаха Симеона Путника.

Кроме бумаг ему поручалось доставить личный подарок бану от царицы – российскую коронационную медаль 1762 года. На путевые расходы выделялась очень значительная сумма, эквивалентная 80 тыс. современных долларов.

Согласно легенде, Путнику предстояло совершить паломничество по святым из Киево-Печерской лавры (где он пробыл некоторое время) в Бухарест.

Киев и вправду был важным пунктом на пути российского агента, поскольку там был осуществлён перевод манифеста – воззвания русской императрицы на валашский язык. В Петербурге не было специалистов.

Кроме того, в лавре Каразин получил возможность вжиться в монашеский образ, был снабжён соответствующей подорожной грамотой.

Для сложнейшей миссии в Бухарест изготовили специальные инструменты. В деревянный посох монаха вмонтировали полтора десятка экземпляров воззвания к валахам. Послание к бану скрыли в досках – обложке псалтыря, а деньги и ценный подарок поместили в деревянную флягу ("бочонок") с двойным дном. Общий вес денег, вложенных во флягу, составлял около 2 килограмм.

25 марта Каразин отбыл из Киева. Его путь лежал через польские Подолье и Покутье, Молдавское княжество, Трансильванию. Ему пришлось дважды преодолевать труднопроходимые карпатские перевалы (Лесистые Карпаты между Буковиной и Молдавией и Трансильванские Альпы на пути в Валахию).

Основную часть пути пришлось идти пешком. Весь путь от Киева до Бухареста удалось преодолеть за 55 дней – поразительная по тем временам скорость.

Во многом её удалось достигнуть благодаря помощи провожатых, выделяемых монастырями, через которые шёл Каразин. Вообще православное священство оказало огромную помощь в реализации его миссии. Вероятно, они понимали, что истинные цели похода Каразина состоят не в паломничестве, но не выдавали "монаха" официальным властям.

В мае, когда "Семён Путник" появился в Валахии, через неё в Молдову шли многочисленные османские контингенты из Западных Балкан. На Дунае строился большой понтонный мост для переправы турецкой армии и ставки великого визиря.

Наряду с передачей корреспонденции Каразин фиксировал эти сведения, а также данные о численности гарнизонов в княжестве. В обратный путь он взял ответное послание Кантакузино императрице.

2 июня 1769 года наш герой прибыл в расположение армии Голицына на севере Молдавского княжества.

В сентябре русские сумели овладеть хотинской крепостью и обратить в бегство османские войска в Молдавии. Это активизировало переписку с Кантакузино. Посвящённый в тайны антиосманского заговора подполковник Каразин был выдвинут на передний край шедшей войны.

Ему было поручено командовать отрядом лёгкой конницы, направившимся в местечко Фокшаны у валашской границы. Ядро отряда составляли донские казаки, но он активно пополнялся за счёт арнаутов – бывших бойцов гвардии господаря, а также местных волонтёров (добровольцев). Знание Каразиным греческого и болгарского языков очень помогало его коммуникации со многими новобранцами русской армии.

Задачей отряда являлась организация партизанской войны с турками на западе Валахии, обеспечение коммуникации с пророссийскими силами в Бухаресте. В октябре под командованием подполковника находилось около 1000 бойцов из которых на долю донских казаков приходилась только пятая часть.

Партизанам Каразина удалось добиться заметных успехов, но тем временем военно-политическая ситуация в Валахии стала стремительно меняться. Пырву Кантакузино был переведён новым господарем на другую должность, стал подозреваться в контактах с Россией. Возникла угроза раскрытия заговора, а кроме того ожидалось прибытие в Бухарест крупных сил османской армии.

Бухарестские заговорщики призывали Румянцева (сменившего на посту командарма Голицына) немедленно начать наступление в Валахии. Между тем русских войск на данном направлении было мало, ведь уже началась осенняя распутица и основная часть регулярной пехоты отводилась на зимние квартиры в Подолию и на север Молдовы.

Тем не менее, было принято решение начать продвижение на Бухарест. 5 ноября батальон русских гренадер, усиленный лёгкой конницей Каразина вступил в бой с превосходящими силами турок у придунайского города Галац. Этот бой стал одним из первых примеров применения в бою против турок тактики батальонного каре. Пехотный командир, подполковник Фёдор Фабрициан удостоился за дело под Галацем ордена Георгия Победоносца 3-й степени. Примечательно, что это было первое боевое награждение орденом после его учреждения Екатериной II.

Путь на Бухарест был открыт и половина отряда Каразина, не участвовавшая в сражении на Дунае, устремилась к валашской столице. Основная надежда возлагалась на демонстрацию российского флага при виде которого валахи должны были поднять восстание. Так и произошло в ночь на 6 ноября 1769 года.

В румынскую историю это восстание вошло под названием – движение "ступайев". Дело в том, что русское слово "ступай" стало основным боевым кличем арнаутов и волонтёров из отряда Каразина. В русской кавалерии тех лет команда "ступай-ступай!" была сигналом к непосредственному конному удару по неприятелю с близкой дистанции. Как отмечают румынские источники, этот боевой клич стал главным отличительным знаком повстанцев, благодаря которому они впоследствии получили у местного населения прозвище "ступайзы" или "ступайи".

Благодаря стремительным действиям конников Каразина и восставших Бухарест был очищен от османского гарнизона. Вскоре в него вступили регулярные части русской армии. Пырву Кантакузино стал фактическим главой Валашского государства.

Жизнь друга России трагически прервалась весной следующего года, когда на Бухарест началось крупное наступление османов. Стремясь вызволить из окружения отряд под командованием Каразина Кантакузино попал в засаду и погиб. В мае 1770 года русские вынуждены были уйти из Бухареста и эвакуировать из него своих сторонников. Однако после триумфальной кампании Румянцева лета 1770 года Валахия вновь перешла под власть екатерининской России.

В 1774 году по условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора дунайские княжества были фактически разменяны Россией на владения в Таврии и протекторат над Крымским ханством.