Еще у нас есть специализированные машины по борьбе с танками. Все это позволит давать результат, считает военный эксперт, президент фонда научных и исторических исследований "Основание" Алексей Анпилогов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
- Алексей, давайте начнем с подробного удара ВКС РФ по энергетической инфраструктуре Украины, который состоялся утром 26 января. Как вы считаете, учитывались ли при его нанесении политические ограничения? Или это полноценное огневое воздействие на систему противника?
- У России есть только одно политическое ограничение в связи с ударами по Украине, которое она еще ни разу не нарушала. В списке поражаемых объектов нет трех атомных станций, оставшихся на подконтрольной Киеву территории: Ровенская, Хмельницкая и Южно-Украинская. Мы не бьем по ним, несмотря на сообщения Службы внешней разведки, что та же Ровенская АЭС фактически используется как склад с оружием, что автоматически превращает ее из объекта энергетики в военный объект.
Поэтому говорить о том, что сегодняшние удары ВКС ставили своей целью полностью обнулить украинскую энергетику, не приходится. Мы ее ослабляем, причем достаточно щадящими методами, не выводя из строя всю генерацию.
Хотя сегодня список поражаемых объектов снова был расширен. Удары были нанесены по Киевской гидроаккумулирующей станции. Это очень важный объект, который сглаживает пики потребления и который позволяет использовать энергию атомных станций. Потому что у АЭС есть одна неприятная особенность – их нельзя дергать в суточном цикле. Дело в том, что больше энергии потребляеся в темное время суток, а в дневное время потребление падает, а реактор не может так работать. Его нельзя просто так включить и выключить. Для этого и нужны ГАЭС, по одной из которых был нанесен удар.
Кроме Киевской, есть еще Каменская станция на Днепре и Ташлыкская, обслуживающая Южно-Украинскую станцию. Насколько я понимаю, они будут следующей целью для удара, что де-факто сделает балансирование на тонкой грани, на которой украинские энергетики пытаются удержаться словно балерины на пальчиках, используя ГАЭС для перекачивания в суточном ритме мощность атомных энергоблоков, которые остаются у них в распоряжении.
Если такие удары будут продолжены, это еще больше затруднит, если не поставит крест на нормальном использовании ядерных энергоблоков. Фактически Украине придется все чаще переходить к практике веерных и даже длительных аварийных отключений.
- Ранее было много разговоров, что западные генераторы ничем не помогут Украине, но пока они все равно подпитывают военные объекты и критически важные объекты промышленности. Как быть с этим?
- Дело в том, что генераторы питаются не молитвами или святым духом. Для них нужно дизельное топливо или бензин. Причем в немалых количествах. Либо за счет магистрального газа. Поэтому речь идет исключительно о комплексном воздействии.
Понятно, мы не можем отследить все поставки отдельных генераторов серьезной мощности. Я знаю, что Запад поставит Украине установки мегаваттного класса, которыми можно запитать крупный военный объект. Но все эти генераторы постоянно нуждаются в топливе. Поэтому было бы разумно продолжать то, что мы так резво начали в первые месяцы СВО, когда мы уничтожали мощности по нефтепереработке без экивоков и исключений.
К тому же, нужно продолжать отслеживать основные логистические маршруты поставок дизельного топлива и бензина на Украину. Это тоже затруднит использование всего военно-промышленного потенциала Киева, потому что без жидкого топлива и моторных масел невозможно представить механизированную войну, которую умудряется вести Украина.
Наконец, я бы хотел сказать крамольную фразу. Еще остаются 20-25 млн кубометров газа, которые продолжают поступать в виде транзита из России на Украину по украинской ГТС. Рано или поздно мы откажемся и от этого газового ручейка, потому что он подпитывает способность Киева к сопротивлению и подпитывает европейские страны, которые уже прямо участвуют в войне с Россией, используя этот газ для производства оружия и боеприпасов, при помощи которых убивают наших солдат.
- Украина спустя две недели признала потерю Соледара, видимо, потому что не может скрыть наше продвижение в районе Артемовска. При каких условиях можно будет говорить уже не об оперативном, а о физическом окружении города?
- Сейчас у Артемовска осталась дорога, которая ведет в Часов Яр. Нужно понимать саму топографию местности. Артемовск лежит в низине в пойме речки Бахмутка, а Часов Яр находится на возвышенности. Поэтому, опускаясь в низину, где находятся основные украинские подразделения, наши штурмовые группы попадают под огонь артиллерии, которая стоит в Часов Яре и, прикрываясь городской застройкой, пытается сдержать наше наступление, когда мы охватываем Артемовск с юга и севера. Именно поэтому продвижение идет медленно и осторожно.
Да, последняя дорога, по которой осуществляется снабжение Артемовска, уже взята под огневой контроль. Но вражеская артиллерия все равно активна. Там все на кинжальном расстоянии огня. Они, прикрываясь городской застройкой, могут вести контрбатарейную борьбу из минометов. Но в целом украинский гарнизон действует в сложной ситуации, которая ухудшается с каждым днем. Им все труднее подвозить боеприпасы и перебрасывать подкрепление, что психологически очень тяжело. А еще им труднее вывозить убитых и раненых.
Мы же помним видео из Соледара, где улицы были буквально завалены телами убитых украинских военнослужащих. Представьте, что все то же самое сейчас происходит на окраинах Артемовска, а в центре – один сплошной лазарет, переполненный ранеными украинскими военнослужащими.
Украина понимает, что город обречен. Никакие поставки западных танков его не спасут, да и придут они не сразу. Но тут то же самая психология, что и с Соледаром. Признать потерю Артемовска и оставить его без боя, как это было в Лисичанске, Киев не может. В этом случае он потеряет все пропагандистские успехи, которые они по капле собирали за счет ухода ВС РФ из Харьковской области и из Херсона. Если они сдадут Артемовск, который за последний месяц стал главным новостным сюжетом, это нанесет серьезный удар по имиджу Зеленского и военного руководства Украины. Они этого допустить не могут.
Поэтому битва за Артемовск будет продолжаться еще достаточно долго. Она будет предельно ожесточенной и с большими потерями для украинской стороны.
- Как будет решаться вопрос с Северском? За счет продвижения от Соледара? Или за счет того, что мы стабилизируем линию Сватово-Кременная и отобьем Лиман?
- Отбить Лиман было бы разумно. Этот город прикрыт с юга и с запада речкой Северский Донец. Отступление из Красного Лимана было вынужденным, потому что это очень хорошая оборонительная позиция, которую очень трудно взламывать с юга, пытаясь форсировать реку. Это хорошо показали бои под Кременной, когда все десанты, которые высаживала Украина на северный берег Северского Донца (несмотря на лесистую местность, позволявшую скрывать сам факт высадки десанта), ничем хорошим для нее не заканчивались.
Все эти успехи были куплены очень большими потерями, а потом все сошли на нет, потому что их из лесных массивов выбили. Из артиллерийских дуэлей у них тоже ничего не получилось. Только за сегодня объективный контроль зафиксировал уничтожение трех американских гаубиц М-777, а это очень много.
Поэтому мы можем говорить, что Северск простреливается со всех сторон. И плацдарм возле Лимана тоже зажат, потому что его приходится снабжать лишь по нескольким дорогам. Там же с севера впадает речка Оскол, которая делает город полуостровом, трудно снабжаемым для украинской стороны.
Поэтому я думаю, что движение начнется в сторону Красного Лимана. А Северск тоже висит на дороге, которая уходит на Славянск. Если эта дорога со стороны Лимана тоже будет находиться под огневым контролем, то гарнизону придется уходить, потому что непонятно, как его снабжать и эвакуировать раненых.
- Появились сообщения, что перерезаны дороги из Угледара в Константиновку и Покровск (Красноармейк) и что есть возможность установить огневой контроль над дорогой в Курахово. Что еще предстоит сделать, чтобы освободить город?
- Угледар – это островок высотной застройки. Это чисто советский город десять на пять кварталов, но это компактная многоэтажная застройка, которая традиционно Украина превращает в крепость. Да, там уже почти не осталось мирного населения, потому что Угледар давно находился в прифронтовой полосе. Но люди там все равно есть, что осложняет наши действия. Заниматься ковровыми бомбардировками Угледара никто не собирается. Они понимают, что это будет тут же представлено как акт немотивированной агрессии.
Поэтому в Угледаре, как и в Соледаре, будут действовать малые штурмовые группы. Эта тактика возникла еще во время Первой мировой войны, но именно в то время штурмовые группы изменили баланс сил. И во Второй мировой войны СССР очень часто использовал штурмовые группы в городских боях весьма эффективно. Поэтому я жду информации о заходе штурмовых групп в городскую застройку.
Я не знаю, будут ли этим заниматься морпехи или ЧВК. Но мы будем осуществлять штурм малыми группами в целях минимизации потерь. Потому что штурмовая группа, врываясь в расположение противника, несет меньшие потери, чем в случае лобового штурма с применением бронетехники и мотопехоты.
Мотопехота и танки плохо действуют в городских боях. А легкие и подвижная пехота, выполняющая штурмовые функции, может творить чудеса, как это показал Соледар, Попасная и взятие Углегорской ТЭЦ. Не исключено, что в Угледаре будет выбрана точно такая же тактика боевых действий.
- В чем замысел нашего продвижения на запорожском направлении? Это попытка слегка оттянуть резервы врага из Донбасса? Или это попытка окружить Славянск и Краматорск широким фронтом?
- Нет, окружение Славянска и Краматорска из Запорожской области – это слишком большой охват на сотни километров. Если запорожское наступление состоится, оно будет иметь собственные задачи.
Мы сейчас не подходим к Запорожью, потому что к югу от города течет неприятная и болотистая речка Конка, которая сейчас отсекает наши войска в районе Васильевки. Потом эта речка поворачивает через Орехов и протекает через Пологи. Мы, конечно, можем занять там плацдарм, но мы упремся в эту реку. Поэтому нам нужно занять два важных населенных пункта, которые позволят развивать наступление с юга – Орехов и Гуляйполе, районные центры в 40-45 км от Запорожья, которые крайне важны как точки коммуникации.
Там все осложняется открытым характером местности. Да, вроде бы можно использовать бронетехнику, но при наличии огромного количества беспилотников и эшелонированной обороны с обеих сторон я бы скептически относился к возможности обеих сторон быстро прорваться к Запорожью или к Мелитополю. Там в любом случае будут длительные и серьезные бои за точки коммуникации.
Тем не менее, исходя из соотношения сил, наступательные действия на этом направлении будут для нас успешными. И тогда можно будет думать об охвате самого Запорожья. Сам город расположен в основном на левом берегу Днепра. Достаточно будет отрезать восточную часть Запорожья, после чего думать о том, штурмовать город или держать его в блокаде. Потому что можно взять под контроль мосты и затруднить переброску украинских сил на левый берег.
Кроме того, наше южное наступление уже создает угрозу Покровску (Красноармейск) и выхода в тыл донецкой группировки противника, которая сейчас цепляется за Марьинку и за Авдеевку, серьезные подготовленные рубежи, которые невозможно выстроить на рубеже в 200 км от Днепра до Донецка. Так что наше наступление может иметь не только ограниченные цели вроде блокады Запорожья, но и нести серьезную угрозу для донецкой группировки.
Ну а славянскую группировку придется выдавливать фронтальным отсечением. Потому что для окружения Славянска нужно вернутся в Изюм и Балаклею и заново пройти непростой путь, который мы прошли в первые несколько месяцев СВО, взяв под контроль этот плацдарм, а потом потеряв его в результате контрнаступления украинских войск в конце лета.
- Как лично вы восприняли новости о том, что Украине массово передадут "Абрамсы" и "Леопарды"? Вы скорее оптимист, потому что мы их перебьем? Или вы скорее пессимист, потому что начнутся тяжелые бои, как это было с "Тиграми" на Курской дуге?
- Мы не можем говорить о массовой поставке танков. Если сложить все обещания и декларации Запада, сразу на Украине окажется порядка 100 танков в самых последних модификациях. Хотя те же "Леопарды-А4" - это аналог наших Т-72 и Т-80. По уровню технического оснащения это танки 1970х и 1980х годов. По-настоящему новых машин ("Леопарды-А7") на Украину попадет порядка 20 штук. Их передадут немцы из своих строевых частей и одна из скандинавских стран.
100 танков западного образца. Конечно, это много, потому что каждый танк представляет собой силу на поле боя. Но если взять цифры, которые мы должны анализировать с холодной головой, то ВС РФ уже перемолола порядка 2000 украинских танков и порядка 400 танков Т-72 из стран Восточной Европы. Иначе Зеленский не просил бы очередные 500 танков, если бы он располагал бронетанковым кулаком достаточного размера.
Так что эти танки тоже будут гореть. Для этого нужно максимально насыщать войска противотанковыми управляемыми ракетами и вести борьбу с танками с помощью полевой артиллерии. Это может показаться тактикой Второй мировой войны, но это нормальная практика, которая позволяет уничтожать танки. Еще у нас есть специализированные машины по борьбе с танками. Все это позволит давать результат.
Главное – не выпускать танк на оперативный простор, где он может совершать глубокие операции. И нужно отсекать от него пехоту, потому что сам по себе танк нужен для комбинированных операциях при поддержке пехоты, артиллерии и авиации. Украине сейчас это реализовать трудно, поэтому на следующей встрече в формате "Рамштайн" будут обсуждаться вопросы о передаче Киеву самолетов и вертолетов. Без этого опасность ведения бронетанкового кулака будет значительно снижена.
- Успеем ли мы воздействовать на энергетическую и транспортную инфраструктуру Украины так, чтобы эти поставки не доехали до фронта?
- Они все равно доедут. Но мы должны максимально растянуть их поставку, чтобы этот кулак собирался месяцами и перетирался ровно таким же образом, как мы уничтожаем живую силу Украины. Киев теряет каждую неделю несколько тысяч военнослужащих. Их потери по 10-15 тысяч человек в месяц – это факт. Иначе мы бы не видели этой вакханалии призыва, когда в моем родном Днепропетровске люди по сигналу воздушной тревоги прячутся в метро, а их прямо там обилечивают повестками.
То же самое надо делать с любыми западными поставками. Максимально растягивать их во времени, максимально уничтожать в местах движения и хранения, а потом уничтожать на линии фронта все, что туда доедет. К сожалению, это тяжелая работа, характерная для индустриальной войны, в которую мы сейчас вступили.