Как пресечь непотребства?
Ахтырский, Изюмский, Острогожский, Сумской и Харьковский казацкие полки давно ждали реорганизации. Её пытались пороводить и при Алексее Михайловиче, и при Анне Иоанновне. То появлялись новые полки, то расформировывались, но заложенное первопоселенцами устройство местной жизни менялось медленно.
Почему государыня Екатеритна Алексеевна решила всерьёз заняться этими землями с устройством, отличавшимся от общероссийского? Да потому, что граница ушла далеко на юг, последние татарские набеги были еще при Анне Иоанновне, да к тому же новая война с османами виделась в Петербурге неминуемой. А значит, со Слобожанщиной и ее хозяевами нужно было что-то делать.
А вот что именно? Предшественники Екатерины оставили на этот счет несколько рецептов.
Чёрным пятном осталось в истории и царствование Анны Иоанновны. Вроде сделано было при ней было много и основательно, да командовали этими безусловно полезными начинаниями выскочки-иностранцы, а не природная русская аристократия. И представители старых родов затаили обиду. Князь Михаил Щербатов писал: «Правление императрицы Анны было строго, а иногда и тираническое. За самые малейшия дела сажали в тайную канцелярию, и в стене соделанные казармы петербургской крепости недовольны были вместить сих несчастных».
Реформы Анны Иоанновны, которая не только фактически закрепостила местных земледельцев, но и попыталась позднее переписать казаков в драгуны, были отменены добрейшей Елизаветой Петровной в части преобразования полков.
«Превечно признательными имеют пребыть черкасы слобожане щедрым милостям государыни царицы, понеже от ея все их блага им ниспослалися и за ними состоит», — писал местный летописец в 1747 году.
При общем беспорядке в те блаженные времена могли как бы между делом и непобедимое прусское воинство короля Фридриха разгромить. И те же слободские полки в этом успешно поучаствовали.
В 1756 году императрица Елизавета Петровна утвердила харьковским полковником Матвея Прокофьевича Куликовского, сына первого местного рейдера. И хотя большинство слобожанской старшины склонялось к другой кандидатуре, Елизавета по предложению генерала Петра Салтыкова утвердила Куликовского, который и остался в истории последним харьковским полковником. К тому времени он был отставным подполковником, основателем слободы Ракитное, участником крымских и молдавских походов фельдмаршалов Миниха и Ласси. Он проявил героизм и при взятии Перекопа, и в битве под Ставучанами, на родной земле своего отца.
Матвей Прокофьевич заселил и освоил в Харькове спуск к одноименной реке, называвшийся Куликовой горкой. Под ней и по сей день есть улица Куликовская (б. Мельникова, там располагалась полковничья усадьба), а на склоне были улица Садово-Куликовская (ныне — Дарвина) и недавно вернувший свое историческое название Куликовский переулок. Также ему принадлежала слобода Ледное, ныне входящая в черту Харькова.
Управление полком было нелегким делом — нужно было и казаков на войну с пруссаками отправить, и недоимки в казну собрать, и отбиться от жалоб недовольных местных жителей. Ему в полной мере удалось последнее — суд признал Матвея Прокофьевича невиновным и повелел наказать доносчиков.
После ликвидации полкового устройства Матвей Прокофьевич продолжал жить в Ракитном. Именно на гербе Куликовских впервые появляется рог изобилия, который кн. Михаил Щербатов поместил на утвержденный государыней в 1782 году герб Харькова, существующий (с недолгими перерывами) и поныне.
Рождение губернии
В 1763 году Евдоким Щербинин вместе с несколькими гвардейскими офицерами приступил к изучению ситуации на месте. «В наказе ему было написано, чтобы он «1) собрал сведения о том, от чего и от кого казаки имеют отягощения, и которое было в полках безлюдье, 2) как сии отягощения уничтожить». Крепости в Харькове и Сумах стояли трухлявыми, в Изюме и Лебедине еще были вполне годными.
«Надо было выслать в Петербург слободских старшин в комиссию Щербинина, но все старшины Харьковского полка ехать отказывались. И так было и по другим полкам. Когда пришлось защищать права, все заболели, потому что знали, что царица Екатерина уже решила судьбу Украины», — писал историк Дмитрий Багалей.
Разобравшись в ситуации на месте, комиссия Щербинина предложила увеличить личный состав регулярной легкой кавалерии путем преобразования в гусарские пяти слободских казачьих полков. Императрица проект одобрила и повелела привести в исполнение Евдокиму Алексеевичу. Именно он предложил на месте полковой территории создать губернию, а центром ее сделать Харьков.
29 января 1765 года Екатерина повелела Щербинину возглавить им же спроектированную Слободско-Украинскую (Харьковскую) губернию, которую утвердила 10 марта, а 16 марта полки были преобразованы, полковые города стали провинциальными, а остальные — комиссарскими и воеводскими. Все производство алкоголя попало под личный контроль новоназначенного губернатора.
Казачья старшина поначалу была недовольна урезанием самоуправления, а затем, получив дворянство и крестьян из своих недавних подчиненных, стала ревностно служить государыне и ее наместнику.
28 июля (8 августа) 1765 Екатерина II издала манифест о Слободских полках, где, говорилось о беспорядках и о ненужности казацкой службы, которая «заменялась упорядоченной и для государства полезной регулярной армейской службой. Так появится порядок, и счастие, и достаток» вместо прежней незыблемой неразберихи, а слобожане смогут получать чины и жалованье наравне со всеми российскими подданными. Для тех реформ в Петербурге была создана особая военная комиссия при Военной коллегии, а на Слобожанщину прибыла «Экспедиция учреждения Слободских полков», во главе которой поставлен тот же Е. Щербинин.
Казачьи подсоседки и подпомощники переименованы в военных обывателей. В гусарские полки началась вербовка из военных обывателей и охотников с барских подданных и офицерских детей. На провиант и фураж выданы были деньги из казны.
Поначалу административное устройство было нечетким. Делилась губерния на пять провинций, соответствующих прежним полковым территориям. Только губернская реформа 1780 года перевела Острогожск и его окрестности в Воронежскую губернию, а оставшаяся территория была поделена на уезды.После произведённой Щербининым ревизии слободских полков они были реформированы в пять территориальных гусарских полков (Ахтырский, Изюмский, Острогожский, Сумской и Харьковский) а казацкое управление заменено гражданским. Новообразованные регулярные гусарские полки вели свою официальную историю от слободских казацких полков.
В 1796 году слободские гусарские полки стали номерными: 1-й, 11-й, 12-й гусарские и 4-й уланский. В 1816 году название «Слободское казачье Войско» было упразднено Александром І, а рядовые казаки по правам приравнены к государственным крестьянам.
Первый губернатор
Евдоким Алексеевич Щербинин (1728-1783) появился в Харькове за два года до этой реформы. А еще раньше в этих краях поселился его брат Пётр, женившись на дочери князя Крапоткина. Тот, в свою очередь, еще при Петре стал зятем одного из Захаржевских и первым великорусским дворянином, пустившим корни в этих краях. Потомство Петра Щербинина пресеклось в Харькове только 17 ноября 2019 года.
Щербинин был всего на год старше Екатерины Великой и к моменту ее воцарения уже успел дослужиться до чина бригадира (в XVIII в. чин V класса между полковником и генерал-майором, гражданский аналог — статский советник). Государыня увидела в Евдокиме Алексеевиче человека исполнительного и хорошо знакомого с делопроизводством. И доверила ему она сложнейшее дело — преобразование полков Слободских, Новосербских и Словеносербских в гусарские и пикинерные.
В 1767 году губернатор доложил Военной коллегии о завершении формирования гусарских полков. Первый командир Харьковского полка Николай Иванович Чорба доносил, что «полковые служители содержатся в крайней дисциплине», «нижние чины в кости, карты и другие игры не играют» и «гусары молитвам и экзерциции обучаются».
Боевое крещение новоиспеченные гусары получили в русско-турецкой войне 1768-1774 годов.
Харьковский полк был назначен в 1-ю армию князя Голицына. Изюмцы вошли в состав 2-й армии графа Румянцева. В октябре 1768 года, произведя смотр возле Полтавы, Румянцев сообщал в Военную коллегию: «О качествах здешних полков по собственному моему теперь испытанию доложить могу, что первенство перед всеми тут кавалерийскими имеет Изюмский гусарской, в котором люди прямо научены службе, лошади хорошие…».
«При Екатерине Великой
Полка золотые ряды,
Летая по Таврии дикой,
Громили османов орды»,
— поётся в полковой песне 12-го Ахтырского гусарского генерала Дениса Давыдова, Е.И.В. В. Кн. Ольги Александровны полка.
Кроме военных новаций и земельного размежевания, Щербинину приходилось заниматься и делами церковными. Дмитрий Багалей так описывал сложившуюся ситуацию:
«29 сентября 1769 года губернатор Харьковский генерал-майор Евдоким Щербинин сетовал в письме к архиерею, что, хотя «пятый год течет, как город Харьков сделан губернским, однакож чрез все оное время… не слыхать было ни единожды проповеднического гласа» в городском соборе.
Единственный священник в городе, способный произносить проповеди, отец Михаил Шванский, проповедовал в церкви Харьковского коллегиума. Архиерей распорядился произвести Шванского в протоиереи и обязать его самому говорить проповеди в соборе».
В новом губернском городе должно было все быть чин по чину. А это значит, что в Харькове должны появиться дворец, присутственные места и подобающий собор. Все эти здания были доведены до ума уже при следующих правителях губернии, а Щербинин направился на войну с османами. Там его постигла утрата. Сын его, гвардии Измайловского полка подпоручик Сергей Евдокимович 18 июня 1773 г. был смертельно ранен турецкой картечью под городом Силистрией. Отец продолжал служить, и добился выгодных для страны условий сосуществования с последними крымскими ханами.
Своего второго сына Андрея Евдоким Алексеевич женил на дочери первой женщины-академика кн. Екатерины Романовны Дашковой. Этот брак потомства не дал. Зато дочери Щербинина стали матерями Бибиковых и Давыдовых. Елена Евдокимовна и стала матерью знаменитого поэта-гусара Дениса и героя Аустерлица Евдокима Давыдовых. Именно она получила в приданое от Евдокима Алексеевича знаменитое впоследствии село Бородино Можайского уезда Московской губернии.
Но вернемся к деду знаменитого партизана.
Его второе пришествие в Харьков было уже в качестве генерал-губернатора (наместника) Харьковского и Воронежского в 1780-1782 гг. В Биографическом словаре Половцова об этом периоде говорится так:
«По учреждении всех присутственных мест в губернских городах таковые же были им открыты и в уездах. Губернские города при Щ. значительно украсились… В Харькове сооружены были: губернское правление, городская полиция, хлебные магазины, дома для дворянского собрания и для воспитательного отделения. Кроме того, Щ. основал здесь богоугодные заведения, открыл народные училища и выстроил для помещения всех этих заведений дома. Он любил точность по службе, старался везде удержать порядок, был взыскателен, но прилежных и трудолюбивых никогда не оставлял без поощрения. Хорошо знал делопроизводство и важнейшие бумаги всегда писал сам».
Скончался Евдоким Алексеевич в 1783 году и был похоронен в Зачатьевском монастыре Москвы. В 2004 году в Харькове ему был открыт памятник.
P.S. В 1812 году шеф Ахтырского гусарского полка Денис Давыдов прибыл в дедово имение. Вот что он писал о подготовке к Бородинской битве в «Дневнике партизанских действий 1812 года»:
«…Мы подошли к Бородину. Эти поля, это село мне были более, нежели другим, знакомы! Там я провел беспечные лета детства моего и ощутил первые порывы сердца к любви и к славе. Но в каком виде нашел я приют моей юности! Дом отеческий одевался дымом биваков. Ряды штыков сверкали среди жатвы, покрывшей поля, и громады войск толпились на родимых холмах и долинах. Там, на пригорке, где некогда я резвился и мечтал… там закладывали редут Раевского… Все переменилось!»