- Андрей Юрьевич, сейчас закончилась операция по взятию Соледара, бои продолжаются уже непосредственно в Бахмуте (Артемовске). Если падет Бахмут, то какие перспективы нынешней зимней военной кампании для российской армии открываются в таком случае?
- Взятие Соледара и планируемое взятие Артемовска предполагают завершение определенного этапа, к которому готовились обе стороны. Высокая интенсивность боев за Соледар и Артемовск не позволяла ни одной, ни другой стороне накопить достаточную боевую массу для наступления.
И одна, и другая стороны были заинтересованы в боях за Соледар, за Артемовск, потому что происходила перегруппировка. Российская сторона готовила к вводу новой силы из числа мобилизованных, укрепляла позиции на границе Украины с Белоруссией, накапливала на отдельных направлениях линии фронта достаточную массу личного состава. То же самое делала и украинская сторона.
Пока шли эти бои, то большое количество вооружения - авиации, бронетехники, артиллерии, которые стягивали для обеспечения этих боев, не позволяло распределить эти силы на другие ключевые направления.
Сейчас, после завершения этих боев, вопрос распределения будет решен. Плюс здесь же вопрос взаимного уничтожения достаточно большого количества военнослужащих, либо вывода их из строя в случае ранений. Ранение иногда имеет более критические последствия, потому что раненые требуют дополнительных ресурсов. Невозможно с таким личным составом укрепить другие направления фронта. Завершение этих боев эти вопросы снимает.
Завершение этих боев позволяет концентрировать и личный состав, и бронетехнику, авиацию, артиллерию на направлениях прорыва и контрпрорыва. Считаю, что обе стороны сейчас готовятся к наступлению.
Могу предположить, что украинская сторона целенаправленно не укрепляет отдельные участки фронта - в первую очередь на Донбассе, скорее всего, где-то на луганском направлении. Это делается для того, чтобы дать возможность российской стороне пойти там в наступление.
Сначала достигнуть того же эффекта, который был в начале СВО, то есть, растянуться в длинные логистические пути, а потом начать наносить удары по этим логистическим путям, разрушив их. Поэтому определенная часть украинских бойцов на передовой находится просто в качестве смертников.
Зачем это нужно украинской стороне? Это нужно для того, чтобы мы пошли вперед, растянулись, это потребовало бы от нас переброски дополнительных ресурсов, как это было летом 2022 года, когда мы из-под Харькова перебрасывали ресурсы на Херсонское направление. Это привело к тому, что харьковское направление ослабло. В итоге все завершилось украинским прорывом к Изюму и Балаклее.
Думаю, что украинский расчет сводится примерно к тому же – они хотят, чтобы мы пошли вперед, чтобы мы растянулись, чтобы мы начали перебрасывать ресурсы.
В первую очередь их интересует, конечно же, Мелитополь и крымский вектор. Мы точно не готовимся наступать на запорожском направлении, потому что у нас сейчас там активно обустраиваются оборонительные инженерные сооружения, проводится минирование. Обычно этого не делают, когда готовится наступления.
А вот украинцы готовы рассматривать возможность прорыва. По минам они пустят специальные средства разминирования. Их хитрый замысел сводится именно к этому – дать возможность нам пойти вперед и ударить после того, как мы начнем перераспределять ресурсы, и после того, как ресурсы начнут иссякать.
Интерес нашего командования в первую очередь сводится к освобождению ЛНР и ДНР. Все ресурсы, как я предполагаю, будут сосредоточены там.
Скорее всего, на нескольких участках фронта нами будут нанесены ложные удары. Где, естественно, не знаю, но знал бы – не сказал все равно. Ложные удары нужны для того, чтобы сковать силы противника, и для того, чтобы не допустить их переброски в зону нашего наступления, а после этого провести наступательные операции.
Когда мы пойдем в наступление, то будем обходить крупные населенные пункты. Удары будут на нескольких направлениях. Где удастся сделать прорыв, туда и будут брошены наши силы.
- Вот вы говорите, освобождение ДНР…. Но там же все за 8 лет забетонировали, создав эшелонированную оборону. Мы же там можем увязнуть. Вообще вы нам говорили ранее, что наступать надо широким фронтом.
- Почему были такие жаркие бои за Соледар и за Артемовск? У этого была практическая причина: надо было измотать личный состав противника. Это могло происходить где угодно, но произошло в Артемовске и Соледаре.
С точки зрения чисто тактической расстановки сил на поле боя, ни Соледар ни Артемовск тактической роли не играли. Но они стали в какой-то момент играть важное смысловое политическое значение.
Так уж случилось, что в ходе СВО часто мотивами принятия решений становятся не военные расчеты, а политические.
Так вот, отвечая на ваш вопрос, скажу так: решение об освобождении всего Донбасса будет исходить из политических мотивов, а не военных.
- Некоторые эксперты говорят о том, что в Соледаре и в Бахмуте стратегия перемалывания врага была избрана правильно, так как в этих сражениях гибли наиболее мотивированные и боеспособные части ВСУ.
- И у нас гибнут тоже наиболее боеспособные и мотивированные. С одной стороны, что ли, гибнут? И у нас точно так же гибнут. Все будут хуже воевать, потому что часть личного состава потеряна. Потеряна с обеих сторон в пропорциональном соотношении примерно.
Поэтому считать, что у кого-то появилось преимущество в живой силе, нельзя. У нас этих возможностей появляется больше просто потому, что мы вводим свежие силы мобилизованных. Это никак не связано с тем, кто погиб или не погиб в Соледаре, просто это дополнительное увеличение личного состава.
Но дело в том, что и Украина не исчерпала свои мобилизационные ресурсы, они точно также проводят дополнительные мобилизационные мероприятия. Поэтому я бы не считал, что у украинцев погибло условно сто тысяч человек, а у нас все целые и здоровые. Это же неправда, не соответствует действительности.
- Говорят о том, что сейчас ВСУ готовят для предстоящего наступления три корпуса, общая численность которых составит 75 тысяч человек. Это будут хорошо подготовленные боевые части, у которых будет качественная боевая техника?
- Я, когда услышал об этой информации – удивился, потому что у украинцев такой воинской единицы как корпус до этого не было. Либо информация не вполне достоверная, либо они тоже сделали выводы и меняют структуру военной организации.
В СМИ я эту информацию встречал неоднократно. Аналогичная ситуация была летом прошлого года, когда не 75 тысяч, а 15 тысяч бойцов в Великобритании и других европейских государствах прошли переподготовку и концу лета вернулись в Украину.
Тогда тоже все об этом говорили. Были такие "умники", которые говорили: "Это никакого большого влияния на поле боя не окажет". В итоге именно эти силы стали костяком удара и прорыва на харьковском направлении. Их было 15 тысяч, а не 75 тысяч, обращаю ваше внимание.
Поэтому отмахиваться от подобной информации, конечно же, нельзя. Если информация достоверная, то это очень большой, мощный дополнительный ресурс. Свежие силы в виде трех корпусов, которые могут ударить на фронте – это очень серьезный и значимый ресурс.
А что касается вооружения, то обращаю ваше внимание на то, что интрига всей прошлой недели сводилась к тому, поставят ли "Абрамсы", "Бредли" и некоторую другую бронетехнику Украине.
Насколько мне известно, планы украинского военного руководства сводятся к тому, чтобы быстро собрать бронетехнику, которую вроде бы готовы выделить западные страны, и сформировать тяжелую бронетанковую бригаду из этой бронетехники. Не просто распределить бронетехнику по каким-то подразделениям и по одному-два танчика куда-то раздать.
Если будет сформирована бронированная бригада у украинцев – это тоже очень мощный и очень опасный ресурс. Эти вещи нужно учитывать в военном планировании.
- А почему мы не можем создать мощную танковую бригаду, почему мы не можем подготовить 75 тысяч человек? Что нам мешает?
- Если вы читали выступление Шойгу на последней коллегии, то у нас, в армии, очень большое на самом деле увеличение личного состава - на несколько сот тысяч человек, и туда забиты и пехотные, и десантные, и бронетанковые, и авиационные соединения.
Поэтому в планах у Министерства обороны РФ такое увеличение есть, но самая большая интрига для меня – я не знаю ответа на нее - как будут решены два ключевых вопроса.
Первый, откуда возьмутся офицеры, которых и сейчас уже не хватает для того, чтобы такие огромные планы реализовать. У украинцев этих офицеров готовят западные военные вузы. А у нас кто их будет готовить? Мощность и емкость наших военных училищ уже сейчас заполнена, а об открытии новых я не слышал.
И второй главный вопрос: откуда возьмутся у нас новые танки и самолеты? Где будут строиться казармы и новые склады хранения? Я не очень представляю себе, из каких ресурсов это будет обеспечено, и не слышал, помимо заявления Миноброны, о том, какая работа сейчас проводится в этом направлении. Может быть, она тайно проводится? Дай бог, если это так, хотелось бы только увидеть результат.
Поэтому декларации все прозвучали. Вопрос в фактической реализации этих деклараций.
- Возможно ли наше наступление с территории Белоруссии? Говорят, что сил, которые там имеются недостаточно для наступления на Киев. Но тем не менее, Украина перебросила на свою северную границу дополнительные силы и возводит там дополнительные укрепления.
- Я думаю, она исходят из того, что сейчас Россия может накопить там ядро, и потом в течение очень короткого периода времени перебросить дополнительные силы, которых там пока нет. Та группировка, которая там сейчас есть, действительно для полноценного прорыва недостаточна. Но это же вопрос, решаемый перебросками сил и средств.
Вопрос в другом. Когда начиналась СВО – был эффект неожиданности, и через Чернобыль, через Белоруссию, наши подразделения шли быстро с учетом эффекта неожиданности.
Сейчас там пока холодно, но в скором времени там опять потеплеет. Основные дороги и трассы на том направлении – это болота. Идти через болота, через Чернобыльскую зону в массовом режиме сталкеров братьев Стругацких - это сродни переходу Суворова через Альпы.
Способны ли сделать это наши подразделения, я не знаю. На белорусских полигонах проходят военные учения. Может быть, наша белорусская группировка к этому и готовится, но я не обладаю достаточной информацией.
С логистической точки зрения прорыв из Белоруссии на Киев, через болота, через леса, по грязи, по минным полям, в теории возможен, но возможно ли это на практике, у меня на этот счет очень серьезные сомнения.
- Насколько особенности украинской географии являются препятствием для успешности СВО?
-Самой большой бедой этой кампании являются леса с огромным количеством инфраструктурных объектов, баз отдыха, пионерских лагерей, которые переоборудуются очень легко в укрепленные пункты.
И второе, это крупные города, крупные населенные пункты, с крупными промышленными предприятиями, которые очень легко переоборудовать в крепости.
При нормальном военном планировании целесообразно было бы избегать этих двух моментов.
С самого начала – в феврале 2022 - было бы правильным идти через северо-восток Украины, вдоль берега Днепра.
В таком случае берег Днепра был бы естественной преградой для наступающих и не давал бы ВСУ возможности наносить по нам удары. То есть, на 50% наши подразделения были бы в безопасности. Украина фактически была бы рассечена, значительная часть украинских подразделений тоже была бы рассечена.
Второе направление нашего наступления - это Черниговская и Сумская области, где нет больших городов и таких больших заводов как "Азовсталь", которые быстро превращаются в крепости.
Эти два направления были бы ключевыми. А третий бы удар надо было нанести в сторону Галичины, чтобы перекрыть поставки военной техники с Запада.
И вот тогда можно было бы нанести четвертый удар – непосредственно по Киеву. Вот и весь военный план.
Мы же, окружив Мариуполь, вместо того, чтобы идти вперед, начали тратить силы в изнурительных городских боях.
- Почему сражения за Соледар и Бахмут мы выигрываем, а Херсон защитить не смогли? Почему на одних направлениях у нас получается, а на других нет?
- Во-первых, я считаю, что это не так. Где-то получается, где-то нет. Я думаю, те же силы, которые брали Соледар, точно также бы отходили из Херсона в какой-то момент, если бы действительно украинцы по всем законам военной науки перекрыли бы каналы снабжения.
Другой вопрос, по моему глубокому убеждению, из Херсона надо было не отступать, а просто наступать, вперед идти, и тогда бы эти проблемы по-другому бы решались. Но приняты решения те, которые были приняты.
Поэтому я, честно говоря, далек от мысли, что в Соледаре было какое-то чудо. Это стало возможным благодаря сосредоточению всех наших сил и средств. Населенный пункт небольшой… Вы говорите Херсон, но там живет несколько сот тысяч человек, а в Соледаре, насколько я помню, в мирное время десять тысяч человек было. Поэтому Соледар и Херсон несопоставимы.
Если бы штурмовые группы "Вагнера", которые зачистили Соледар, и действительно продемонстрировавшие во время зачистки героизм, высокую слаженность и личную храбрость, зашли бы в Харьков в таком же количестве, то вряд ли бы у них получилось его взять. Харьков – это миллионный город
Я с Министерством обороны согласен, они тоже активно участвовали в освобождении Соледара – там и авиация работала, и силы ПВО, и артиллерия.
Пока была зачистка города, другие подразделения, именно минообороновские, работали по прилегающим населенным пунктам, не давая возможности ВСУ перебросить ресурсы.