https://ukraina.ru/20220616/1034165638.html
Владислав Страхов: В украинском плену меня пытали током и заставляли учить украинский гимн
Владислав Страхов: В украинском плену меня пытали током и заставляли учить украинский гимн - 13.07.2022 Украина.ру
Владислав Страхов: В украинском плену меня пытали током и заставляли учить украинский гимн
До начала Специальной военной операции России по защите Донбасса уроженец города Снежное двадцатичетырехлетний Владислав Страхов был «нелегальным» шахтером - работал в «копанке». Так в Донбассе называют нелегальные шахты, в которых добывают уголь. После начала мобилизации 26 февраля был призван в Народную милицию ДНР. Взял себе позывной «Страх»
2022-06-16T16:26
2022-06-16T16:26
2022-07-13T11:11
интервью
донбасс
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/images/sharing/article/1034165638.jpg?10341657881657699895
8 мая, раненный, он попал в украинский плен, где провел две недели в Днепре. В конце мая вернулся в ДНР в результате обмена пленными между ДНР и Украиной. В настоящий момент лечит раненную ногу в Центральной городской больнице Снежного, где с ним и поговорил корреспондент Украина.ру— Владислав, как вы попали в плен?— Я попал в плен 8 мая в 9 часов утра. Нас было пятеро на блокпосту. Это был когда-то дом, но его разбили. Вот он и считался постом, там только стены стояли. Нас было пять человек, нас взяли в окружение, стали закидывать гранатами, двое наших погибли, остальных и меня взяли в плен, связали и раскидали. Сидел в Днепропетровске, колония N 89 до 23 мая. 23 мая обмен произошел, нас поменяли, привезли в Севастополь, там осмотрели полностью все тело, каждую ссадину.— А у вас на ноге ссадина какая-то. Это ранение?— Это было ранение, осколок прошел. Это произошло, когда меня пленили. Первую помощь украинцы не оказали, и нога начала гнить, гематома. Это уже здесь, в больнице Снежного, мне уже вырезали эту гематому и почистили рану.— А теперь вы что сейчас лечите в больнице?— Сейчас на ноге открытая рана — все лишнее оттуда выходит. Когда поменяли, командир сказал: «Едь по месту жительства, лечись, обходи всех врачей».— Как с вами обращались в плену?— Взяли в плен, привели, кинули в первый день в какой-то подвал. Руки связаны, глаза завязаны.— Пленили ВСУ или нацбаты?— Не могу сказать, я был в шоковом состоянии. Привели в подвал, часа три мы побыли в подвале, подъехала какая-то машина, нас загрузили, отвезли на другой подвал, там обмотали проводами и тапиком прозванивали (специальное телефонное устройство с проводами, по которому можно пускать электрический разряд; может использоваться для пыток — прим.).— Что это значит?— Обматывают проводами и крутят ручку. По телу идет ток.— Почему они так делали? Они вас допрашивали?— Они так допрашивали меня: как я попал на эту территорию, пересекал ли границу, не пересекал?— Это детектор лжи или пыточный аппарат?— Пыточный аппарат.— Сильный разряд идет?— Ну, зубы сводит.— Когда они его включают? Когда понимают, что вы говорите неправду?— Они просто начинают прозванивать, задают вопросы, чтоб ты отвечал точнее на эти все вопросы, чтоб ты им не врал. Если они чувствуют, что ты врешь, начинают еще больший разряд давать.— Часто они так делали?— Нет, это один раз. Потом нас отвезли с этого подвала в горотдел, в полицию. Там нас опросили на камеру, руки связали, глаза связали и отвезли на колонию N 89 в Днепропетровске. Мы приехали, нас как котят повыкидывали, резиновыми палками мы получили.— Били куда?— Большая часть ударов по мышцам была.— За что, просто так?— Просто, что типа мы не ихние.— Часто вас били, как с вами обращались в колонии?— Били каждый день.— За что?— Просто им хотелось так.— А что это были за люди, они говорили по-украински, по-русски?— Вообще по-украински они все разговаривали.— И с вами в том числе?— Ну да. Только когда на камеру, он мне задал вопрос, с тобой как, на украинском языке разговаривать или на русском, я могу и так, и так. Он со мной разговаривал на русском языке. А так каждый день заставляли, чтобы мы учили стихотворения, песни на украинском языке, гимн Украины.— Какое стихотворение вас заставляли учить на украинском языке, можете вспомнить?— Ой… честно, не могу вспомнить. Ну, песню «Смерека».— Споете?— Нееее…— А гимн украинские выучили?— Ну, учили, да.— А что там, хором все пели вместе украинский гимн?— Да, в нашей камере сидело 12 человек. Заходит главный тюрьмы, и вот он говорит: «Развернулись, руки за голову, и давайте пойте»!— А кто плохо поет, тому что?— Кто плохо поет, тот получает.— А за что еще били? Как били?— Надо ждать команды отбоя, и тогда только ложиться на свой лежак. Расстилаешь и ложишься. А так постоянно ты должен или стоять, или движения по камере делать. Так просто присесть нельзя было (в Донецке украинские пленные спокойно днем лежат на нарах, чему неоднократно был свидетелем разговаривавший с ними А. Чаленко — прим.)— Если у вас ранена нога, тоже нельзя лежать?— Были в плену люди и без одной ноги, и без руки.— Их все равно били?— Все равно их с кровати скидывали, избивали.— А кто еще там в плену с вами были, что это были за люди, были российские солдаты, офицеры?— Были российские солдаты, были вдвэшники. Были из ДНР-ЛНР наши солдаты. Кого поймали, того и поймали.— Как относились к россиянам, им больше доставалось, чем вам?— Им больше доставалось. Нас, получается, когда только взяли в плен, в этот подвал свели 12 человек. Из 12 человек было четверо россиян. После всех пыток в тюрьму, в которую нас привезли, только два человека из россиян доехали.— А почему?— Их там сильно жестко опрашивали — били, резали пальцы…— Что значит «резали пальцы»?— Тебя заводят в кабинет и опрос. Один подошел и дает команду: «Руку»! Ножом — чик, и все.— Полностью руку?— Палец.— А кто это занимался, помните тех людей?— Я даже не знаю, они были одеты не в украинскую форму, а в гражданку.— А они говорили по-русски, по-украински?— И так, и так.— При вас это происходило, вы это видели лично?— Нет, я не видел, потому что мы были связаны — на голове пакеты, руки связаны. Просто те россияне, которые до днепропетровской тюрьмы доехали, они это видели. Нас по разным кабинетам допрашивали. Подошел один, сказал, три человека, вот этих, в тот кабинет на допрос, три человека, вот этих- в тот кабинет. Тогда уже с моих рук срезали скотч, и с глаз, тогда мы видели друг друга.— А как вас кормили в колонии?— В колонии — каша. Ячневая, пшеничная, чай, хлеб. Каша не жирная, не соленая, без соли все. Чай точно так же, без сахара.— Похудели сильно?— Похудел, не сильно, потом, когда обменяли, в Донецке был в госпитале, там кормили нас намного лучше — все с мясом.— Всушников лечат в донецких госпиталях, никто их не бьет. Что вы думаете по этому поводу? Нужно их лечить в человеческих условиях?— Все мы люди. Да, надо и им первую помощь давать, и нам помощь оказывать. Просто наши обращаются с ними хорошо, лелеют, они им первую помощь. У них все хорошо. А они нашим ребятам из ДНР-ЛНР никакой помощи не дают. Гниешь и гниешь.— Оказывали первую медицинскую помощь вам, вас лечили?— Нет. Просто само начало срастаться на ноге. Попала грязь в рану, а они не дали мне ни перекиси, ничего… Рана стала гематомой.— Как произошел обмен?— Сидели в Днепропетровске в колонии. Говорят: «Страхов, на выход с вещами». Я на выход, что у меня было, курточка, запасное… Опять же, руки связывают, глаза завязывают, садят в машину. Везли прилично, часов шесть.— Сказали, куда повезут?— Нет. У нас же глаза закрыты, мы не должны были видеть, где нас возят. Привезли нас на газели. Остановились на мосту. Развязали нам глаза, руки развязали, поотдавали нам паспорта наши.— Сколько вас там было человек?— Нас на обмен было 12 человек, а с их стороны даже без понятия. Нас привезли украинские военные, а их российские военные. И метров сто от машины до машины это все происходило. Нас по очереди выменивали.— Вы идете по мосту, и вам навстречу идет человек?— Да, а по бокам автоматчики, чтобы ничего не сделал.— И каким у вас было первое чувство?— Хотел землю целовать, когда увидел российских военных, увидел своих. Рад был сильно, что живой остался. Потому что когда на меня надели снова эти пакеты на голову — сразу полезли глупые мысли. Думаешь: хоть бы в спину не выстрелили? Да и куда тебя везут — не знаешь.— Куда вас повезли сразу после этого?— После обмена нас повезли, не помню, в какой поселок. Там нас сразу накормили, потом отвезли в Севастополь, осмотрели полностью тело, каждую ссадину, все записали.— Следователь российский с вами разговаривал, все показания снял?— Один раз разговаривал, я точно не знаю, следователь он или кто. Спрашивал, как попал в плен, какого числа попал в плен, с кем в тюрьме сидел — имя, фамилию продиктовать надо было, чтобы они знали, кого на обмен подавать, заявки.— В плену много донбассовцев и россиян ломалось?— В плену много… Когда привезли нас, 12 человек, в Днепропетровск, то потом уже по разным тюрьмам расформировывали — кого в Запорожье, кого в Кривой Рог. Много наших российских пацанов еще там, в украинских тюрьмах, сидят, ждут обмена. Со мной сидели пацаны, они три месяца ждали обмена.— «Крыша» у кого-то ехала?— «Крыша» не ехала, но психика, конечно, нарушается.— Хорошо вас здесь, в Центральной городской больнице Снежного, лечат?— Здесь — да, здесь хорошие врачи, больница.— А что дальше будет с вами? Сейчас вас вылечат, пойдете вновь служить?— Как командир сказал: лечись, и обратно в строй.— Чему вас война научила?— Много разных друзей появилось, общение совсем другое с людьми. Научился оказывать помощь людям. Мы, когда заехали в Павловку (поселок в ДНР — прим.), сразу нам командир сказал: ходите по домам, у людей спрашивайте, может, кому-то нужна еда, медикаменты, помощь. Так что помогали людям.
донбасс
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, донбасс
8 мая, раненный, он попал в украинский плен, где провел две недели в Днепре. В конце мая вернулся в ДНР в результате обмена пленными между ДНР и Украиной. В настоящий момент лечит раненную ногу в Центральной городской больнице Снежного, где с ним и поговорил корреспондент Украина.ру
— Владислав, как вы попали в плен?
— Я попал в плен 8 мая в 9 часов утра. Нас было пятеро на блокпосту. Это был когда-то дом, но его разбили. Вот он и считался постом, там только стены стояли. Нас было пять человек, нас взяли в окружение, стали закидывать гранатами, двое наших погибли, остальных и меня взяли в плен, связали и раскидали. Сидел в Днепропетровске, колония N 89 до 23 мая. 23 мая обмен произошел, нас поменяли, привезли в Севастополь, там осмотрели полностью все тело, каждую ссадину.
— А у вас на ноге ссадина какая-то. Это ранение?
— Это было ранение, осколок прошел. Это произошло, когда меня пленили. Первую помощь украинцы не оказали, и нога начала гнить, гематома. Это уже здесь, в больнице Снежного, мне уже вырезали эту гематому и почистили рану.
— А теперь вы что сейчас лечите в больнице?
— Сейчас на ноге открытая рана — все лишнее оттуда выходит. Когда поменяли, командир сказал: «Едь по месту жительства, лечись, обходи всех врачей».
— Как с вами обращались в плену?
— Взяли в плен, привели, кинули в первый день в какой-то подвал. Руки связаны, глаза завязаны.
— Пленили ВСУ или нацбаты?
— Не могу сказать, я был в шоковом состоянии. Привели в подвал, часа три мы побыли в подвале, подъехала какая-то машина, нас загрузили, отвезли на другой подвал, там обмотали проводами и тапиком прозванивали (специальное телефонное устройство с проводами, по которому можно пускать электрический разряд; может использоваться для пыток — прим.).
— Обматывают проводами и крутят ручку. По телу идет ток.
— Почему они так делали? Они вас допрашивали?
— Они так допрашивали меня: как я попал на эту территорию, пересекал ли границу, не пересекал?
— Это детектор лжи или пыточный аппарат?
— Когда они его включают? Когда понимают, что вы говорите неправду?
— Они просто начинают прозванивать, задают вопросы, чтоб ты отвечал точнее на эти все вопросы, чтоб ты им не врал. Если они чувствуют, что ты врешь, начинают еще больший разряд давать.
— Нет, это один раз. Потом нас отвезли с этого подвала в горотдел, в полицию. Там нас опросили на камеру, руки связали, глаза связали и отвезли на колонию N 89 в Днепропетровске. Мы приехали, нас как котят повыкидывали, резиновыми палками мы получили.
— Большая часть ударов по мышцам была.
— Просто, что типа мы не ихние.
— Часто вас били, как с вами обращались в колонии?
— Просто им хотелось так.
— А что это были за люди, они говорили по-украински, по-русски?
— Вообще по-украински они все разговаривали.
— Ну да. Только когда на камеру, он мне задал вопрос, с тобой как, на украинском языке разговаривать или на русском, я могу и так, и так. Он со мной разговаривал на русском языке. А так каждый день заставляли, чтобы мы учили стихотворения, песни на украинском языке, гимн Украины.
— Какое стихотворение вас заставляли учить на украинском языке, можете вспомнить?
— Ой… честно, не могу вспомнить. Ну, песню «Смерека».
— А гимн украинские выучили?
— А что там, хором все пели вместе украинский гимн?
— Да, в нашей камере сидело 12 человек. Заходит главный тюрьмы, и вот он говорит: «Развернулись, руки за голову, и давайте пойте»!
— А кто плохо поет, тому что?
— Кто плохо поет, тот получает.
— А за что еще били? Как били?
— Надо ждать команды отбоя, и тогда только ложиться на свой лежак. Расстилаешь и ложишься. А так постоянно ты должен или стоять, или движения по камере делать. Так просто присесть нельзя было (в Донецке украинские пленные спокойно днем лежат на нарах, чему неоднократно был свидетелем разговаривавший с ними А. Чаленко — прим.)
— Если у вас ранена нога, тоже нельзя лежать?
— Были в плену люди и без одной ноги, и без руки.
— Все равно их с кровати скидывали, избивали.
— А кто еще там в плену с вами были, что это были за люди, были российские солдаты, офицеры?
— Были российские солдаты, были вдвэшники. Были из ДНР-ЛНР наши солдаты. Кого поймали, того и поймали.
— Как относились к россиянам, им больше доставалось, чем вам?
— Им больше доставалось. Нас, получается, когда только взяли в плен, в этот подвал свели 12 человек. Из 12 человек было четверо россиян. После всех пыток в тюрьму, в которую нас привезли, только два человека из россиян доехали.
— Их там сильно жестко опрашивали — били, резали пальцы…
— Что значит «резали пальцы»?
— Тебя заводят в кабинет и опрос. Один подошел и дает команду: «Руку»! Ножом — чик, и все.
— А кто это занимался, помните тех людей?
— Я даже не знаю, они были одеты не в украинскую форму, а в гражданку.
— А они говорили по-русски, по-украински?
— При вас это происходило, вы это видели лично?
— Нет, я не видел, потому что мы были связаны — на голове пакеты, руки связаны. Просто те россияне, которые до днепропетровской тюрьмы доехали, они это видели. Нас по разным кабинетам допрашивали. Подошел один, сказал, три человека, вот этих, в тот кабинет на допрос, три человека, вот этих- в тот кабинет. Тогда уже с моих рук срезали скотч, и с глаз, тогда мы видели друг друга.
— А как вас кормили в колонии?
— В колонии — каша. Ячневая, пшеничная, чай, хлеб. Каша не жирная, не соленая, без соли все. Чай точно так же, без сахара.
— Похудел, не сильно, потом, когда обменяли, в Донецке был в госпитале, там кормили нас намного лучше — все с мясом.
— Всушников лечат в донецких госпиталях, никто их не бьет. Что вы думаете по этому поводу? Нужно их лечить в человеческих условиях?
— Все мы люди. Да, надо и им первую помощь давать, и нам помощь оказывать. Просто наши обращаются с ними хорошо, лелеют, они им первую помощь. У них все хорошо. А они нашим ребятам из ДНР-ЛНР никакой помощи не дают. Гниешь и гниешь.
— Оказывали первую медицинскую помощь вам, вас лечили?
— Нет. Просто само начало срастаться на ноге. Попала грязь в рану, а они не дали мне ни перекиси, ничего… Рана стала гематомой.
— Сидели в Днепропетровске в колонии. Говорят: «Страхов, на выход с вещами». Я на выход, что у меня было, курточка, запасное… Опять же, руки связывают, глаза завязывают, садят в машину. Везли прилично, часов шесть.
— Нет. У нас же глаза закрыты, мы не должны были видеть, где нас возят. Привезли нас на газели. Остановились на мосту. Развязали нам глаза, руки развязали, поотдавали нам паспорта наши.
— Сколько вас там было человек?
— Нас на обмен было 12 человек, а с их стороны даже без понятия. Нас привезли украинские военные, а их российские военные. И метров сто от машины до машины это все происходило. Нас по очереди выменивали.
— Вы идете по мосту, и вам навстречу идет человек?
— Да, а по бокам автоматчики, чтобы ничего не сделал.
— И каким у вас было первое чувство?
— Хотел землю целовать, когда увидел российских военных, увидел своих. Рад был сильно, что живой остался. Потому что когда на меня надели снова эти пакеты на голову — сразу полезли глупые мысли. Думаешь: хоть бы в спину не выстрелили? Да и куда тебя везут — не знаешь.
— Куда вас повезли сразу после этого?
— После обмена нас повезли, не помню, в какой поселок. Там нас сразу накормили, потом отвезли в Севастополь, осмотрели полностью тело, каждую ссадину, все записали.
— Следователь российский с вами разговаривал, все показания снял?
— Один раз разговаривал, я точно не знаю, следователь он или кто. Спрашивал, как попал в плен, какого числа попал в плен, с кем в тюрьме сидел — имя, фамилию продиктовать надо было, чтобы они знали, кого на обмен подавать, заявки.
— В плену много донбассовцев и россиян ломалось?
— В плену много… Когда привезли нас, 12 человек, в Днепропетровск, то потом уже по разным тюрьмам расформировывали — кого в Запорожье, кого в Кривой Рог. Много наших российских пацанов еще там, в украинских тюрьмах, сидят, ждут обмена. Со мной сидели пацаны, они три месяца ждали обмена.
— «Крыша» у кого-то ехала?
— «Крыша» не ехала, но психика, конечно, нарушается.
— Хорошо вас здесь, в Центральной городской больнице Снежного, лечат?
— Здесь — да, здесь хорошие врачи, больница.
— А что дальше будет с вами? Сейчас вас вылечат, пойдете вновь служить?
— Как командир сказал: лечись, и обратно в строй.
— Чему вас война научила?
— Много разных друзей появилось, общение совсем другое с людьми. Научился оказывать помощь людям. Мы, когда заехали в Павловку (поселок в ДНР — прим.), сразу нам командир сказал: ходите по домам, у людей спрашивайте, может, кому-то нужна еда, медикаменты, помощь. Так что помогали людям.
