Дмитрий Голубовский: Энергетическая война с Россией бьет по Европе

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

— Это заставит европейцев сейчас начать снижать потребление. Кто-то выторговал для себя поблажки, по-моему, Испания. Многие протестуют. Решение это продвигалось с очень большими трудностями. Но факт заключается в том, что, если сохранить потребление газа на том уровне, который есть сейчас, при таком снижении поставок России запасти газ к зиме будет просто невозможно.

Я думаю, они постараются затянуть энергетические пояса, что спровоцирует у них дальнейшее снижение экономики, падение промышленности. Германия уже практически находится в состоянии рецессии. Но здесь ситуация у них безвыходная.

Так что да, они будут стремиться всеми силами противостоять этой ситуации, пытаться нарастить потребление угля. Сейчас Германия хочет в экстренном порядке ввести в строй атомные реакторы, которые были до этого выведены, но я считаю, что в те сроки, которые они заявляют, насколько быстро они собираются сделать, — это популизм, это не быстрый абсолютно процесс.

Поэтому они находятся в очень тяжелом энергетическом положении, если посмотрите на цену газа в той же Германии, в Голландии, она близка к историческому максимуму, а цена на электроэнергию в Германии раз за разом бьет исторические рекорды.

— Я не очень хорошо понимаю саму механику, как они собираются это делать, — они не анонсируют. Поставки российской нефти на сегодняшний день ведутся не за доллары. Поэтому отследить платежи эти достаточно проблематично. Основным финансовым центром расчета за поставки энергоносителей стал Дубай. Расчеты идут в арабских дирхамах, также поставки, которые осуществляет Россия в Китай, ведутся в китайских юанях.

Более того ряд поставок ведется еще по долгосрочным контрактам, и там цены вообще не имеют отношения к тому, что сиюминутно происходит на мировых рынках. Там свои формулы ценообразования.

Поэтому в рамках долгосрочных контрактных обязательств, я думаю, ничего регулировать не получится. В рамках торговли России со странами Юго-Восточной Азии, с Индией маловероятно, что что-то получится, потому что действительно здесь нужно добиться какого-то присоединения государств к этой политике. Я не думаю, что это политически приемлемо для той же Индии и для Китая. Зачем им это надо?

Дело в том, что они не получат нефть дешевле, они и так получают сейчас нефть Urals и с определенной достаточно большой скидкой Brent, и наращивают благодаря этому поставки. Благодаря этому российская нефть замещает ближневосточную нефть в Азии. Ближневосточная нефть, соответственно, идет в Европу, потому что это как сообщающиеся сосуды. Мир не может резко сократить потребление нефти, это невозможно. Поэтому, после того, как Россию вытолкнули с европейского рынка, российская нефть пошла туда, куда раньше шла арабская, а арабская нефть пошла в Европу.

Арабы зарабатывают больше на этом, потому что политика стран Запада, Соединенных Штатов и союзников, привела к росту цен в евроатлантическом регионе. Если бы не было антироссийских санкций, цена нефти Brent была бы сейчас в районе 70—80 долларов за баррель. Только политические риски и риск дефицита подняли их выше ста долларов за баррель.

Это достаточно редкое явление, когда на фоне наступления рецессии цены на энергоносители не падают, они не падают исключительно по политическим мотивам. Поэтому они сами себе создали премию за риск, с которым они пытаются сейчас бороться.

Они реально могут отменить собственное нефтяное эмбарго и разрешить России продавать и себе нефть дешево. Это они сделать могут. Наверное, это и будет сделано. Естественно, все контракты в долларах и евро они могут отследить по своим платежным системам, достаточно просто это можно сделать. Это приведет к тому, к чему уже на самом деле привело нефтяное эмбарго. Сейчас же российская нефть вообще не продается как бы в Европу. Но появилась «латвийская нефть». Знаете, в Латвии какие-нибудь нефтяные месторождения? Я не знаю.

Что такое «латвийская нефть». В Петербурге загружают российскую нефть, приводят танкеры в латвийский порт Вентспилс, приводят туда арабскую, мешают одно с другим в пропорции 52 арабской на 48 российской. Это уже не российская нефть — дальше везут в Амстердам. На это санкции никакие не распространяются.

Точно так же российский мазут. Вместо того, чтобы везти в Европу, везут в порт Фуджейра арабский, там он становится арабским мазутом, — дальше везут в Амстердам. Логистическое плечо.

На самом деле реальная цена нефти Urals, как говорят отраслевые аналитики, которые в теме, — она даже не соответствует тем котировкам, которые вы видите, официальным. На самом деле она выше, потому что спрос на российскую нефть выше, чем он кажется при взгляде извне. О том, что спрос на российское топливо не падает, свидетельствуют последние данные Росстата, которые в июне показали рост добычи. В июне единственная отрасль, которая восстанавливалась, — это добыча сырья в России, кроме производства и обработки — те продолжали снижаться. Ну, это понятно, потому что есть трудности в логистике, с поставками комплектующих. В автопроме у нас вообще обвал, он весь был завязан на западные компании. Локализовать все это моментально невозможно.

Не думаю, что подобные меры будут эффективны. Даже Иран совершенно спокойно научился обходить санкции. Обходил он это через Турцию, и даже будучи полностью отрезанным от валютных платежей, — Россия никак не отрезана от валютных платежей, совершенно спокойно доллары и евро торгуются на Московской бирже, — и торгуя нефтью за золото, благодаря турецкому и китайскому посредничеству, вполне себе сохранял хорошие объемы торговли.

Я не считаю эти меры эффективными, и что они могут как-то сильно навредить российской экономике. Но они могут поднять цены на нефть в евроатлантическом регионе еще выше. Эталонные сорта — их цены действительно могут вырасти. Это навредит потребителю, в первую очередь, европейскому, во вторую очередь — американскому, но в меньшей степени. И самое главное, к чему это приведет, — это приведет к тому, что инфляцию обуздать не получится. Особенно это большая проблема для еврозоны, где ЕЦБ обладает крайне ограниченными возможностями в процентной политике.

Если они будут поднимать ставки — это спровоцирует долговой кризис в странах евротерриторий. Продолжение энергетической войны с Россией приведет к дальнейшему ухудшению положения экономики Европы, в первую очередь. Хотя для американцев, может быть, это в долгосрочной перспективе будет хорошо. Я вообще подозреваю, что это долгосрочная американская стратегия. Бенефициаром украинского конфликта стала Америка, ее сланцевая отрасль — дорогая по себестоимости добычи, но она нашла в Европе сейчас огромный рынок. Это всего лишь бизнес.

— Конечно. В Британии это совершенно реально, потому что очень либеральная экономика. Там не предусмотрено, в отличие от Евросоюза, каких-то механизмов компенсации подобного рода инфляционных шоков.

Если во Франции правительство пытается компенсировать рост цен на энергоносители населения, хотя возможности его, конечно, ограничены, но Франция страна кредитоспособная, они могут наращивать госдолг. В Германии тоже правительство пытается субсидировать закупки топлива, но у них тоже возможность весьма ограничена. В Британии нет механизма, это страна более праволиберальная по своей экономической сути, поэтому там инфляционный шок будет, и такой рост цен на энергию, он вполне себе нормальный и вероятный.

Более того, я думаю, что это будет, и я думаю, что это не сильно повлияет на политическую стабильность Британии, опять же, в силу политической культуры этой страны. Это страна, где элементов социализма нет никакого, и к отсутствию поддержки государства народ там будет относиться со смирением.

— Это вопрос очень сложный. Если смотреть на платежный баланс страны, у нас рекордный профицит за всю историю. Более того, если смотреть на динамику отраслевую,— у нас еще и начала восстанавливаться добыча сырья. Это экспортно-ориентирована отрасль. Рубль обречен к укреплению в этой ситуации. Притом, что у нас обработка снижается, у нас проблемы с логистикой, у нас торговая война с Европой. Перерабатывающая промышленность достаточно сильно зависит от поставок импорта, это поставки дорогие, потому что издержки достаточно высокие по всем логистическим цепочкам.

Импорт восстанавливается медленно. Экспорт восстанавливается быстрее. Как в этой ситуации рубль может слабеть? Он слабеть не может, но дело в том, что правительству очень нужно, чтобы он слабел, потому что это вопрос бюджета.

Сильный рубль резко сокращает налоговые платежи экспортеров, поэтому всеми силами Минфин, Центральный Банк ищут какую-то возможность реализации валютной выручки. Сейчас они обсуждают новые бюджетные правила. Минфин хочет накапливать резервы, но уже не в долларах и евро, как это было раньше, которые он потерял, — я считаю, что это была глупая политика. Сейчас он пытается найти какие-то возможности формировать резервы в юанях и в рупиях, валютах дружественных стран. Я опять же считаю, что эта политика не слишком разумная. Лучше было бы здесь позволить рыночным механизмам как-то отрегулировать эту ситуацию. Пусть бы рубль был сильный, пусть бы у нас был бюджетный дефицит.

Правительство могло бы размещать под хорошую доходность облигации федерального займа, тем более, если сделать хороший промоушн этим размещениям среди тех же китайских и индийских банков, они могли бы покупать, став новыми иностранными инвесторами на нашем рынке.

Но вместо этого ищут какой-то архаичный путь — снова выкупить валюту и ослабить рубль. Пока эта точка зрения доминирует — рубль будут пытаться ослаблять. Если она победит, а также, если действительно в ноябре-сентябре начнется достаточно тяжелая рецессия в Америке с падением спроса на сырье, — тогда рубль может ослабнуть.

Учитывая то, что желание правительства ослабить рубль и глобальные экономические тенденции здесь совпадают, — скорее всего, следует ожидать сокращение профицита торгового баланса России в связи с падением цен на энергоносители, которые будут связаны с сильным финансовым и экономическим кризисом, который надвигается на весь мир, в первую очередь на США и Европу сейчас.

Сегодня должны выйти данные по ВВП США во втором квартале — скорее всего, будет снижение, можно будет констатировать, что Америка уже в состоянии технической рецессии. На мой взгляд, дальше она будет только углубляться. Рано или поздно ситуация приведет к тому, что в падающей экономике потребители не будут тянуть цены выше ста долларов за баррель. Цена на нефть пойдет вниз. Скорее всего, это будет где-то в сентябре-ноябре. Соответственно, рубль будет слабеть. Учитывая желание правительства его ослабить, и те меры, которые правительство, возможно, примет.

Так что фундаментально я бы не ставил на ослабление рубля, но по совокупности всех факторов — желание правительства и экономическая ситуация, которая ухудшается, — да, скорее всего, рубль будет слабеть.

Через сильные броски, колебания рынок валютный будет волатилен, потому что ликвидность на нем сейчас невелика. Маркет-мейкеры есть только, насколько я понимаю, китайские и российские, все западные ушли. Поэтому колебания 2—3% в день сейчас стали нормой. Это не очень хорошо, с этим что-то надо будет делать, но это вопрос среднесрочной перспективы.

Скорее, через эти колебания, — два шага в сторону, один шаг в другую сторону, — рубль будет слабеть. Он будет слабеть туда, где бы очень хотели видеть его те, кто радеют за работоспособность российской обрабатывающей промышленности. Для России комфортен был бы курс 70 или 80 (рублей. — Ред.) за доллар. Бюджет у нас на этот год сверстан, исходя из курса 72 за доллар.

Думаю, что куда-нибудь в район 70 рубль загонят, может быть, 75. Это будет где-то в сентябре-ноябре, после чего начнется новый цикл линии рубля. Потому что есть долгосрочные фундаментальные факторы, высокие цены на энергию, которые сейчас установились.

Это надолго, это не уйдет быстро. На самом деле цены на сырье просто отыграли всю безумную денежную эмиссию, которую проводили Центробанки развитых стран последние два года. Обратно они не снизятся. Учитывая этот фактор, рубль будет укрепляться в долгосрочной перспективе. Но осенью будет просадка, скорее всего. Поэтому я бы ставил именно на ослабление рубля, но не на какую-то новую волну девальвации.

Тем, кто купил доллар по 100—120 весной, когда была паника, можно посочувствовать, потому что мне кажется, что очень долго таких котировок они не увидят, может, вообще никогда.