Как известно ныне не только историкам, 170 лет назад никаких «украинцев» просто не существовало. Часть подданных Российской империи, живших тогда на территории нынешней Украины, называли себя малороссами. А их собратья, подданные империи Австрийской — в Галиции, Буковине и Угорской Руси — гордо именовали себя русинами и ощущали себя частью «русского мира», хоть и специфической, но всё же неотъемлемой.
Причём самыми активными русофилами были галичане, и это наводит на мысль о том, что для жителей Галичины важна в первую очередь сама активность, а не её вектор.
Именно жители Королевства Галиция и Лодомерия (Владимерия, т.е. Волынь со столицей в г. Владимир) — Маркиян Шашкевич, Иван Вагилевич и Яков Головацкий — создали в 1832 году во Львове литературную группу «Русская Троица».
Первый их рукописный сборник «Сын Руси» (1833) открывался стихом Шашкевича «Слово до читателей руського язика». А изданный «Русской Троицей» в 1837-м в Будапеште (во Львове его запретила цензура) альманах «Русалка Днѣстровая», пронизанный идеей славянской взаимности, был напечатан русским шрифтом («гражданка») с использованием фонетического правописания.
Главной проблемой первых русинских литераторов была неразвитость языка народа, к которому они пытались обращаться. Тогда народный язык галицких русинов содержал не более 700 оригинальных слов ежедневного употребления, и для создания литературных произведений не было иного выхода, кроме создания новых слов на основе лексики и орфографии церковно-славянского языка.
Таким образом, в 1830-40-х образованная часть русинов говорила и писала на языке, весьма близком тогдашнему русскому.
Поэтому, когда в 1848-м в Европе началась череда революций, известная как «Весна народов», русины Галиции (и входившей тогда в её состав Буковины) отказались сотрудничать с Центральным Национальным Советом, созданным во Львове поляками, и 2 мая 1848 года учредили «Головную Русскую Раду» в главе с греко-католическим митрополитом Григорием Яхимовичем.
Примечательно, что в её состав вошли многие люди, ранее сотрудничавшие с «Русской Троицей», а на первом заседании Рады присутствующие почтили память Маркияна Шашкевича и пообещали продолжить его дело.
Стоит отметить, что в отличие от подчёркивающих свою революционность поляков, русины создали свой национальный совет только после публикации 25 апреля 1848 года проекта новой Конституции Австрии, которая гарантировала свободу союзов и равенство всех граждан империи, независимо от этнического происхождения.
Кстати, три делегата от Головной Русской Рады приняли участие в «Первом славянском конгрессе в Праге» 2-12 июня 1848 года, где выступали за признание права русинов на национально-территориальную автономию в пределах Австрийской империи.
Головная Русская Рада (ГРР) подчёркивала связь галицких русинов с исторической Русью.
В обнародованном 10 мая 1848 года «Воззвании к русскому народу», напечатанном на русинском, польском и немецком языках, было сказано:
«Мы, галицкие русские, принадлежим к великому русскому народу, который говорит на одном языке и насчитывает пятнадцать миллионов, из которых два с половиной миллиона населяют Галицкую землю. Этот народ когда-то был независимым, равнялся с самым славным народами Европы, имел свой язык, свои законы, своих князей. Одним словом, он был состоятельным, богатым и сильным».
Нынешние украинские историки ничтоже сумняшеся заявляют, что это была «первая декларация единства галицких и приднепровских украинцев», несмотря на то, что подобный этноним появится лишь через несколько десятков лет.
Полноте, не могли ведь подданные императора Австрии публично заявить, как в своё время казаки Богдана Хмельницкого: «Хотим под царя белого, царя московского!» Потому и вспоминали о неназванных князьях, сидевших в неназванном городе, хотя всем было понятно, что речь шла о Киеве, находившемся в XIX веке в составе Российской империи.
Правда, и власти в Вене, и поляки во Львове всё это прекрасно понимали.
Последние 23 мая 1848-го создали организацию-спойлер для ГРР, назвав её «Русский Собор». Хотя в её состав входили поляки и ополяченные русины («Gente Rutheni, natione Poloni» — «русины польской нации»), редактором газеты «Русского Собора» под названием «Dnewnyk Ruskij», издававшейся на латинице, согласился стать один из членов «Русской Троицы» Иван Вагилевич.
«Русский Собор» с самого начала резко критиковал все идеи Главной Русской Рады, в первую очередь — о разделе Галичины на польскую и «рускую» части, высказанное в венском парламенте депутатами-русинами из Галичины, среди которых были руководители ГРР, греко-католические иерархи Григорий Яхимович и Михаил Куземский, а также учёный Иван Борискевич.
Поляки также обвиняли ГРР в стремлении оторвать Восточную Галичину от Австрийской империи и присоединить её к России. На страницах «Дневника русского» регулярно публиковались статьи антироссийской направленности, в которых содержались мысли о соединении поляков и малороссов для борьбы против российского царизма. Авторы газеты также печатали положительные отзывы о деятельности Кирилло-Мефодиевского братства и Тараса Шевченко, называя его «мучеником дела руськой свободы», и гетманов Мазепы и Выговского.
Понимая, к чему могут привести подобные обвинения, Головная Русская Рада 2 августа 1848 года принимает послание к депутатам Австрийского парламента, озаглавленное «К нашим братьям — немцам».
В нём было сказано: «Раздаются голоса, не желающие нам национального развития и подозревающие нас в тяготении к России. Эта точка зрения представляет с давнего времени опасную позицию, с которой наши враги смертоносными ударами нападают на нашу национальность, когда лишь она дерзнёт проявлять признаки жизни. Братья-немцы! Великороссы — наши соплеменники. Одна и та же славянская кровь течёт в наших и их жилах, общая судьба с прошедших времён, родственный язык, обычаи и т. п. делают великорусских братьев для наших сердец ценными и дорогими. Если бы мы то отрицали, мы бы лгали и не могли бы перед очами Европы выступать как честные и добросовестные люди».
Именно чтобы отбросить любые подозрения в пророссийскости, галицкие русины, в отличие от большинства других славян (сербы, хорваты, чехи, словаки, словенцы) отказались от использования цветов русского флага в своём национальном знамени. На заседании Головной Русской Рады было решено, что «знамя земли рускои тутейшои есть левъ, цвѣты руски жовтый й синій».
К тому времени уровень претензий русинов был уже значительно ниже, и с политического опустился на культурно-образовательный.
16 июля 1848 года решением ГРР по примеру других славянских народов Австрийской империи было создано общество «Галицко-русская матица», которое провозгласило своей целью «Подносити и ширити образованье в русском народе посредством издаванья соответных книжек».
Глава делегации галицких русинов в парламенте Австрийской империи Иван Борисикевич заявил, что «для успокоения культурных потребностей поляков в Галиции существует Краковский университет, а Львовский должен стать руським».
Но подобное требование невозможно было реализовать ни политически, ни кадрово, поскольку поляки составляли большинство как среди политической и хозяйственной элиты Львова и Галичины, так и среди преподавателей Львовского университета.
Хотя он с 1817 года носил имя императора Франца I, поляки называли его «Университетом Яна Казимира» (польского короля, даровавшего в 1661-м статус университета Львовской иезуитской коллегии). После перехода Галиции под власть Вены в 1772-м основными языками преподавания в университете были сначала латинский, потом немецкий, а польский был лишь дополнительным, окончательно он из аудиторий не исчезал (в отличие от русинского, преподавание последнего курса на котором было прекращено в 1808-м).
А 6 апреля 1848 года императорский наместник в Королевстве Галиция и Лодомерия граф Стадион подписал указ о предоставлении Львовскому университету полной автономии и разрешении преподавания на польском языке, что было воспринято как признание за университетом статуса польского.
Поэтому когда 13 сентября 1848 года был издан декрет императора Австрии Франца Иосифа I об открытии во Львовском университете кафедры русинской филологии (Ruthenische Philologie), это решение не удовлетворило ни поляков, ни русинов.
Последние попытались продемонстрировать, что могут претендовать на большее, чем одна кафедра в польско-немецком университете, и провели 19-26 октября во Львове «Собор учених руских и любителей народного просвѣщенія», известный как «Собор русских учёных». Однако среди 118 делегатов этого съезда собственно учёных было не так много, а большинство составляли духовенство, учителя, журналисты, мелкие служащие, юристы, студенты — то есть те, кого ныне назвали бы «активистами».
Главными вопросами этого съезда были кодификация русинского языка и распространение образования на нём. Большинство членов секции языка и литературы Собора высказались за литературный язык, близкий к народному, «гражданский» (а не церковно-славянский) шрифт и фонетическое правописание.
Одним из главных событий на собрании стал доклад бывшего члена «Русской Троицы», греко-католического священника Якова Головацкого, «Дискуссия о языке южно-русском и его наречиях», в котором он изложил свои идеи об этническом и языковом единстве «всего малорусского народа». По мнению польских исследователей, именно эта работа стала поворотным моментом в процессе формирования национального самосознания галицких русинов.
Головацкий стал первым учёным, который заявил, что галицкие русины и малороссы — это один народ, который пользуется одним языком, просто со многими местными вариациями.
Неудивительно, что именно Яков Головацкий 13 декабря 1848 года был назначен первым руководителем кафедры русинской филологии Львовского университета.
Профессор Головацкий сделал блестящую академическую карьеру: в 1858 году стал деканом философского факультета, а в 1863-1864 годах был ректором Львовского университета. Головацкий был откровенным москвофилом и не скрывал своего сотрудничества с Россией, в частности, добивался российских стипендий для своих студентов, которые позже становились школьными преподавателями в Холмщине (часть нынешней Польши, тогда территория Российской империи).
Однако роковую роль в жизни этого учёного сыграли не какие-то реальные действия, а конфликт с императорским наместником Галичины, поляком Агенором Глуховским.
Граф Глуховский писал на профессора Головацкого доносы в Вену, организовал несколько обысков в его доме и дисциплинарное разбирательство против учёного в университете. Собственно, это была часть разворачивающейся по всей Австро-Венгрии кампании против москвофилов. Хотя в 1866-м университетская комиссия признала невиновность учёного, решение его судьбы было перенесено в Вену. Яков Головацкий пришёл к выводу, что любое польско-русинское сотрудничество невозможно.
«С поляками жить невозможно. До сих пор с поляками шла ожесточённая битва, и не удастся с ними найти modus vivendi. Этот гордиев узел может разрубить разве что русский меч!» — написал тогда учёный.
В 1867 году Яков Головацкий в составе славянской делегации принял участие во Всероссийской этнографической выставке в Санкт-Петербурге, на которой произнёс речь о русском национально-культурном единстве и славянском объединении, а 14 мая 1867 года встретился с императором России Александром II.
Всё это в Австро-Венгрии было воспринято как признак притязаний России на славянские земли империи и демонстрацию австрийскими славянами готовности принять российское подданство, что усилило гонения на Головацкого.
В июле 1867 года учёный принял решение уехать в Россию и обосновался в Вильне, где продолжил заниматься этнографией, историей, географией и лингвистикой, издавать статьи и монографии, в частности «Исторические сведения о Буковине» (1869) и «Об исследовании памятников русской старины, сохранившихся в Галиции и Буковине» (1871).
В России Яков Головацкий сложил с себя духовный сан греко-католического священнослужителя и вместе со своей семьёй принял православие. Получив чин статского советника, с декабря 1867 и до самой смерти в мае 1888-го работал председателем Виленской археографической комиссии. С 1871 года Головацкий являлся председателем временной комиссии по устройству Виленской публичной библиотеки и музея, членом распорядительного комитета Западного отдела Императорского русского географического общества в Вильне, а также членом попечительского совета в Виленском округе.
Он был удостоен степени доктора русской словесности Новороссийского университета, чина действительного статского советника, орденов Св. Станислава I степени и Св. Анны I степени, золотой медали Императорского русского географического общества, серебряной медали Общества любителей антропологии и этнографии в Москве, золотой Уваровской медали и премии в 500 рублей, а также Высочайшей благодарности и золотого перстня с рубином и бриллиантами от императора России.
Как было отмечено в изданной в 1879-м в Санкт-Петербурге «Истории славянских литератур», Головацкий «в последнее время своей деятельности ревностно проповедовал единство русской народности от Карпат до Камчатки».
К тому времени фактически созданная Яковом Головацким кафедра русинской филологии Львовского Университета давно была «украинизирована». Но это, как говорится, уже совсем другая история.