В отличие от противника, мы не поражаем гражданскую инфраструктуру, которая используется для жизнеобеспечения населения Украины. Хотя если мы выберем какой-то другой формат боевых действий, сделать всё это нам будет нетрудно, считает эксперт по вопросам комплексной безопасности, полковник запаса, ветеран боевых действий Роман Насонов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Роман Олегович, начнем с вашей общей оценки ситуации в зоне СВО. Это наше большое наступление, растянутое во времени? Или попытка улучшить позиции, прежде чем сесть в стратегическую оборону?
— Сейчас российские подразделения реализуют преимущество в артиллерийских боеприпасах, в авиационной и тактической разведке, а также в подготовке личного состава тех подразделений, которые действуют на линии боевого соприкосновения.
Все это позволяет нам медленно, но уверенно продвигаться на наиболее важных направлениях, которые дают тот или иной результат, несмотря на противодействия украинской стороны.
Возьмем тот же Артемовск. Город сейчас охвачен с двух сторон группировкой ВС РФ. Это позволяют нам полностью блокировать подвоз боеприпасов в дневное время. Да, в ночное время техника ВСУ еще может прорваться, чтобы привезти некоторое количество раненых, а также вывезти раненых и больных, но не более того.
Убитых они уже не вывозят.
Кроме того, противник открыл дамбу, повторив «подвиг» немцев в 1945 году, когда они запустили воды Шпрее в берлинское метро. Сейчас тоже масса воды хлынула на населенные пункты. Это тоже характеризует режим Зеленского, для которого не важна сохранность собственных городов и жизни личного состава.
Им важно выиграть часы и секунды, чтобы дальше проводить свою политику.
Еще одним фактом, явно подтверждающим успех российской группировки, является смена командующего Операцией объединенных сил (ООС) генерала Москалькова, который буквально вчера был снят с должности указом президента «страны 404». Хотя он занимал этот пост очень и очень давно.
Он владеет ситуацией, уверенно управляет вверенными ему подразделениями, но пока успех находится на нашей стороне.
Впереди весенняя распутица, которая тоже станет нашим преимуществом. Потому что осуществлять маневры личным составом и техникой на этом участке местности противнику будет весьма непросто.
— Вопрос насчет Артемовска. Подполковник НМ ЛНР в отставке Андрей Марочко сообщил, что ВСУ перебросили в Часов Яр 350 боевиков, которые прошли подготовку на натовских полигонах. Насколько это помешает нашему продвижению?
— 350 человек — это батальонно-тактическая группа (БТГ) без средств усиления. Если она неплохо подготовлена, она может довольно успешно оборонять фронт длинной до 3 километров, заняв заранее заготовленные позиции в инженерном отношении. Но пока это просто пушечное мясо.
Оно не сможет выполнить ни одну из своих боевых задач, потому что правый и левый фланг уже взят нашими воинскими частями и подразделениями. Они добровольно влезут в наш огневой мешок. А внутри этого мешка — несколько тысяч боевиков.
Понятно, что эти 350 человек немного поддержат боевой дух ВСУ в Артемовске. Они свеженькие, в отличие от тех, кто не спал, получил ранение, находится в антисанитарных условиях боя и даже не реагирует на те вещи (вроде разрыва снаряда), на которые солдат постоянно должен реагировать.
— Можем ли мы создать новую точку напряжения, кроме Артемовска, чтобы вытянуть туда глубинные резервы врага, которые предназначались для глобального наступления?
— Именно эту тактику мы сейчас и применяем. Ничего им накопить не удастся, потому что тот резерв, который создается в глубине, сходу вступает в бой. В частности, есть подтвержденные факты, что с момента мобилизации до вступления в бой у противника проходит менее месяца.
Грубо говоря, из кандидата еще мамины пирожки еще не до конца вышли, а ему приходится прилагать все усилия, чтобы противостоять качественно подготовленной и оснащенной бронетехникой, без лимита боеприпасов, российской группировке.
Понятно, что они ничего не успеют. А их накопление группировки для предполагаемых наступательных действий больше носит медийный эффект, в котором Зеленский и его команда являются мастерами.
— Вы сказали о нашем преимуществе в артиллерии. Но некоторые военные эксперты отмечают, что мы уступаем противнику в дальнобойных орудиях с высокоточными снарядами. Так ли это? Если так, можем ли мы что-то с этим сделать?
— Высокоточная артиллерия — это артиллерия, которая имеет определенного вида боеприпас. «Краснополь» — это снаряд со 100% вероятностью поражения. Эти боеприпасы у нас есть, но они дорогие. Поэтому у нас есть другие способы достать те или иные объекты.
Для эффективной работы артиллерии нужны своевременные разведывательные данные. Мы их предоставляем с помощью воздушной разведки.
Наши «Ланцеты» не только выясняют обстановку, но и эффективно уничтожают М-777 и «Хаймарсы». Да и наша артиллерия тоже эффективно действует в этом отношении. Стрелять по площадям, ротам, взводам и опорным пунктам у нас получается. Но стрелять так, чтобы снаряды проникали в блиндаж, смысла нет.
Тем более, что «Краснополь» действительно дорогой.
— Как раз военный эксперт Руслан Пухов ранее говорил, что даже если мы запустим в небо 100 беспилотников, в этом не будет смысла, потому что у нас нет своего «Старлинка» для быстрой передачи информации. Насколько это серьезная проблема?
— Системы, которую предоставили Украине наши бывшие американские друзья и партнёры, у нас действительно нет. Но у нас есть свои прямые способы управления нашими летающими боеприпасами. «Старлинк» здесь вовсе не обязателен.
Это глобальная сеть одновременного обмена данными в условиях реального боя и закрытой информации. Но чтобы поразить одновременно 5 или 20 объектов, он вовсе не необходим. Поверьте, мы качественно решаем эти задачи и без данной системы.
— Вопрос по поводу борьбы с поставками натовского оружия. Все сходятся во мнении, что для этого нужно уничтожать транспортную инфраструктуру Украины, но пока непонятно, где именно: на западе или для начала хотя бы на границе Днепропетровской области с ДНР. Вы по этому поводу что думаете?
— Надо понять, что есть ограничения, которые Россия добровольно на себя взяла, выбрав формат специальной военной операции.
Мы не ведем войну. Именно с этим связаны все наши сложности. Тем не менее мы поражаем склады с оружием, боеприпасами и ГСМ в армейском тылу противника. Это дает немалый эффект. И в отличие от противника, мы не поражаем гражданскую инфраструктуру, которая используется для жизнеобеспечения населения Украины.
Хотя если мы выберем какой-то другой формат боевых действий, сделать всё это нам будет нетрудно.
— А удары по энергетической инфраструктуре? Тут у нас тоже есть политические ограничения?
— Конечно. Мы не поразили ее до 100%. Но те узлы и мощности, которые используются для военной машины Украины, мы контролируем и не позволяем противнику ими управлять. Также мы контролируем их железную дорогу, понимая, что она пока еще электрическая. Они еще не перешли на паровозы. Хотя иногда их уже используют.
— Возможен ли идеальный сценарий, когда на Украине не будет света и враг не сможет доставлять на фронт оружие и личный состав?
— Это реально. У нас полно «Ланцетов», которые могут уничтожить эти узлы генерации. Я уже не говорю про наши ВКС. Их у нас с запасом. И наша военная промышленность наращивает необходимые нам запасы.
— При каких условиях Украина сможет открыть второй фронт в Приднестровье?
— Второй фронт может быть открыт. Но Украине это принесет только одни проблемы.
Там по международному мандату находятся наши миротворцы. Там находятся оружейные склады, взрывы на которых соизмеримы со взрывом ядерного боезапаса. Мы этот боезапас охраняем, не используя его для своих нужд. Это знают все. Поэтому если они попытаются напасть на Приднестровье без разрешения Молдавии, то это будет означать переход целого ряда красных линий, а это противнику сейчас явно не нужно.
— Исходя из этой логики, в Белоруссии тоже ничего не будет?
— Нет, там уже есть мелкие провокации. Были нападения на пограничников и использования беспилотной авиации по нашим совместным аэродромам. Но пока этим все и ограничится.
— Каков будет ваш прогноз на март? Сможем ли мы за это время додавить хотя бы Артемовск?
— Я думаю, что мы дожмем Артемовск в первой декаде марта. Судя по тому транспорту, которому удалось прорваться в город с боями, у них нет боекомплекта для качественной обороны на этом участке. Скоро им защищаться будет нечем.