https://ukraina.ru/20221111/1040732350.html
Олег Царев: России нужно переводить экономику на военные рельсы
Олег Царев: России нужно переводить экономику на военные рельсы - 27.06.2023 Украина.ру
Олег Царев: России нужно переводить экономику на военные рельсы
Возможно, Херсон был оставлен из-за проблем с обеспечением ВС РФ. Если это так, нужно сделать честные выводы и заняться созданием оборонной промышленности,... Украина.ру, 27.06.2023
2022-11-11T12:48
2022-11-11T12:48
2023-06-27T10:46
интервью
олег царев
сво
херсон
украина
сша
россия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/07/1b/1036931272_22:12:847:476_1920x0_80_0_0_b3b47a6ec58c44907bc3c5af6d7797d8.jpg
Возможно, Херсон был оставлен из-за проблем с обеспечением ВС РФ. Если это так, нужно сделать честные выводы и заняться созданием оборонной промышленности, никто за нас этого не сделает, считает депутат Верховной Рады четырех созывов Олег Царев.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.— Олег Анатольевич, о ситуации вокруг Херсона. Командующий объединенной группировкой войск Сергей Суровикин и министр обороны Сергей Шойгу озвучили непростое решение. К этому решению готовились, его анонсировали, ждали, но для многих эта новость все равно осталась неприятной — уход с правого берега. Достаточно ли подготовили население к этому? И чем обусловлено это решение? — Наверное, было бы неправильным не сказать, что я все это время говорил, что сдавать Херсон нельзя. Я знал о том, что принято такое решение. Больше того, сигналы о том, что такое решение будет принято, наверное, получали все. Все понимали, что, Донецк у нас обстреливается восемь лет. Ну, несопоставимо по силе обстрелов, по интенсивности с Херсоном, но тем не менее никто жилищные сертификаты не вручает, никто их не переселяет.Да, там (в Херсоне. — Ред.) есть Днепр за спиной, есть водохранилище, но вряд ли только это. Вывезли памятники, вывезли прах Потемкина, вывели военно-гражданские администрации, полицию, органы власти. Я общался с военными… Была надежда, что окончательная команда не поступит.Я знаю реальную ситуацию в украинских войсках. У них точно такая же ситуация — нет боеприпасов, нет готовых людей, которые готовы идти в наступление. Наемники отказывались идти в наступление. Конфликты между наемниками и вэсэушниками и т. д.Смотрите, как они сейчас заходят. Нельзя сказать, что нашу армию выбили, нет, она уходит добровольно. Украинцы были просто вне себя, они не верили своему счастью, что российская армия уходит в Донбасс.— С чем связано неверие, осторожные заявления украинских спикеров, неужели они сомневались в возможности подобного решения?— Все видят, как мы Павловку, какими силами, какими потерями отбиваем, сколько воюем за Бахмут-Артемовск, и как это все тяжело. И тут фактически областной центр, большая часть Херсонской области одним движением, одним приказом… Поэтому не верили своему счастью.Давайте мы уже будем жить в новой реальности. Уже анонсировали, что они (ВСУ. — Ред.) сразу начнут разбираться, кто встречал коллаборантов, обещают это все показывать в прямом эфире. Будет, конечно же, нам не очень просто, не очень легко, но давайте жить в новой реальности. Уже понятно, что команду никто не отменит, наши войска отходят, и Херсон будет на той стороне.Здесь важно, по какой причине принято такое решение. Есть две версии. Первая, которую все называют как основную, но в которую мне верится меньше. Это переговоры, договоренности, в результате договоренностей Россия оставляет Херсон.Если предположить, что есть какие-то договоренности, учитывая наш негативный опыт исполнения Западом своих договоренностей, даже безотносительно сути этих договоренностей было бы логично сначала положить эти договоренности хотя бы на бумагу, публично их озвучить, чтобы все стороны с этим согласились, и потом их выполнять.Например, я не сторонник передавать, и, больше того, согласно Конституции РФ, это является преступлением — передавать территории кому-то другому, отказываться от российских территорий Херсона. Но если вдруг бы договорились о таком, то это надо было как-то правильно оформлять, после того как договорились. Тогда, может быть, и обсуждать эти моменты. Но сначала договориться.Тут мы делаем шаг вперед, в ближайшее время мы поймем, если это в результате договоренностей, то будут либо заявления руководства РФ о том, что нас обманули, либо какие-то встречные шаги со стороны Запада, которые мы поймем. Да, возможно, они не положены на бумагу или положены на бумагу, но это какие-то секретные договоренности — но мы будем видеть, что Украина сделала со своей стороны то-то, санкции какие-то начали сниматься, то начало делаться, в общем, пойдет какой-то процесс. Если нет — это мы в ближайшее время увидим.Вторая версия заключается о том, что у нас достаточно сложная ситуация на фронте. Причем, если смотреть с точки зрения количества живой силы, — да, у нас была проблема. Мы вроде как ее решили. Даже у нас сейчас есть мобилизованные, они не на фронте. Их можно отправлять на фронт, судя по времени они уже прошли курс молодого бойца, вспомнили, как стрелять, как заряжать, но не отправляют — по-видимому, некуда. С живой силой у нас все в порядке, значит, у нас проблема с вооружением, боеприпасами, обеспечением.Но если так, то это хуже, чем первый вариант. Одно дело нас обманули, но мы — ого-го. И совсем другое, если мы понимаем, что у нас ситуация не очень, мы не готовы к длительной войне, и именно по этой причине мы переходим в глухую оборону.Мы сделаем эшелонированную оборону в Луганске, в Запорожской области. В Донецке мы планируем все-таки отжимать ВСУ от Донецка, военные действия не прекращаются. Мы построили линию обороны на берегу Днепра, на нашем берегу, на левой стороне. Мы переходим в оборону.Понятно, что в обороне выиграть войну невозможно. Но, с другой стороны, было понимание, что теми силами, которые у нас есть, дойти до Львова мы тоже не можем. Есть понимание, что время в какой-то степени работает на нас.Вот Соединенные Штаты сделали заявление, что не готовы поставлять беспилотники последних моделей Украине. Там не только беспилотники, там целый перечень вооружения, которое США отказались поставлять, сказали, чтобы не было эскалации. То есть Соединенные Штаты, как я уже говорил, поставками вооружения, финансированием украинской власти готовы продлевать этот конфликт, регулировать интенсивность и длительность этого конфликта до тех пор, пока все задачи не будут выполнены. И если смотреть с этой точки зрения, что мы не субъект этого процесса, а объект, а субъект — это США, которые регулируют... Даже Украина — тоже не субъект.Ситуация достаточно сложная, но не безнадежная, потому что меняется ситуация в мире. Латинская Америка, Индия, Китай, Африка изначально были не на стороне США. Европейский Союз понимает теперь, что их заставили за все это платить. И мы видим, что у США было бы падение ВВП, а у них рост, и только благодаря тому, что нефтяные компании, газовые, поставляют энергоресурсы в Европу. Европейский Союз понимает, что этот банкет за их счет, и вечно оплачивать они его не хотят.Запрос на мир возникает в мире. Соединенные Штаты, если они с Великобританией будут противиться этому запросу, рискуют остаться в аутсайдерах этого процесса. То есть весь мир будет смотреть в одну сторону, они в другую. Они хотят возглавлять мир, быть во главе процессов. Поэтому им надо как-то встраиваться. При этом встраиваться им надо так, чтобы, с одной стороны, не идти против всего мира, но, с другой стороны, выполнять их задачи. Получится у них это? Не факт.И в данный момент нет такого решения, которое наше руководство должно принять, или мы что-то должны сделать — «давайте мы что-то сделаем и завтра победим». Нет такого решения. Есть понимание, что если мы не будем отступать, если мы будем держать оборону, если будет идти время, то со временем у нас будут появляться какие-то возможности.Я могу представить настроения людей сейчас. Я с этой мыслью о том, что мы сдаем Херсон, живу уже месяц, к ней привыкаю. Я ездил в Москву, встречался с людьми, участвовал в совещаниях, убеждал, что этого не надо делать, на каком-то этапе начал публично писать посты о том, что этого нельзя делать.В том смысле я представляю, что насколько сложно людям, которые вдруг, наконец, поняли, что Херсон — русский город, и мы его добровольно оставляем. Им очень сложно. Мне чуть легче, и тот максимум оптимизма и позитивизма, который у меня есть, я постарался сейчас изложить.— Турция пытается активно участвовать в решении украинского вопроса во всех его аспектах. Президент Эрдоган комментирует любые события, связанные со специальной военной операцией. В чем выгода Турции, в чем наша выгода от участия Турции во всех этих процессах? — С одной стороны, Турция выступает за мирные переговоры, за остановку конфликта. Но ей чрезвычайно важно и выгодно, что идет конфликт. Реджеп Эрдоган похвалил нас — вот, Россия правильно сделала, что оставила Херсон.— Назвал это положительным решением.— Да. Здесь, как на восточном базаре: когда тебя хвалят — жди, что тебя обманут, а если тебя назвали братом, значит, успокойся: тебя уже обманули. Надо понимать это, тут некоторые вещи очевидны. К сожалению, в политике так бывает.Турция сейчас получает сумасшедшие дивиденды и на том, что это посредник, который не ввел санкции по отношению к Российской Федерации, торговля идет через Турцию. Открывается громадное количество турецких офисов в Москве, русские поехали в Турцию, идет транзит через Турцию.Если газовый транзит пойдет через Турцию… Германия должна была быть центром Европы, возглавлять и регулировать, участвовать в газовом транзите, а теперь турки будут. Где была Германия, где Турция, а сейчас все поменялось местами. Для них (для Турции. — Ред.) чрезвычайно важен конфликт. Ну а нам — да, надо кивать и понимать. Главное — понимать, у кого какие интересы. Война очень выгодна Соединенным Штатам, и до тех пор, пока она будет выгодна, что бы они ни говорили, они будут делать, чтобы она продолжалась. Если они будут вынуждены участвовать в мирных процессах, то будут до последнего оттягивать, срывать эти процессы или выгадывать уже и в них тоже свою выгоду.Надо понимать, что мир — очень циничный. В мире, к сожалению, доброта, гуманизм — это только лозунги для политиков. — Каков ваш прогноз относительно развития событий на международной арене на ближайшее время?— Очень обострились отношения Соединенных Штатов и Китая. В Китае — внутренний кризис. В США — тоже проблемы. Все это может спровоцировать войну. Война практически всегда выход из каких-то внутренних проблем. Они есть и в Китае, есть и в США. Кто знает экономику Китая, тот понимает, что у них не все так хорошо, как видится со стороны.Наверное, это будет событием. Если нет, я думаю, что на украинско-российском фронте будет зимняя заморозка. Мы будем бетонировать позиции, укреплять их, они тоже будут это делать. Они будут готовиться к весенней кампании, мы будем готовиться. Здесь очень сильно все зависит от нашей военной промышленности.Меня очень настораживает сообщение с фронта о том, что возникла нехватка снарядов. Возможно, это было одной из причин херсонских событий. Может, основной причиной.Такая же проблема сейчас и в ВСУ, но им проще — им привезут. А нам надо произвести. Мы очень долго играли в игры с мировым сообществом, вводили санкции против Северной Кореи, против Ирана. Сейчас эти страны — Иран нам помог частично, дай Бог, поможет еще. Я думаю, надо ехать в Северную Корею, у нас есть сухопутная граница, просить прощения за санкции, которые мы по ним вводили и за которые на Совбезе ООН голосовали, просить помощи. И разворачивать нашу промышленность, потому что весь мир вступает в период турбулентности. Возможно, наша война, в которой мы сейчас участвуем, — не последняя, надо быть к этому готовым.Возвращаясь к началу нашей беседы, к варианту, что мы оставили Херсон не в результате договоренностей, а из-за проблем с обеспечением наших Вооруженных сил... Конечно, вариант грустный, но на самом деле — он честнее. Если мы понимаем, что у нас такой вариант, то мы должны понимать, что никто нам не поможет. Все зависит только от нас.Поэтому нам надо закатать рукава, переводить экономику на военные рельсы, переводить заводы на работу в три смены, и делать то, чего мы не делали, — делать нашу оборонную промышленность, делать снаряды, пушки, танки, ракеты, беспилотники.
https://ukraina.ru/20210113/1030231009.html
https://ukraina.ru/20221111/1040723788.html
https://ukraina.ru/20221110/1040684318.html
https://ukraina.ru/20221109/1040655345.html
херсон
украина
сша
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, олег царев, сво, херсон, украина, сша, россия
Возможно, Херсон был оставлен из-за проблем с обеспечением ВС РФ. Если это так, нужно сделать честные выводы и заняться созданием оборонной промышленности, никто за нас этого не сделает, считает депутат Верховной Рады четырех созывов Олег Царев.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Олег Анатольевич, о ситуации вокруг Херсона. Командующий объединенной группировкой войск Сергей Суровикин и министр обороны Сергей Шойгу озвучили непростое решение. К этому решению готовились, его анонсировали, ждали, но для многих эта новость все равно осталась неприятной — уход с правого берега. Достаточно ли подготовили население к этому? И чем обусловлено это решение?
— Наверное, было бы неправильным не сказать, что я все это время говорил, что сдавать Херсон нельзя. Я знал о том, что принято такое решение. Больше того, сигналы о том, что такое решение будет принято, наверное, получали все.
Все понимали, что, Донецк у нас обстреливается восемь лет. Ну, несопоставимо по силе обстрелов, по интенсивности с Херсоном, но тем не менее никто жилищные сертификаты не вручает, никто их не переселяет.
Да, там (в Херсоне. — Ред.) есть Днепр за спиной, есть водохранилище, но вряд ли только это. Вывезли памятники, вывезли прах Потемкина, вывели военно-гражданские администрации, полицию, органы власти. Я общался с военными… Была надежда, что окончательная команда не поступит.
Я знаю реальную ситуацию в украинских войсках. У них точно такая же ситуация — нет боеприпасов, нет готовых людей, которые готовы идти в наступление. Наемники отказывались идти в наступление. Конфликты между наемниками и вэсэушниками и т. д.
Смотрите, как они сейчас заходят. Нельзя сказать, что нашу армию выбили, нет, она уходит добровольно. Украинцы были просто вне себя, они не верили своему счастью, что российская армия уходит в Донбасс.
— С чем связано неверие, осторожные заявления украинских спикеров, неужели они сомневались в возможности подобного решения?
— Все видят, как мы Павловку, какими силами, какими потерями отбиваем, сколько воюем за Бахмут-Артемовск, и как это все тяжело. И тут фактически областной центр, большая часть Херсонской области одним движением, одним приказом… Поэтому не верили своему счастью.
Давайте мы уже будем жить в новой реальности. Уже анонсировали, что они (ВСУ. — Ред.) сразу начнут разбираться, кто встречал коллаборантов, обещают это все показывать в прямом эфире. Будет, конечно же, нам не очень просто, не очень легко, но давайте жить в новой реальности.
Уже понятно, что команду никто не отменит, наши войска отходят, и Херсон будет на той стороне.
Здесь важно, по какой причине принято такое решение. Есть две версии. Первая, которую все называют как основную, но в которую мне верится меньше. Это переговоры, договоренности, в результате договоренностей Россия оставляет Херсон.
Если предположить, что есть какие-то договоренности, учитывая наш негативный опыт исполнения Западом своих договоренностей, даже безотносительно сути этих договоренностей было бы логично сначала положить эти договоренности хотя бы на бумагу, публично их озвучить, чтобы все стороны с этим согласились, и потом их выполнять.
Например, я не сторонник передавать, и, больше того, согласно Конституции РФ, это является преступлением — передавать территории кому-то другому, отказываться от российских территорий Херсона. Но если вдруг бы договорились о таком, то это надо было как-то правильно оформлять, после того как договорились. Тогда, может быть, и обсуждать эти моменты. Но сначала договориться.
Тут мы делаем шаг вперед, в ближайшее время мы поймем, если это в результате договоренностей, то будут либо заявления руководства РФ о том, что нас обманули, либо какие-то встречные шаги со стороны Запада, которые мы поймем.
Да, возможно, они не положены на бумагу или положены на бумагу, но это какие-то секретные договоренности — но мы будем видеть, что Украина сделала со своей стороны то-то, санкции какие-то начали сниматься, то начало делаться, в общем, пойдет какой-то процесс. Если нет — это мы в ближайшее время увидим.
Вторая версия заключается о том, что у нас достаточно сложная ситуация на фронте. Причем, если смотреть с точки зрения количества живой силы, — да, у нас была проблема. Мы вроде как ее решили. Даже у нас сейчас есть мобилизованные, они не на фронте. Их можно отправлять на фронт, судя по времени они уже прошли курс молодого бойца, вспомнили, как стрелять, как заряжать, но не отправляют — по-видимому, некуда.
С живой силой у нас все в порядке, значит, у нас проблема с вооружением, боеприпасами, обеспечением.
Но если так, то это хуже, чем первый вариант. Одно дело нас обманули, но мы — ого-го. И совсем другое, если мы понимаем, что у нас ситуация не очень, мы не готовы к длительной войне, и именно по этой причине мы переходим в глухую оборону.
Мы сделаем эшелонированную оборону в Луганске, в Запорожской области. В Донецке мы планируем все-таки отжимать ВСУ от Донецка, военные действия не прекращаются. Мы построили линию обороны на берегу Днепра, на нашем берегу, на левой стороне. Мы переходим в оборону.
Понятно, что в обороне выиграть войну невозможно. Но, с другой стороны, было понимание, что теми силами, которые у нас есть, дойти до Львова мы тоже не можем. Есть понимание, что время в какой-то степени работает на нас.
Вот Соединенные Штаты сделали заявление, что не готовы поставлять беспилотники последних моделей Украине. Там не только беспилотники, там целый перечень вооружения, которое США отказались поставлять, сказали, чтобы не было эскалации.
То есть Соединенные Штаты, как я уже говорил, поставками вооружения, финансированием украинской власти готовы продлевать этот конфликт, регулировать интенсивность и длительность этого конфликта до тех пор, пока все задачи не будут выполнены. И если смотреть с этой точки зрения, что мы не субъект этого процесса, а объект, а субъект — это США, которые регулируют... Даже Украина — тоже не субъект.
Ситуация достаточно сложная, но не безнадежная, потому что меняется ситуация в мире. Латинская Америка, Индия, Китай, Африка изначально были не на стороне США. Европейский Союз понимает теперь, что их заставили за все это платить. И мы видим, что у США было бы падение ВВП, а у них рост, и только благодаря тому, что нефтяные компании, газовые, поставляют энергоресурсы в Европу.
Европейский Союз понимает, что этот банкет за их счет, и вечно оплачивать они его не хотят.
Запрос на мир возникает в мире. Соединенные Штаты, если они с Великобританией будут противиться этому запросу, рискуют остаться в аутсайдерах этого процесса. То есть весь мир будет смотреть в одну сторону, они в другую. Они хотят возглавлять мир, быть во главе процессов. Поэтому им надо как-то встраиваться.
При этом встраиваться им надо так, чтобы, с одной стороны, не идти против всего мира, но, с другой стороны, выполнять их задачи. Получится у них это? Не факт.
И в данный момент нет такого решения, которое наше руководство должно принять, или мы что-то должны сделать — «давайте мы что-то сделаем и завтра победим». Нет такого решения. Есть понимание, что если мы не будем отступать, если мы будем держать оборону, если будет идти время, то со временем у нас будут появляться какие-то возможности.
Я могу представить настроения людей сейчас. Я с этой мыслью о том, что мы сдаем Херсон, живу уже месяц, к ней привыкаю. Я ездил в Москву, встречался с людьми, участвовал в совещаниях, убеждал, что этого не надо делать, на каком-то этапе начал публично писать посты о том, что этого нельзя делать.
В том смысле я представляю, что насколько сложно людям, которые вдруг, наконец, поняли, что Херсон — русский город, и мы его добровольно оставляем. Им очень сложно. Мне чуть легче, и тот максимум оптимизма и позитивизма, который у меня есть, я постарался сейчас изложить.
— Турция пытается активно участвовать в решении украинского вопроса во всех его аспектах. Президент Эрдоган комментирует любые события, связанные со специальной военной операцией. В чем выгода Турции, в чем наша выгода от участия Турции во всех этих процессах?
— С одной стороны, Турция выступает за мирные переговоры, за остановку конфликта. Но ей чрезвычайно важно и выгодно, что идет конфликт. Реджеп Эрдоган похвалил нас — вот, Россия правильно сделала, что оставила Херсон.
— Назвал это положительным решением.
— Да. Здесь, как на восточном базаре: когда тебя хвалят — жди, что тебя обманут, а если тебя назвали братом, значит, успокойся: тебя уже обманули. Надо понимать это, тут некоторые вещи очевидны. К сожалению, в политике так бывает.
Турция сейчас получает сумасшедшие дивиденды и на том, что это посредник, который не ввел санкции по отношению к Российской Федерации, торговля идет через Турцию. Открывается громадное количество турецких офисов в Москве, русские поехали в Турцию, идет транзит через Турцию.
Если газовый транзит пойдет через Турцию… Германия должна была быть центром Европы, возглавлять и регулировать, участвовать в газовом транзите, а теперь турки будут. Где была Германия, где Турция, а сейчас все поменялось местами.
Для них (для Турции. — Ред.) чрезвычайно важен конфликт. Ну а нам — да, надо кивать и понимать. Главное — понимать, у кого какие интересы. Война очень выгодна Соединенным Штатам, и до тех пор, пока она будет выгодна, что бы они ни говорили, они будут делать, чтобы она продолжалась.
Если они будут вынуждены участвовать в мирных процессах, то будут до последнего оттягивать, срывать эти процессы или выгадывать уже и в них тоже свою выгоду.
Надо понимать, что мир — очень циничный. В мире, к сожалению, доброта, гуманизм — это только лозунги для политиков.
— Каков ваш прогноз относительно развития событий на международной арене на ближайшее время?
— Очень обострились отношения Соединенных Штатов и Китая. В Китае — внутренний кризис. В США — тоже проблемы. Все это может спровоцировать войну. Война практически всегда выход из каких-то внутренних проблем. Они есть и в Китае, есть и в США. Кто знает экономику Китая, тот понимает, что у них не все так хорошо, как видится со стороны.
Наверное, это будет событием. Если нет, я думаю, что на украинско-российском фронте будет зимняя заморозка. Мы будем бетонировать позиции, укреплять их, они тоже будут это делать. Они будут готовиться к весенней кампании, мы будем готовиться. Здесь очень сильно все зависит от нашей военной промышленности.
Меня очень настораживает сообщение с фронта о том, что возникла нехватка снарядов. Возможно, это было одной из причин херсонских событий. Может, основной причиной.
Такая же проблема сейчас и в ВСУ, но им проще — им привезут. А нам надо произвести. Мы очень долго играли в игры с мировым сообществом, вводили санкции против Северной Кореи, против Ирана. Сейчас эти страны — Иран нам помог частично, дай Бог, поможет еще.
Я думаю, надо ехать в Северную Корею, у нас есть сухопутная граница, просить прощения за санкции, которые мы по ним вводили и за которые на Совбезе ООН голосовали, просить помощи. И разворачивать нашу промышленность, потому что весь мир вступает в период турбулентности.
Возможно, наша война, в которой мы сейчас участвуем, — не последняя, надо быть к этому готовым.
Возвращаясь к началу нашей беседы, к варианту, что мы оставили Херсон не в результате договоренностей, а из-за проблем с обеспечением наших Вооруженных сил... Конечно, вариант грустный, но на самом деле — он честнее. Если мы понимаем, что у нас такой вариант, то мы должны понимать, что никто нам не поможет. Все зависит только от нас.
Поэтому нам надо закатать рукава, переводить экономику на военные рельсы, переводить заводы на работу в три смены, и делать то, чего мы не делали, — делать нашу оборонную промышленность, делать снаряды, пушки, танки, ракеты, беспилотники.
