https://ukraina.ru/20240509/1054951538.html
Михаил Мягков: ВСУ пытаются устроить России "плацдарм на Угре", а НАТО готовит удар поопаснее 22 июня
Михаил Мягков: ВСУ пытаются устроить России "плацдарм на Угре", а НАТО готовит удар поопаснее 22 июня - 09.05.2024 Украина.ру
Михаил Мягков: ВСУ пытаются устроить России "плацдарм на Угре", а НАТО готовит удар поопаснее 22 июня
Сейчас мы проламываем оборону ВСУ в очень сложных условиях. У противника в Донбассе есть заранее подготовленные позиции. Но мы их мастерски крушим, используя все средства подавления
2024-05-09T11:25
2024-05-09T11:25
2024-05-09T11:25
интервью
россия
вооруженные силы украины
нато
запад
германия
сво
великая отечественная война
беспилотники
донбасс
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0b/19/1041212924_48:16:866:476_1920x0_80_0_0_3fd2a8c70308d1fccdb192309b3743b7.jpg
Конечно, мы проливаем кровь. Но все это позволяет нам избежать больших потерь. И мы пока достигаем тактических успехов, которые развернутся в оперативные, а затем – в стратегические, считает научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.- Михаил Юрьевич, к апрелю 1945 года Красная Армия превосходила Вермахт и количественно, и качественно. Каково именно было наше преимущество в части танков, самолетов, ствольной артиллерии и самоходок? Можно ли и нужно ли нам достичь точно такого же преимущества в СВО?- Берлинская операция началась 16 апреля 1945 года. К тому моменту Красная Армия по абсолютным числам в два-два с половиной и в три раза превосходила Вермахт по артиллерии, танкам, авиации и людям.Если говорить о личном составе, то нам противостояла немецкая группировка численностью в миллион человек. Она пополнялась за счет "Гитлерюгенда" и "Фольксштурма". Численность нашей группировки оценивалась в 2,5 миллиона человек в трех фронтах (1-й Белорусский, 1-Украинский и 2-й Белорусский).По количеству танков мы превосходили немцев в пять раз. Мы задействовали сразу четыре танковые армии на фронте перед Берлином (две танковые армии в 1-м Украинском фронте и две – в 1-м Белорусском фронте). По авиации мы тоже превосходили противника в 4-4,5 раза, а по артиллерии – даже в 6 раз.Причем в начале операции наша артиллерия смешала с землей передовые позиции немцев на реке Одер, а потом продавливала путь 1-го Белорусскому фронту к Берлину. Позднее наша артиллерия особой мощности (203-мм) сносила вражеские позиции в самом Берлине. Она сносила здания и заваливала подвалы, где держали оборону немецкие солдаты, расчищая путь для наших танковых и пехотных соединений.В ходе СВО мы тоже имеем абсолютное превосходство над ВСУ по танкам, артиллерии и авиации. По личному составу у нас такого превосходства нет. Но сейчас изменились условия боевых действий и качество техники. Сегодня новые и старые средства борьбы помогают нашим солдатам продвигаться вперед. Хотя по-прежнему все зависит от наших героических военнослужащих, которые этой техникой управляют.Кстати, огромную роль в Берлинской операции сыграли наши штурмовые отряды. В новом учебном пособии, которое готовит Российское военно-историческое общество в приложении к единой линейке учебников истории под редакцией Владимира Мединского, как раз и проводится параллель о том, как действовали наши штурмовые группы в годы Великой Отечественной, а как – в зоне СВО.Во время Берлинской операции штурмовая группа была таковой: передовой отряд в 10-15 человек, силы усиления (20 человек) с пулеметами, минометами, саперами и противотанковыми орудиями на 45-мм. А сейчас штурмовая группа усиливается беспилотниками, которые и корректируют огонь, и сами наносят поражение противнику.Тактика у них остается прежней: блокирование укрепрайона с боевиками, подавление его огнем и непосредственный штурм после обработки.Так что опыт Великой Отечественной войны безусловно необходим российской армии в зоне СВО.- Если говорить однозначно, реально ли нам одержать победу в СВО, не имея над противником численного преимущества и тотального технического преимущества, как это было во время Берлинской операции?- Конечно.Если говорить о личном составе, то во время операций 1944-1945 годов у нас было незначительное превосходство над противником или даже паритет. Но у нас было подавляющее преимущество в танках, авиации и артиллерии (особенно в артиллерии). Благодаря этому мы и добивались успеха.Я много читал немецких мемуаров и западных исследований на этот счет. Они особенно отмечают, что в 1944-1945 годах русские стали особенно хорошо воевать благодаря сочетанию технического превосходства, героизма и мастерства. Мы овладели новейшей техникой, научились уничтожать новейшую вражескую технику, громили противника, окружали немецкие войска и выходили на оперативный простор и достигали своих целей.В ходе СВО наше преимущество не столь очевидно, как в годы Великой Отечественной войны. Но мы его еще увидим.- А увидели ли вы в ходе СВО полководческие решения, которые могли бы быть по уровню мастерства сопоставимы с решениями наших маршалов Победы?- В самом начале СВО наши войска мастерски и героически заняли большие территории Херсонской и Запорожской областей вплоть до Днепра.Выход под Киев – это тоже блестящая операция. Враг не ожидал, когда мы, благодаря танковым войскам, десанту и авиации оказались у ворот его столицы. Да, эти позиции пришлось оставить. Но это было связано не только с военными причинами, потому что мы давали шанс украинской власти исправить ситуацию. В любом случае те события войдут в анналы отечественного военного искусства.Сейчас мы проламываем оборону ВСУ в очень сложных условиях. У противника в Донбассе есть заранее подготовленные позиции. Но мы их мастерски крушим, используя все средства подавления. Военное искусство как раз и состоит в грамотном использовании всех родов войск.Авиация сбрасывает корректируемые авиабомбы. Артиллерия наводится с помощью беспилотников. Танки (это у них новая тактика) с закрытых позиций подавляют огневые точки ВСУ. Штурмовые группы с ними грамотно взаимодействуют.Конечно, мы проливаем кровь. Но все это позволяет нам избежать больших потерь. Они во много раз меньше, чем у ВСУ. И мы пока достигаем тактических успехов, которые развернутся в оперативные, а затем – в стратегические.- Наши беспилотники сейчас больше действуют как классическая авиация? Или это дополнение к артиллерии?- Это важный и интересный вопрос.Конечно, БПЛА, действуя в воздухе, помогают нашей артиллерии точнее и мощнее наносить удары. Это схоже с работой классической авиации. Но в целом я согласен с точкой зрения экспертного сообщества, что беспилотники станут отдельным родом войск, у которого есть что-то от авиации, а что-то – от артиллерийской разведки.Посмотрите сами. Обычные дроны корректируют огонь. "Ланцеты" наносят удары по вражеской технике. Работает тяжелая бомбардировочная беспилотная авиация. И если сегодня мы сделаем из дронов особый род войск, мы сделаем очень многое для всей нашей российской армии.У нас уже есть одобренные и скорректированные штаты для беспилотной авиации. Мы готовим операторов БПЛА. Мы оказываем помощь нашей военной промышленности, которая будет знать, какие дроны нужны сейчас, а какие потребуется завтра и послезавтра.Также нам необходимо наносить удары беспилотной авиацией по критическим узлам в тылу противника и по возможности сосредоточить ее в месте намечающегося прорыва.Кстати, когда во время Первой мировой войны рождалась авиация, она действовала в качестве корректировщиков артиллерийского огня. Она еще не была определена как род войск. Но потом она трансформировалась в отдельный вид вооруженных сил всех крупных держав, которые участвовали в мировых конфликтах. Сейчас мы тоже должны сделать так, чтобы вывести БПЛА в особый род и вид вооруженных сил.Конечно, БПЛА не заменят традиционные танки, артиллерии и авиацию. Но со временем они будут использоваться с искусственным интеллектом.Мы же видим, как быстро меняются события. Война всегда подстегивала изобретение новых вооружений. Если до Первой мировой солдаты смотрели только вперед на противника, то потом они были вынуждены смотреть и наверх (вдруг, там летает авиация), и по сторонам (вдруг, танки прорвались), и на землю (вдруг, там мины). И нам сейчас тоже надо стремиться к войне будущего, используя опыт прошлого.- Насколько я знаю, во Вторую мировую уже велись эксперименты с полностью роботизированной техникой. Они к чему-то привели?- Они не могли привести к радикальной смене стратегии вооруженных сил или к перелому в ходе боевых действий.Мы же помним, как Гитлер надеялся на чудо-оружие, используя самолет-снаряд "ФАУ-1" и баллистические ракеты "ФАУ-2". Была у немцев и роботизированная техника. Вермахт пытался использовать специальные аппараты для подрыва советских танков, которые управлялись по радио. Но их было недостаточно. И Рейх поздно стал этим заниматься.У Германии-то и мощностей таких не было. Она надеялась разгромить Европу и Советский Союз в рамках блицкрига. С Европой у нее это получилось, а с Советским Союзом – нет. Именно поэтому Германия потерпела поражение.Сегодня у нас появляются новейшие виды вооружения. Я не могу точно сказать, насколько они повлияют на скорость нашей победы в СВО. Но они повлияют на будущие конфликты, к которым нам надо готовиться уже сейчас. Мы уже фактически ведем боевые действия со всем НАТО, который, кстати, угрожает принять в войне с нами непосредственное участие своими войсками. Эта угроза очевидна. Мы должны быть готовы отразить эту агрессию.Поэтому нам очень нужны новые рода и виды войск.- Последние успехи ВС РФ на Донецком направлении позволили нам почертить стрелочки на карте в сторону Красноармейской агломерации и реки Волчья, где в Великую Отечественную тоже шли ожесточенные бои. Насколько сейчас для нас конфигурация фронта отличается от того, что было тогда?- Да, в годы Великой Отечественной войны река Волчья упоминалась как определенное препятствие для наступающих войск. Немцы пытались там закрепиться в 1943 году.Волчья – это не такая большая река. Но ее трудность состоит в том, что к этой реке выходят очень много балок, и что это заболоченная местность.Когда я в молодости только начал заниматься поисковой деятельностью, мы выезжали на реку Угра, где в 1942 году сражалась 43-я армия Западного фронта. Она захватила плацдарм на Угре и пыталась продвинуться дальше. Но к этой реке выходило очень много оврагов, где немцы заняли серьезную оборону. Вермахт установил там доты, дзоты и пулеметные точки. Мы очень тяжело штурмовали позиции, неся большие потери. Только в боях за один плацдарм на реке Воря (левый приток Угры) за 1942 год погибло 5 тысяч наших солдат. Потому что тогда не хватало всего и вся. У нас было недостаточно артиллерии и танковых войск. В этом смысле Волчью можно сравнить с Угрой.Конечно, ВСУ попытаются зацепиться за этот рубеж обороны. Потому что за ней у противника не будет плотной городской застройки. К западу от Донецка начинаются сельскохозяйственные поля, пересеченные лесопосадками. То, как мы будем действовать дальше, зависит от решений нашего командования.Нам никуда не уйти от основополагающего принципа военного искусства: после прорыва вражеской обороны войска должны выйти на оперативный простор. Они могут наступать фронтально или создавать клещи. Сегодня такой оперативный простор очевиден. Если ВС РФ продвинутся юго-западнее Авдеевки, мы на него выйдем.Да, пока нам сложно пробираться через городскую застройку, где ВСУ засели в полуразрушенных домах. Но если мы прорвем оборону здесь, сама по себе река Волчья нам помешать не должна.- Если мы будем задействовать Северо-украинское направление, то с какой конкретной целью: чтобы взять Харьков, пока силы противника заняты в Донбассе? Или наоборот – чтобы враг бросился на защиту Харькова, а мы бы продвинулись в Донбассе?- Это очень непростая задача. Да, Харьковская область непосредственно прилегает к "старой" российской границе. Да, террористические обстрелы ВСУ вынуждают нас отодвигать линию фронта на юго-запад. Да, наше командование разрабатывает планы, чтобы достичь эти меры с минимальными потерями. Но каким способом это будет сделано, я судить не берусь.- Вы сказали, что есть угроза прямой войны с НАТО. Насколько мы сейчас находимся в более/менее выигрышной ситуации по сравнению с июнем 1941 года?- По состоянию на 22 июня 1941 года фактически вся Европа была в составе германского блока. В легионах СС были добровольцы из Чехии и Польши. Даже нейтральные Швеция и Швейцария помогали Третьему Рейху своими экономиками. Сегодня нацистскому режиму на Украине тоже помогают те же союзники по НАТО.Если посмотреть на советскую границу образца 1941 года, то Финляндия была в составе нацистского блока. На территории Польши располагались немецкие войска. Румыния была в союзе с Гитлером. Но сегодня с точки зрения географии Россия находится даже в худшей ситуации.Раньше вся Прибалтика была советской. Под нашим контролем были Рига, Таллин и Вильнюс. Врагу потребовалось время, чтобы занять эти территории. Фактор Прибалтики помог нам выиграть войну, что бы сейчас ни говорили о том, что гитлеровцы якобы прошли через нее как нож сквозь масло. Ничего подобного. Напомню, что к Таллину немцы прорывались до конца августа 1941 года, потеряв огромное количество танков и моторесурсов. А сейчас у нас не такого выхода к Балтийскому морю.Более того, сейчас в НАТО вступила Финляндия. Мы теперь должны дополнительно оборудовать 1300 километров границы. А на границе наших белорусских союзников находится Польша. И вообще, по приказу Запада польские, румынские и французские войска в любой момент могут вступить на территорию Украины и начать боевые действия с ВС РФ. И фронт СВО может расшириться за счет официальных войск стран НАТО со всей своей техникой и инфраструктурой.Мы должны работать на опережение. Мы должны активно запускать в производство новейшие образцы вооружения, чтобы быть готовыми к столкновению со странами НАТО.- То есть в любом случае катастрофы 22 июня мы не допустим?- Не допустим. Я в этом уверен.Мы уже ведем боевые действия и полностью готовы встретить врага на границе.Кстати, в 1941 году у советского руководства были различные планы отражения агрессии. Например, накануне войны обсуждались вопросы по созданию государственной линии обороны, которая простиралась вплоть до Можайска. Мы просто не успели все эти планы реализовать.А сегодня мы должны думать о других неожиданных ходах со стороны Запада. Необязательно, что они будут пытаться повторить 22 июня. Неспроста они сейчас лезут в Закавказье, пытаясь переформатировать политику Грузии, чтобы там открыть второй фронт против нас.Это их голубая мечта, чтобы мы распылили свои силы.И к этим неожиданным решениям Запада наши вооруженные силы должны быть готовы.
https://ukraina.ru/20240319/1053951121.html
https://ukraina.ru/20240509/1054983072.html
https://ukraina.ru/20240508/1054974465.html
https://ukraina.ru/20240505/1054888723.html
россия
запад
германия
донбасс
берлин
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, россия, вооруженные силы украины, нато, запад, германия, сво, великая отечественная война, беспилотники, донбасс, артиллерия, берлин, штурмовик
Конечно, мы проливаем кровь. Но все это позволяет нам избежать больших потерь. И мы пока достигаем тактических успехов, которые развернутся в оперативные, а затем – в стратегические, считает научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Михаил Юрьевич, к апрелю 1945 года Красная Армия превосходила Вермахт и количественно, и качественно. Каково именно было наше преимущество в части танков, самолетов, ствольной артиллерии и самоходок? Можно ли и нужно ли нам достичь точно такого же преимущества в СВО?
- Берлинская операция началась 16 апреля 1945 года. К тому моменту Красная Армия по абсолютным числам в два-два с половиной и в три раза превосходила Вермахт по артиллерии, танкам, авиации и людям.
Если говорить о личном составе, то нам противостояла немецкая группировка численностью в миллион человек. Она пополнялась за счет "Гитлерюгенда" и "Фольксштурма". Численность нашей группировки оценивалась в 2,5 миллиона человек в трех фронтах (1-й Белорусский, 1-Украинский и 2-й Белорусский).
По количеству танков мы превосходили немцев в пять раз. Мы задействовали сразу четыре танковые армии на фронте перед Берлином (две танковые армии в 1-м Украинском фронте и две – в 1-м Белорусском фронте). По авиации мы тоже превосходили противника в 4-4,5 раза, а по артиллерии – даже в 6 раз.
Причем в начале операции наша артиллерия смешала с землей передовые позиции немцев на реке Одер, а потом продавливала путь 1-го Белорусскому фронту к Берлину. Позднее наша артиллерия особой мощности (203-мм) сносила вражеские позиции в самом Берлине. Она сносила здания и заваливала подвалы, где держали оборону немецкие солдаты, расчищая путь для наших танковых и пехотных соединений.
В ходе СВО мы тоже имеем абсолютное превосходство над ВСУ по танкам, артиллерии и авиации. По личному составу у нас такого превосходства нет. Но сейчас изменились условия боевых действий и качество техники. Сегодня новые и старые средства борьбы помогают нашим солдатам продвигаться вперед. Хотя по-прежнему все зависит от наших героических военнослужащих, которые этой техникой управляют.
Кстати, огромную роль в Берлинской операции сыграли наши штурмовые отряды. В новом учебном пособии, которое готовит Российское военно-историческое общество в приложении к единой линейке учебников истории под редакцией Владимира Мединского, как раз и проводится параллель о том, как действовали наши штурмовые группы в годы Великой Отечественной, а как – в зоне СВО.
Во время Берлинской операции штурмовая группа была таковой: передовой отряд в 10-15 человек, силы усиления (20 человек) с пулеметами, минометами, саперами и противотанковыми орудиями на 45-мм. А сейчас штурмовая группа усиливается беспилотниками, которые и корректируют огонь, и сами наносят поражение противнику.
Тактика у них остается прежней: блокирование укрепрайона с боевиками, подавление его огнем и непосредственный штурм после обработки.
Так что опыт Великой Отечественной войны безусловно необходим российской армии в зоне СВО.
- Если говорить однозначно, реально ли нам одержать победу в СВО, не имея над противником численного преимущества и тотального технического преимущества, как это было во время Берлинской операции?
Если говорить о личном составе, то во время операций 1944-1945 годов у нас было незначительное превосходство над противником или даже паритет. Но у нас было подавляющее преимущество в танках, авиации и артиллерии (особенно в артиллерии). Благодаря этому мы и добивались успеха.
Я много читал немецких мемуаров и западных исследований на этот счет. Они особенно отмечают, что в 1944-1945 годах русские стали особенно хорошо воевать благодаря сочетанию технического превосходства, героизма и мастерства. Мы овладели новейшей техникой, научились уничтожать новейшую вражескую технику, громили противника, окружали немецкие войска и выходили на оперативный простор и достигали своих целей.
В ходе СВО наше преимущество не столь очевидно, как в годы Великой Отечественной войны. Но мы его еще увидим.
- А увидели ли вы в ходе СВО полководческие решения, которые могли бы быть по уровню мастерства сопоставимы с решениями наших маршалов Победы?
- В самом начале СВО наши войска мастерски и героически заняли большие территории Херсонской и Запорожской областей вплоть до Днепра.
Выход под Киев – это тоже блестящая операция. Враг не ожидал, когда мы, благодаря танковым войскам, десанту и авиации оказались у ворот его столицы. Да, эти позиции пришлось оставить. Но это было связано не только с военными причинами, потому что мы давали шанс украинской власти исправить ситуацию. В любом случае те события войдут в анналы отечественного военного искусства.
Сейчас мы проламываем оборону ВСУ в очень сложных условиях. У противника в Донбассе есть заранее подготовленные позиции. Но мы их мастерски крушим, используя все средства подавления. Военное искусство как раз и состоит в грамотном использовании всех родов войск.
Авиация сбрасывает корректируемые авиабомбы. Артиллерия наводится с помощью беспилотников. Танки (это у них новая тактика) с закрытых позиций подавляют огневые точки ВСУ. Штурмовые группы с ними грамотно взаимодействуют.
Конечно, мы проливаем кровь. Но все это позволяет нам избежать больших потерь. Они во много раз меньше, чем у ВСУ. И мы пока достигаем тактических успехов, которые развернутся в оперативные, а затем – в стратегические.
- Наши беспилотники сейчас больше действуют как классическая авиация? Или это дополнение к артиллерии?
- Это важный и интересный вопрос.
Конечно, БПЛА, действуя в воздухе, помогают нашей артиллерии точнее и мощнее наносить удары. Это схоже с работой классической авиации. Но в целом я согласен с точкой зрения экспертного сообщества, что беспилотники станут отдельным родом войск, у которого есть что-то от авиации, а что-то – от артиллерийской разведки.
Посмотрите сами. Обычные дроны корректируют огонь. "Ланцеты" наносят удары по вражеской технике. Работает тяжелая бомбардировочная беспилотная авиация. И если сегодня мы сделаем из дронов особый род войск, мы сделаем очень многое для всей нашей российской армии.
У нас уже есть одобренные и скорректированные штаты для беспилотной авиации. Мы готовим операторов БПЛА. Мы оказываем помощь нашей военной промышленности, которая будет знать, какие дроны нужны сейчас, а какие потребуется завтра и послезавтра.
Также нам необходимо наносить удары беспилотной авиацией по критическим узлам в тылу противника и по возможности сосредоточить ее в месте намечающегося прорыва.
Кстати, когда во время Первой мировой войны рождалась авиация, она действовала в качестве корректировщиков артиллерийского огня. Она еще не была определена как род войск. Но потом она трансформировалась в отдельный вид вооруженных сил всех крупных держав, которые участвовали в мировых конфликтах. Сейчас мы тоже должны сделать так, чтобы вывести БПЛА в особый род и вид вооруженных сил.
Конечно, БПЛА не заменят традиционные танки, артиллерии и авиацию. Но со временем они будут использоваться с искусственным интеллектом.
Мы же видим, как быстро меняются события. Война всегда подстегивала изобретение новых вооружений. Если до Первой мировой солдаты смотрели только вперед на противника, то потом они были вынуждены смотреть и наверх (вдруг, там летает авиация), и по сторонам (вдруг, танки прорвались), и на землю (вдруг, там мины). И нам сейчас тоже надо стремиться к войне будущего, используя опыт прошлого.
- Насколько я знаю, во Вторую мировую уже велись эксперименты с полностью роботизированной техникой. Они к чему-то привели?
- Они не могли привести к радикальной смене стратегии вооруженных сил или к перелому в ходе боевых действий.
Мы же помним, как Гитлер надеялся на чудо-оружие, используя самолет-снаряд "ФАУ-1" и баллистические ракеты "ФАУ-2". Была у немцев и роботизированная техника. Вермахт пытался использовать специальные аппараты для подрыва советских танков, которые управлялись по радио. Но их было недостаточно. И Рейх поздно стал этим заниматься.
У Германии-то и мощностей таких не было. Она надеялась разгромить Европу и Советский Союз в рамках блицкрига. С Европой у нее это получилось, а с Советским Союзом – нет. Именно поэтому Германия потерпела поражение.
Сегодня у нас появляются новейшие виды вооружения. Я не могу точно сказать, насколько они повлияют на скорость нашей победы в СВО. Но они повлияют на будущие конфликты, к которым нам надо готовиться уже сейчас. Мы уже фактически ведем боевые действия со всем НАТО, который, кстати, угрожает принять в войне с нами непосредственное участие своими войсками. Эта угроза очевидна. Мы должны быть готовы отразить эту агрессию.
Поэтому нам очень нужны новые рода и виды войск.
- Последние успехи ВС РФ на Донецком направлении позволили нам почертить стрелочки на карте в сторону Красноармейской агломерации и реки Волчья, где в Великую Отечественную тоже шли ожесточенные бои. Насколько сейчас для нас конфигурация фронта отличается от того, что было тогда?
- Да, в годы Великой Отечественной войны река Волчья упоминалась как определенное препятствие для наступающих войск. Немцы пытались там закрепиться в 1943 году.
Волчья – это не такая большая река. Но ее трудность состоит в том, что к этой реке выходят очень много балок, и что это заболоченная местность.
Когда я в молодости только начал заниматься поисковой деятельностью, мы выезжали на реку Угра, где в 1942 году сражалась 43-я армия Западного фронта. Она захватила плацдарм на Угре и пыталась продвинуться дальше. Но к этой реке выходило очень много оврагов, где немцы заняли серьезную оборону.
Вермахт установил там доты, дзоты и пулеметные точки. Мы очень тяжело штурмовали позиции, неся большие потери. Только в боях за один плацдарм на реке Воря (левый приток Угры) за 1942 год погибло 5 тысяч наших солдат. Потому что тогда не хватало всего и вся. У нас было недостаточно артиллерии и танковых войск. В этом смысле Волчью можно сравнить с Угрой.
Конечно, ВСУ попытаются зацепиться за этот рубеж обороны. Потому что за ней у противника не будет плотной городской застройки. К западу от Донецка начинаются сельскохозяйственные поля, пересеченные лесопосадками. То, как мы будем действовать дальше, зависит от решений нашего командования.
Нам никуда не уйти от основополагающего принципа военного искусства: после прорыва вражеской обороны войска должны выйти на оперативный простор. Они могут наступать фронтально или создавать клещи. Сегодня такой оперативный простор очевиден. Если ВС РФ продвинутся юго-западнее Авдеевки, мы на него выйдем.
Да, пока нам сложно пробираться через городскую застройку, где ВСУ засели в полуразрушенных домах. Но если мы прорвем оборону здесь, сама по себе река Волчья нам помешать не должна.
- Если мы будем задействовать Северо-украинское направление, то с какой конкретной целью: чтобы взять Харьков, пока силы противника заняты в Донбассе? Или наоборот – чтобы враг бросился на защиту Харькова, а мы бы продвинулись в Донбассе?
- Это очень непростая задача. Да, Харьковская область непосредственно прилегает к "старой" российской границе. Да, террористические обстрелы ВСУ вынуждают нас отодвигать линию фронта на юго-запад. Да, наше командование разрабатывает планы, чтобы достичь эти меры с минимальными потерями. Но каким способом это будет сделано, я судить не берусь.
- Вы сказали, что есть угроза прямой войны с НАТО. Насколько мы сейчас находимся в более/менее выигрышной ситуации по сравнению с июнем 1941 года?
- По состоянию на 22 июня 1941 года фактически вся Европа была в составе германского блока. В легионах СС были добровольцы из Чехии и Польши. Даже нейтральные Швеция и Швейцария помогали Третьему Рейху своими экономиками. Сегодня нацистскому режиму на Украине тоже помогают те же союзники по НАТО.
Если посмотреть на советскую границу образца 1941 года, то Финляндия была в составе нацистского блока. На территории Польши располагались немецкие войска. Румыния была в союзе с Гитлером. Но сегодня с точки зрения географии Россия находится даже в худшей ситуации.
Раньше вся Прибалтика была советской. Под нашим контролем были Рига, Таллин и Вильнюс. Врагу потребовалось время, чтобы занять эти территории. Фактор Прибалтики помог нам выиграть войну, что бы сейчас ни говорили о том, что гитлеровцы якобы прошли через нее как нож сквозь масло. Ничего подобного. Напомню, что к Таллину немцы прорывались до конца августа 1941 года, потеряв огромное количество танков и моторесурсов. А сейчас у нас не такого выхода к Балтийскому морю.
Более того, сейчас в НАТО вступила Финляндия. Мы теперь должны дополнительно оборудовать 1300 километров границы. А на границе наших белорусских союзников находится Польша. И вообще, по приказу Запада польские, румынские и французские войска в любой момент могут вступить на территорию Украины и начать боевые действия с ВС РФ. И фронт СВО может расшириться за счет официальных войск стран НАТО со всей своей техникой и инфраструктурой.
Мы должны работать на опережение. Мы должны активно запускать в производство новейшие образцы вооружения, чтобы быть готовыми к столкновению со странами НАТО.
- То есть в любом случае катастрофы 22 июня мы не допустим?
- Не допустим. Я в этом уверен.
Мы уже ведем боевые действия и полностью готовы встретить врага на границе.
Кстати, в 1941 году у советского руководства были различные планы отражения агрессии. Например, накануне войны обсуждались вопросы по созданию государственной линии обороны, которая простиралась вплоть до Можайска. Мы просто не успели все эти планы реализовать.
А сегодня мы должны думать о других неожиданных ходах со стороны Запада. Необязательно, что они будут пытаться повторить 22 июня. Неспроста они сейчас лезут в Закавказье, пытаясь переформатировать политику Грузии, чтобы там открыть второй фронт против нас.
Это их голубая мечта, чтобы мы распылили свои силы.
И к этим неожиданным решениям Запада наши вооруженные силы должны быть готовы.
