Владимир Евсеев: Запорожская АЭС будет в безопасности после свержения киевского режима

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

– Насколько известно, речь идет о двух бригадах, одна из них действовала на Артемовском направлении. Там сейчас идет постепенно освобождение города Артемовска от вооруженных сил Украины и украинских националистов.

Так же, как идет освобождение города Соледара – уже восточная часть освобождена, насколько я знаю, по-моему, с востока наступают представители частной военной компании "Вагнер". Артемовск тоже постепенно освобождается.

При этом хочу заметить, что освобождение идет со стороны промзоны. Почему промзона? Потому что освобождение промышленной зоны не позволяет потом туда согнать мирное население, использовать в качестве живого щита.

Такие примеры были - ярко выраженные - при освобождении Мариуполя, попытки такие были предприняты в Северодонецке, когда тоже приходилось выводить мирное население с завода "Азовсталь". Освобождение промышленной зоны позволяет после этого более быстро вести наступление и не давать использовать население в качестве живого щита.

Одна бригада была очень значительно ослаблена именно на Артемовском направлении, что позволяет обеспечивать охват этого города, а вторая бригада – это Авдеевка. Здесь тоже ситуация очень важная, потому что именно с Авдеевки можно Донецк обстреливать минометами. Помимо этого, там есть достаточно большое количество ствольной артиллерии.

Авдеевка находится вблизи Донецка, артиллерия позволяет обстреливать практически весь Донецк. Чтобы нам эту проблему решить, в отношении только ствольной артиллерии, нам необходимо отодвинуть линию фронта от Донецка на расстояние 25 км. Это дальность стрельбы ствольной артиллерии, таких (орудий – Ред.) как американские гаубицы М-777.

– Пока трудно делать выводы, потому что Авдеевка, к сожалению, до сих пор не окружена. После взятия Песок, для того, чтобы окружить Авдеевку, нужно занять еще ряд населенных пунктов, перерезать коммуникации. Это требует определенного времени.

Помимо этого, идет освобождение других городов – Соледар, Артемовск, Северск. Но одновременно идет освобождение и Марьинки, районного центра ДНР. Мы впервые наступаем столь широким фронтом.

Если мы вспомним, как освобождалась Луганская народная республика, тогда фронт был более узкий. Сейчас мы взламываем практически на всем протяжении линии фронта на Донбассе, это требует ресурсов. Нельзя эти ресурсы сразу использовать везде.

Но, с другой стороны, как только мы пройдем эту линию – Северск-Соледар-Артемовск, ну, и нельзя оставлять в тылу Марьинку, Угледар. После этого мы выйдем к последнему рубежу обороны, который есть на Донбассе. Это Славянск-Краматорск-Дружиловка-Константиновка. Там создан рубеж обороны, но он не такой, как в Авдеевке. Пройти его можно будет, но это потребует определенного времени.

Я не знаю, сколько времени потребуется для окружения Авдеевки. Наступать на Авдеевку сложно, потому что там очень серьезные минные поля, и вообще там очень хорошо подготовлены. Там достаточно крупная группировка войск Украины.

Последнее время мы обычно делали так: окружали населенный пункт, и фактически принуждали к выводу оттуда вооруженных сил Украины, чтобы снизить потери среди мирного населения, сохранить инфраструктуру.

Разрушить Авдеевку не так сложно. Сложнее сохранить там инфраструктуру, чтобы люди там могли жить. Там очень много промышленных зон.

Если говорить об Авдеевке, то я бы был очень осторожен в прогнозах, когда могут освободить. Думаю, при нынешней ситуации, может быть, потребуются недели две. Это все очень хорошо укрепленные позиции, и там мы пока не вышли даже на оперативное окружение, пока его нет. Пол-окружения есть...

Но, опять же, речь идет о всей линии фронта. Если нам удастся освободить такие города, как Соледар а Артемовск, мы же в этом случае будем резать коммуникации. Коммуникации идут с Авдеевки через Константиновку. Фактически взятие Константиновки будет блокировать коммуникации извне в Авдеевку. И город Северск, он же фактически ничейный сейчас.

Как только нам удастся сломить это сопротивление на высотах, которые находятся за Северском, город будет сразу освобожден. Здесь есть и такие факторы.

Но, возвращаясь к тому, что я сказал, думаю, если говорить очень осторожно, я думаю, что для освобождения Авдеевки может быть, потребуется еще до двух недель.

– Оценочно можно сказать, что сейчас в Донбассе численность кадровой армии снизилась приблизительно до 15-20%. Остальное – призывники. При таком количестве призывного контингента, вы знаете, еще можно как-то стоять в хорошо подготовленных позициях. Как только позиции становятся плохо подготовленными, очень трудно удержать линию фронта, потому что достаточно мало остается кадровых военнослужащих.

Союзные войска используют огневой вал, что затрудняет использование ряда вооружений западных, которые изначально планировалось использовать – барражирующие боеприпасы, артиллерию затрудняет использовать, например, с оперенными снарядами.

То есть, получается, когда резко сокращается кадровая армия – очень трудно обеспечивать устойчивость войск. Но это не все.

Мы имеем факты, когда происходила ротация украинских войск, и после ротации военнослужащие отказывались возвращаться в зону боевых действий. Речь идет как минимум о десятках, может быть, даже о сотнях военнослужащих, которые даже готовы идти в тюрьму, только не возвращаться на Донбасс, потому что там их ждет смерть. Они считают, что тюрьма лучше смерти.

Мы не знаем, сколько людей из тех, кого мобилизовывали, до линии фронта доезжают. Думаю, доезжают, наверное, не все. По последним данным, фактов расстрела их собственных военнослужащих за украинскими заградотрядами стало меньше. Я не знаю, как это интерпретировать – может быть, меньше стало заградотрядов, а может быть, другие причины есть для этого. Тем не менее, заградотряды обеспечивают некую относительную устойчивость – до тех пока они существуют, пока сами не уничтожены.

Заградотряды, как правило, представлены не теми частями, которые хорошо воюют, а теми частями, которые воюют плохо, но зато преданы. Как правило, части территориальной обороны стоят в качестве заградотрядов, предпочитают ставить западенцев в эти заградотряды. Последнее время таких фактов массовых расстрелов стало меньше. Может быть, ситуация здесь меняется.

В целом моральный дух сильно надломлен, и я полагаю, что, как только нам удастся пройти, освободить Донбасс, остановить бегство украинских войск будет достаточно сложно. По-видимому, следующий рубеж, где они могут закрепиться, скорее всего будет только Днепр.

– Я изначально исходил из того, что это возможно до конца августа. Исходя из динамики боев, которые мы сейчас наблюдаем, думаю, речь идет не о конце августа. Может быть, середина сентября.

Достаточно много населенных пунктов не освобождено, достаточно крупных городов – их нужно освобождать. Мы сейчас не взяли промежуточную линию обороны, которая не так сильно укреплена, но ведь нам придется потом брать вторую линию обороны, она последняя, но она более укрепленная, чем эта.

– Мы не смогли пройти те укрепрайоны, которые создавались в течение восьми лет, например, в Авдеевке. Сейчас, если говорить о промежуточной линии обороны, то здесь проблему представляет городская застройка.

Артемовск и Соледар – это практически единая городская застройка. Брать городскую застройку сплошную – всегда сложно. Это города с населением не менее 100 тысяч, достаточно крупные города, которые сложно брать.

При этом надо учитывать, что далеко не всегда мы имеем численное превосходство при наступлении, поэтому мы в основном воюем за счет техники. Техника требует постепенного уничтожения и перемалывания украинских войск.

Есть еще один фактор, который надо тоже учитывать. В течение долгого времени Киев заявлял о контрнаступлении на Херсон, и какой-то подготовки к этому контрнаступлению. Однако события показывают то, что – вполне возможно, те резервы, которые ВСУ готовили для наступления на Херсон, возможно, они брошены как раз на Донбасс для сдерживания наступления.

Там идет очень серьезное перемалывание ВСУ и украинских националистов. Возможно, это тоже служит определенной задержкой. Но хочу заметить, что после этих двух рубежей зацепиться будет очень сложно украинской стороне, потому что там уже не будет сплошной городской застройки, крупных населенных пунктов. Это (уже будут – Ред.) фактически областные центры – это Запорожье, Днепропетровск.

До них здесь какие-то серьезные рубежи обороны создать сложно, даже если что-то будет создаваться, оно может быть достаточно эффективно разрушено с помощью авиации. Поэтому естественных преград практически не будет. Это все затрудняет задержку движения войск после того, как пройдут Донбасс.

Поэтому осторожно говорю – все-таки, это (освобождение ДНР – Ред.) середина сентября.

– Запорожская АЭС представлена шестью реакторами типа ВВР по одному гигаватту. Это очень хорошие реакторы в плане безопасности, выдерживают прямое падение самолета (на реактор – Ред.), это действительно очень надежные системы.

Проблема заключается в первую очередь в том, что, если сами реакторы очень хорошо защищены, то защитить обеспечивающие системы или защитить людей, обслуживающих реакторы, намного сложнее.

Их можно защитить только путем развертывания систем противовоздушной обороны, а также развертывания различного рода, может быть, даже не столько ствольной артиллерии, сколько реактивных систем залпового огня, которые позволяют поражать места, с которых ведется огонь.

Полностью гарантировать перехват реактивных систем залпового огня мы не можем. По имеющейся информации, удары наносятся не реактивной системой "Хаймарс", а скорее всего, это "Ураган". Чтобы противодействовать, мы стараемся перехватывать эти реактивные системы с помощью систем противовоздушной обороны. Но это не является полной гарантией.

В результате обстрелов пришлось снизить мощность производства двух энергетических реакторов наполовину – до 500 мегаватт с гигаватта.

Опасность представляют не только сами реакторы, но и бассейны выдержки отработанного ядерного топлива. В течение трех лет принято выдерживать в воде ТВЭЛы, потому что есть остаточное напряжение, приблизительно 18-20 мегаватт, после того, когда из реактора его берут. Фактически они сами разогреваются. Поэтому нужна подача воды.

Подача воды не может произойти, если не будет электричества. Может получиться вариант Фукусимы, когда перестала поступать вода – и пошло плавление ТВЭЛ и выброс расщепляющего материала.

Помимо этого, на Запорожской АЭС есть сухое хранилище отработанного ядерного топлива (СХОЯТ). Эти обеспечивающие системы более подвержены атаке, потому что они не защищены, они не закрыты… Так делается везде, просто никто не предполагал ранее, что будут сознательные удары по АЭС.

Причины, по которым наносятся удары (по ЗАЭС – Ред.) – это, во-первых, референдум, о котором говорят в Запорожской области. И вторая причина – она несколько надуманная, о том, что якобы Россия собирается переключить Запорожскую АЭС на внутрироссийскую энергетическую систему.

Во-первых, этого не предполагается. Во-вторых, как будут при этом существовать люди в Запорожье, там не менее полумиллиона населения, они во многом обеспечиваются электроэнергией именно Запорожской АЭС. Поэтому то, что "мы переключим на себя" – это, мне кажется, очень надуманно.

Конечно, очень сильно возмущает поведение США и их союзников, потому что первый раз мы находимся в такой ситуации, когда вооруженные силы одного государства наносят удары по атомной электростанции, что может привести к катастрофе, в которую втянется Европа. И в этих условиях они ничего не делают для того, чтобы прекратить эти удары.

Более того, если исходить из заявления министров иностранных дел стран Большой семерки, получается, что они знали об этом. Потому что они требуют, чтобы мы вернули контроль на Запорожской АЭС украинской стороне. На основании чего? На основании того, что в этом случае Украина не будет разрушать ее, что ли? А если мы передадим электростанцию, а они там ее взорвут, например? Кто может это гарантировать?

Нынешний режим (на Украине – Ред.) – полностью преступный. В то же время, те, кто стоит за ним – это американцы в первую очередь, британцы и поляки – они являются не меньшими преступниками, чем киевский режим. Поэтому я очень надеюсь, что хотя бы на какое-то время атаки на ЗАЭС прекратятся, но гарантировать это можно будет только после свержения киевского режима.

Потому что, конечно, можно отодвинуть линию фронта на 80 км в какой-то перспективе. А удары беспилотными летательными аппаратами? Никто не может гарантировать, что таких ударов не будет. Они, конечно, не имеют большой мощности по доставке заряда, но, тем не менее, по обеспечению системам, по трансформаторным станциям, по путям линий электропередач – они по ней могут нанести удар с помощью беспилотников.

Поэтому только свержение киевского режима будет гарантировать прекращение такого рода атак. Сейчас же мы можем сделать следующее – помимо укрепления систем ПРО, создания ударного потенциала по уничтожению мест, откуда стреляют по Запорожской АЭС, и по Энергодару, нам, по-видимому, надо создать будет еще кадровый резерв обслуживающих атомную электростанцию.

Потому что есть ранения, есть даже гибель среди персонала. А если в момент кризиса не будет персонала, некому будет просто сработать – в этом случае можем получить катастрофу. Тем более, что опасность не только в реакторах, есть опасность в бассейнах выдержки отработанного ядерного топлива или сухого хранилища.

Текущая ситуация очень взрывоопасна. Я надеюсь, что благоразумие возьмет верх, и будет достигнут какой-то компромисс.