Этому политическому акту предшествовал целый ряд важных событий, старт которым дала Февральская революция.
К тому времени в Харькове уже 40 лет существовал Совет съездов горнопромышленников Юга России. Он был создан для отстаивания экономических интересов владельцев предприятий Донецко-Приднепровского и Харьковского экономических районов, которых не устраивало административно-территориальное деление их региона.
Дело в том, что создавшийся здесь цельный промышленный комплекс не управлялся централизованно. Вопросы приходилось решать с чиновниками сразу четырёх административных образований: Харьковской, Херсонской, Екатеринославской губерний и Области войска Донского. Совет несколько раз обращался к царскому правительству с просьбой объединить эти земли в единую административно-территориальную единицу, но каждый раз пожелания промышленников оставались без внимания. Свержение царя развязало им руки.
С 25 апреля по 6 мая 1917 года в Харькове проходил 1-й областной съезд советов рабочих депутатов Донецкой и Криворожской областей.
На нём была создана Донецко-Криворожская область, в которую, игнорируя дореволюционное административное деление, вошли большая часть территории Харьковской и Екатеринославской губерний, относившиеся к Области Войска Донского Макеевка и Мариуполь, а также находившийся в Херсонской губернии Криворожский бассейн. Область разделили на 12 районов, в каждый из которых вошли 10-20 местных советов.
Летом 1917 года начался спор между парламентом самопровозглашенной Украинской Народной республики — Центральной радой, и Временным правительством. Его предметом стали территории, на которые претендовали киевские власти. Помимо исконно малороссийских земель они попытались распространить свою юрисдикцию на Новороссию включая часть Донбасса, которые в то время считались исключительно русскими территориями.
Южнорусских предпринимателей подобный подход совершенно не устраивал, и они обратились к Временному правительству с изложением своего мнения:
«…Не может государство и его орган — Правительство — созданную вековыми усилиями и средствами всего народа и самого государства южную горную и горнозаводскую промышленность — основу экономического развития и военной мощи государства и все вековые труды на заселение и процветание прежде пустынного края — взять у всего народа и передать провинциальной автономии и может быть даже федерации, основанной на резко выраженном национальном признаке…»
4 (17) августа 1917 года Временное правительство выпустило «Временную инструкцию Генеральному Секретариату УЦР-УНР», которым Украина за вычетом нескольких уездов ограничивалась Киевской, Волынской, Подольской, Полтавской и Черниговской губерниями, и в Киеве её были вынуждены принять.
Однако осенью в Петрограде случилась Октябрьская революция, и далее события последовали одно за другим в нарастающем темпе, словно в каком-то бешенном калейдоскопе.
7 (20) ноября 1917 года Центральная Рада провозгласила создание государства УНР, с Российской Республикой оно пока оставалось в федеративной связи. Нужно ли говорить, что Киев заявил права на все те области, которые в августовском перечне Временного правительства отсутствовали. 9 (22) января 1918 года IV Универсалом Центральной рады была провозглашена государственная независимость УНР.
Тем временем советское правительство вело в Брест-Листовке с представителями Германии и Австро-Венгрии сепаратные переговоры о выходе России из войны. 9 января, после заключения ряда перемирий и первого обмена мнениями, начался их второй раунд.
Делегация, которую с советской стороны возглавлял Лев Давидович Троцкий, настаивала на ленинской формулировке — «мир без аннексий и контрибуций». Немецкая же сторона хотела, чтобы под её контролем остались захваченные ею территории: Прибалтика, часть Украины и Белоруссии. В Петрограде придерживались тактики затягивания переговоров, и в этом было своё рациональное зерно — Германию и Австро-Венгрию сотрясали забастовки и мирные манифестации, в армии росли пораженческие настроения. Возможно, у Петрограда бы всё получилось… если бы в дело не вмешался Киев.
В Брест явилась возглавляемая неким Всеволодом Голубовичем делегация УНР. Он огласил декларацию Рады о том, что власть Совнаркома не распространяется на Украину, и что Рада будет вести мирные переговоры самостоятельно. Немцы поинтересовались у Троцкого, кто это такие, на что тот ответил, что признаёт независимость украинской делегации, уточнив, что Украина «находится сейчас именно в процессе своего самоопределения».
Немцы пожали плечами и включились в диалог с новым политическим игроком, тем более что он оказался намного более покладистым, чем представители Петрограда. Киев согласился предоставить немцам так необходимые после голодной зимы 1916-17 гг. один миллион тонн зерна, 400 миллионов яиц, до 50 тысяч тонн мяса рогатого скота, а также сало, сахар, пеньку, марганцевую руду, другое сырьё.
Одновременно с этими событиями в Киеве разворачивалась трагедия. В конце января в городе началось восстание рабочих завода «Арсенал», поддержанное частью солдат гарнизона. С территории Донецко-Криворожской области, где власть в советах захватили большевики, на Киев двигалось несколько тысяч вооруженных рабочих, матросов и солдат армии Муравьёва, в недавнем прошлом царского подполковника, а ныне левого эсера и большевистского военачальника.
Восстание 22 января (4 февраля) 1918 войска УНР разгромили, но уже через шесть дней им пришлось бежать на запад вместе со своим правительством и Центральной радой.
Вскоре стало известно, что украинская делегация ведёт в Бресте переговоры о приглашении немецкой и австро-венгерской армий на территорию Украины для помощи в борьбе с войсками Советской России.
Таким образом нависла опасность над Донецко-Криворожской областью, создание которой Центральная Рада не признавала и территорию которой считала своей. Немцы и австрийцы могли позариться на уголь региона и оккупировать его, так же, как они собирались оккупировать территорию богатой хлебом Малороссии. Требовалось что-то предпринять.
В этих сложных политических условиях 27 января (9 февраля) в Харькове начался IV съезд Советов рабочих и солдатских депутатов Донецко-Криворожской области, на котором самую многочисленную фракцию — фракцию большевиков — возглавлял опытный революционер Фёдор Андреевич Сергеев, более известный, как «товарищ Артём».
Он стоял у истоков большевистского движения, принимал активнейшее участие в Революции 1905 года, после чего, преследуемый властями, бежал из страны. Жил в Японии, Корее, Китае, Австралии. Непосредственно перед событиями 1917 года он являлся гражданином Великобритании, но вернулся на Родину и с головой окунулся в революционную деятельность.
За время съезда Артём несколько раз консультировался с Лениным по телеграфу, и наконец 30 января (12 февраля) 1918 года — в предпоследний день действия в России Юлианского календаря — делегаты съезда объявили о создании Донецкой-Криворожской республики (ДКР). Она оставалась в составе Российской федерации, и независимым государством не являлась. Тем самым в противовес УНР создавался новый политический игрок, который создавал немецко-австрийской экспансии в Новороссию, на Слобожанщину и Донбасс определённое, пусть небольшое, но препятствие.
Любопытно, что во время горячих дебатов, противником провозглашения республики выступили не делегаты, а гость съезда — председатель центрального исполнительного комитета Украины большевик Николай Скрыпник. Он обвинил Харьков в сепаратизме, хотя этим скорее «болели» киевские товарищи. Гневную отповедь гостю дал сам Артём:
«Мы не разбиваем ни единой федеративной республики, не покушаемся на национальные интересы Украины, мы не собираемся вести особенную таможенную политику… Сепаратисты не мы, а вы. Почему вы стремитесь к Киеву? Потому что Советская республика не по национальному признаку для вас более крепкий орех, чем национальная!»
Уже на следующий день, 31 января (13 февраля), делегация УНР обратилась к Германии и Австро-Венгрии с просьбой о помощи против советских войск. Через три дня Германия объявила о прекращении перемирия и начала своё стремительное наступление на Украину. 19 февраля были заняты Луцк и Ровно, 21 февраля — Минск и Новоград-Волынский, 24 февраля — Житомир, 1 марта — Киев.
Тем временем в ДКР полным ходом шло государственное строительство и социальные преобразования. Находившийся в то время в Харькове первый председатель всероссийского совнархоза Валериан Осинский (Оболенский) восхищался скоростью, с которой в республике формировались новые органы власти и принимались важные решения:
«Стоит им (облсоветам — прим. автора) стать на определенные рельсы… как они начинают обрастать тканью местных организаций и в них начинается живая и совершенно конкретная работа. Примером может служить Харьковский областной совет… который в течение месяца после областного инструктирующего съезда оброс восемнадцатью местными советами и начал развертывать свою работу весьма широко и серьезно».
Проводилась национализация крупной промышленности — шахт, рудников и металлургических заводов, ликвидировались акционерные общества, крупные предприниматели облагались налогами. Повсеместно был введён 8-часовой рабочий день, обязательный отпуск для рабочих, обязательное среднее образование с бесплатным обучением бедноты. Создавались курсы ликбеза, реформировалась судебная система.
При этом власти ДКР отличались невероятным для их российских коллег мягкостью и либерализм — они не проводили относительно буржуазии жестоких репрессий. В республике не было смертной казни. Если товарищи на местах зарывались, им строго напоминали «смертная казнь в федеративной советской республике не существует, и кто произведет её, подлежит суду трибунала».
Первоначально немцы и австрийцы планировали в своей экспансии ограничиться Малороссией. Однако та лёгкость, с какой они захватили огромную богатейшую территорию, пробудила в них новые аппетиты. Наблюдая вблизи, что из себя представляют парамилитарные войска УНР и большевиков, 23 февраля они направили в Петроград свои новые требования по условиям мира, которые больше походили на ультиматум. Под угрозой гибели Революции после длительных горячих дебатов 3 марта Брестский мир был подписан обеими сторонами: немцы вдобавок к территории Малороссии, получали и территорию Новороссии, где одна за другой советские республики были провозглашены в Одессе, Харькове и Крым. На территорию ДКР интервенты вторглись 18 марта.
В Харькове сдаваться без боя не собирались. 4 марта правительство Артёма объявило мобилизацию.
Было это решение харьковских товарищей принято вопреки политики Ленина и его соратников? Скорее всего нет. Если бы большевики не сопротивлялись, это могло деморализовать рабочих и шахтёров, они бы посчитали людей, которым они совсем недавно доверились, предателями их интересов. А так, с молчаливого одобрения Петрограда, но без его поддержки, так как нарушение условий Брестского мира, грозило потерей всех с таким трудом достигнутых завоеваний, в ДКР началось формирование воинских подразделений.
Конечно, у юной республики не было ни людей, ни ресурсов чтобы противостоять многотысячным, опытным и хорошо экипированным армиям кайзеровской Германии и Австро-Венгрии. Но в отличии от УНР, ДКР действительно сопротивлялась вражескому вторжению.
По различным оценкам под ружьё встали около 80 тысяч рабочих, крестьян и бывших солдат. Возглавил эту армию ещё один большевистский деятель Клим Ворошилов — будущий советский маршал и нарком обороны СССР. Продвижение немецких войск удалось затормозить, что позволило эвакуировать значительную часть ресурсов и предприятий Харькова и Донбасса.
Плохо обученные и кое-как вооружённые отряды ДКР не только терпели поражения и постоянно отступали, иногда им удавалось добиться каких-то локальных успехов. Например, на участке Меловая — Родаково они не только остановили немцев, но даже перешли в контрнаступление, к сожалению, кратковременное.
7 апреля 1918 года немцы заняли Харьков, столицу ДКР пришлось перенести в Луганск. Через три недели вражеские войска смогли пробиться и сюда. Местный патронный завод работал до последнего, обеспечивая потребности Донецкой армии в боеприпасах, но этого было недостаточно, и отступление продолжилось. Город пришлось сдать.
В тяжёлых боях с количественно и качественно превосходящими силами противника войска ДКР отходили на восток. Когда они были полностью вытеснены на территорию враждебно относившейся к большевикам Области Войска Донского, венный совет армии принял решение пробиваться к Царицыну (совр. Волгоград — прим. ред.).
Там донецкие подразделения сказали своё решающее слово в героической обороне города на Волге, которому вскоре предстояло стать Сталинградом, и последующей «красной реконкисте», но это уже другая история. Пока же в мае 1918 года последние отряды Донецкой армии оставляли свою республику. Сохранись она, и наверняка, судьба государства Украина сложилась бы совсем по-другому.