Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Александр, киевский режим накопил большое количество сил и средств под руководством офицеров НАТО для решающего контрнаступления. Но теперь у противника уже нет серьезного количественного превосходства над ВС России. На что рассчитывают в украинских штабах?
- ВСУ рассчитывают на нанесение нам больших единовременных потерь, которые могут привести к тому, что общественность России вздрогнет, когда пойдет большое количество гробов. Они надеются, что это каким-то образом повлияет на политическую ситуацию.
У нас постоянно проводят аналогии СВО с Великой Отечественной, обвиняя наше командование в том, что оно якобы не слишком успешно воюет. Но давайте вспомним 1941 год. В то время немцы воевали не самой лучшей бронетехникой, но результаты были, потому что у них был порядок и класс. У нас же были свои проблемы, связанные с организацией и внезапным ударом.
Так же и здесь. Если наше командование проявит достаточные навыки в управлении войсками, разведке, упреждении противника, то наступление ВСУ не будет успешным. Подойдем к этому вопросу спустя рукава и не будем стягивать к направлению главного удара дополнительные силы – будут проблемы. Нужно все сделать, как написано в военных учебниках. Там не нужны сверхспособности.
Наше преимущество состоит в том, что у нас короткая логистика. Россия рядом, рядом склады. Было бы хуже, если бы мы стояли на Днепре и имели в тылу массу населения, которое нам не радо. А пока короткое плечо подвоза, построены линии обороны и работает авиация, наше командование справится.
- Утверждают, что артиллерия ВСУ стреляет точнее из-за более совершенных систем связи, наведения и управления войсками? Что мы можем этому противопоставить?
- Скажу не самые хорошие слова. Чтобы нивелировать превосходство противника в артиллерии, нужно все мирное население от линии боевого соприкосновения выселить в глубь на 50 километров. И тогда вопросов, кто наводит и предает координаты противнику не будет. Не будем отрицать, что на территории новых субъектов России достаточно людей, которые нелояльно относятся к российским войскам и ведут подрывную работу. Именно этим объясняется легендарная точность артиллерии ВСУ.
Отмечу также, что сейчас передача данных от наших низовых подразделений для запроса артиллерийского удара тоже проходит быстрее. Наше командование за период СВО поняло, что многие довоенные наработки не работают. Такой войны еще не было, ни наше командование, ни противника с этим не сталкивалось. Приходится вырабатывать новые методы. Количество инстанций, необходимых для передачи данных, уменьшается.
Даже если мы не можем превзойти противника с точки зрения связи, технологий, мы превосходим с точки зрения организации.
- Чему научилась российская армия за год СВО? Это та же армия, что перешла границу Украины 24 февраля или уже другая?
- Она не может быть той же армией, потому что пережила Харьков и Херсон. Хочу верить, что наши офицеры, солдаты, добровольцы, мобилизованные понимают, что надо воевать, а не ходить на работу и думать о карьерном росте. Возможно, не все знают, что такое денацификациия и демилитаризация, но зато воюют за пацанов из своего подразделения и идут за офицерами, которых уважают.
Мы до сих пор контролируем ситуацию, хотя боремся с одной из сильнейших армий мира. В военных штабах никто не считал Украину слабой. Одно дело, смеяться над пленными украинцами на ток-шоу, но другое – понимать, что их армия спокойно ставит под ружье 300-400 тысяч человек, имеет современное вооружение и иностранных инструкторов. Украинская армия больше Бундесвера по численности, а по боевому опыту за 8 лет превосходит европейские армии.
Хочется надеяться, что наше командование научилось не врать друг другу и говорить нелицеприятные вещи. А самое главное, что армия перестала бояться принимать непопулярные решения.
Например, у нас еще возникают ситуации, когда командиры конкретных подразделений не могут прямо сказать начальству, что ему нужны 20 квадрокоптеров. Потому что боится, что у него спросят: "Мы тебе дали 10 коптеров, куда ты их дел? Какую боевую работу ты провел?".
Понятно, что нужно контролировать вооружение и оборудование, которое выдается военным. Мы же прекрасно знаем, как Украина переправляет на черный рынок вооружение, которое поставляют им западные союзники. Но не всем нашим командирам полков это нравится. Им проще связаться с волонтерами или предпринимателями, чтобы они привезли им эти 20 квадрокоптеров, чем обсуждать этот вопрос с каким-нибудь генерал-лейтенантом.
Я не хочу осуждать военных, потому что не нахожусь внутри процесса. Но для нашей победы важно, чтобы таких случаев было как можно меньше. Сами волонтеры говорят, что на складах Минобороны много чего есть. Просто не все хотят решать вопросы, связанные с бюрократией. Повторюсь, если тебе нужно 50 квадрокоптеров, 10 танков и 20 гаубиц, ты должен это отстаивать.
- Можно ли говорить о каком-то феномене ЧВК "Вагнер"?
- Вообще у меня складывается впечатление, что, когда Лаврентий Павлович Берия создал у нас ядерную бомбу, он серьезно расслабил наших военных. К тому же, у нас возобладала концепция, что мы должны танковыми клиньями дойти до Ла-Манша, чтобы уничтожить европейские аэродромы, дабы американская стратегическая авиация не могла сопровождаться истребителями для ударов по промышленным районам СССР. Ядерная бомба и танковые клинья. Где здесь место ближнему бою в городе?
Так вот мне кажется, что ЧВК "Вагнер" просто скачали из интернета еще старые советские методички по штурмовым действиям. Потому что в Афганистане никаких штурмов не было. Там в основном ходили колонны и удерживались высоты.
- А Чечня?
- А в Чечне наши военные поступали хитро. Они подходили к городу, окружали его, а потом говорили, что города должны брать ОМОН и СОБР, потому что они должны ходить по адресам и ловить бандитов. Достаточно посмотреть на то, какие силы были задействованы во время второго штурма Грозного в 2000 году. Там не было полноценных мотострелковых частей.
Повторюсь, в Великой Отечественной войны были специальные штурмовые инженерные бригады. Потом этот опыт куда-то делся. А руководство ЧВК "Вагнер" подобрало эти методички и сформировали подразделение для ближнего боя. Ничего нового они не изобрели. Более того, вооружение у ЧВК "Вагнер" точно такое же, как у Минобороны. И те же самые офицеры с боевым опытом. Так что сейчас штурмовать города должны не десантники или морпехи, а мотивированная пехота. А у нас почему-то мотострелковыми подразделениями занимаются по остаточному принципу.
Кстати, мне кажется, что у нас слишком переоценивают сирийский опыт командиров. У нас брали комбатов, отправляли их на экскурсию в Сирию, а когда они прилетали, то сажали свой батальон в кружок и рассказывали, что там было. На самом деле нужно было брать всю бригаду морской пехоты, перебрасывать ее в Сирию в полном составе (обкатав по пути логистику) и отправить ее рубиться за какой-то участок местности на полгода-год. Вот тогда сирийский опыт нам бы пригодился. Мы бы могли штурмовать, подавлять и сопровождать.
Есть еще один момент. Общая численность ВС РФ составляет примерно 2 млн человек. Из них – миллион военнослужащих. Но если посмотреть их структуру, то у нас примерно 280 тысяч сухопутных войск, 45 тысяч десантников и 30 тысяч морпехов. Всего 350 тысяч штыков. Но любой военный прекрасно знает, что по-настоящему воюет только треть подразделения. Остальные занимаются снабжением. У нас примерно 110 тысяч активных штыков. Это к разговору о том, собиралась ли Россия разносить Украину в клочья.
С другой стороны, мы не могли провести мобилизацию до 24 февраля. Если бы летом 2021 года Путин прямо сказал, что нужна мобилизация, потому что у нас скоро начнется война, его бы никто не воспринял всерьез. Поэтому, к сожалению, даже для частичной мобилизации нам пришлось хлебнуть горя, чтобы народ понял, что это серьезно.
Раньше у нас были случаи, когда ребята приезжали на рубеж, спрыгивали с БТР, выстраивались, командир давал задачу, а в этот момент над ними уже висел беспилотник, который сбрасывал бомбу. У нас так два командира дивизии ВДВ погибли за один день.
Поэтому нам нет смысла критиковать военных. Они изначально были поставлены в проигрышные условия, когда с такой малой численностью им пришлось контролировать 1300 км линии фронта. Они и так сделали чудо. Они сохранили сухопутный коридор с Крымом. Да, они оставили определенные территории. Но они уплотнили боевые порядки, чтобы была возможность как следует подготовить мобилизованных.
- Ваш коллега Илья Мощанский в интервью нашему изданию сравнил ВСУ с японской императорской армией, имея в виду банзай-атаки фанатичной пехоты. С армией какой эпохи Второй мировой войны можно сравнить ВСУ?
- Ни с какой. Это очень странное явление. На геополитической карте появилось такое странное образование – страна-наемник. Воюет за интересы Британии, Америки, только не за свои. Но я не считаю, что это банзай-атаки, это постоянное прощупывание обороны противника. Под Балаклеей и Купянском для нас это кончилось плохо, пришлось отходить.
Украинское командование – серьезный противник. ВСУ – это европейская армия. В этих постоянных боях местного значения они, хотя несут большие потери, отбивают позиции, берут пленных, обкатывают свою пехоту, учат офицерский состав. Они напрягают линию боевого соприкосновения, чтобы мы больше думали об обороне, и за счет этого копят резервы.
Украинская армия не похожа ни на кого. Все отсылки к временам Великой Отечественной ложны. Для этого нужно знать процессы, которые проходили внутри.
Мы глумимся над теми, кто убежал на Верхний Ларс или Казахстан от мобилизации, но по официальным данным во время Великой Отечественной – 240 тысяч неразысканных дезертиров, 139 тысяч расстрелянных по приговорам военных судов. Чем мы сейчас тычем российское общество?
- В 1945 году Красная армия за месяц взяла город-крепость Познань. В чем лайфхак полководцев Великой Отечественной?
- К сожалению, лайфхак Красной армии – это залитые кровью Холм и Демянск. Мы блистали в 1944-45, потому что у нас была страшная школа 1942-43-го. Наши генералы, видимо, хотят, чтобы это была не настолько кровавая баня для нашей армии. Никто не готов оставить там 50-70% личного состава.
Военные должны делать свою работу, их нельзя душить политическими целями. Им нельзя ставить сроки и конкретные даты. Их надо обеспечивать и требовать результат. А не "мне нужна хорошая картинка в телевизоре, чтобы через неделю Авдеевка была взята". Кончится очень плохо.
Артемовск – это своеобразная воронка, в которую стягивается украинская армия. Мы создали место для перемалывания их стратегических резервов, чтобы ВСУ не пошли в наступление. То, что мы не знаем реальных панов нашего командования – очень хорошо. Это значит, что их не знает и противник.
- Эксперты утверждают, что мы готовимся к Курской битве накануне возможного наступления ВСУ.
- 6064 танка за 50 дней потеряла Красная армия на Курской дуге. Не дай бог, если мы им устроим такой ценой Курскую дугу. Надеюсь, что у нашего командования хватит знаний разбить резервы ВСУ на исходных позициях, а не перемалывать в окопах. Мы очень хотим, чтобы наши парни стали мастерами окопного, штурмового боя, но мы надеемся, что дистанционно уничтожим врага артиллерией и авиацией, и дождемся своих домой с победой. Чем больше перебьем издалека, тем меньше будем оплакивать своих героев.
Я не хочу повторения войн 20 века. Надо, чтобы у нашего командования были ресурсы, разведка, беспилотники, которые позволят врагу умереть за свою родину. Нас ведь не так много, всего 140 миллионов.