https://ukraina.ru/20220502/1033898737.html
Рафаэль Ордуханян: России не хватает жесткости, нужны новые политтехнологии
Рафаэль Ордуханян: России не хватает жесткости, нужны новые политтехнологии - 13.07.2022 Украина.ру
Рафаэль Ордуханян: России не хватает жесткости, нужны новые политтехнологии
Украина повернулась спиной к Западу и думает, что опасность исходит с Востока, но на самом деле гораздо большая опасность сейчас для нынешнего киевского режима исходит именно от Запада, считает политолог-американист, доктор политических наук Рафаэль Ордуханян
2022-05-02T16:09
2022-05-02T16:09
2022-07-13T11:11
интервью
россия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/08/16/1037944136_39:8:858:469_1920x0_80_0_0_58ed4cf2c4217c7a43e7c1d3b7187ede.jpg
Об этом он рассказал в интервью Украине.ру.— Рафаэль, посол США в России Джон Салливан заявил в интервью CNN о том, что обвиняет Лаврова в ядерном шантаже. О каком шантаже говорит господин Салливан?— Это надо у господина Салливана спросить, кто занимается ядерным шантажом. Это достаточно экстремальное заявление из категории «на воре и шапка горит». Мы никому не угрожаем. Если они считают, что наши плановые испытания наших межконтинентальных ракет — это какая-то угроза, то это угроза тем, кто захочет нанести вред нашей стране, это совершенно ясно и понятно.А то, что касается ядерного шантажа, почему я говорю, что «на воре шапка горит»? Потому что мы именно от западных политиков на протяжении последних несколько лет каждый раз слышим о возможности ядерной войны, о возможности ядерного удара, о возможности превентивного удара, локального ядерного удара.Мы постоянно слышим эту риторику. Каждый раз, когда в той или иной форме они адресуют нам те или иные постулаты и угрозы, которые возникают перед всем человечеством, мы должны с вами прекрасно понимать, что это, прежде всего, болевая реакция на свои собственные мысли, такой синдром.Это то, что сейчас в мозгах этих людей, извините за такое выражение, потому что эти люди действительно сейчас думают, что в той или иной форме они могут каким-то образом одержать не то что победу, а чего-то добиться, при помощи какого-то локального или еще какого-либо ядерного удара.Поэтому каждый раз муссируется эта тема. Мы должны относиться к подобным воззваниям с осторожностью. А с другой стороны, должны понимать, что это всего лишь политическая риторика, это тема политического дискурса. Низкопробного, но политического дискурса.— Палата представителей Конгресса США одобрила закон о ленд-лизе для Украины. Является ли это серьезной проблемой в ходе спецоперации?— Это имеет очень большой политический резонанс, потому что у всего мира с чем ассоциируется ленд-лиз? Это помощь, предоставляемая странам, которые воюют против фашизма.В данном случае надо сказать, что, с точки зрения имиджевых характеристик в политике, это очень существенный шаг, и он направлен против нас. Конечно же, подобная вещь будет очень негативно сказываться на нас. Потому что теперь они будут постоянно трубить по поводу того, что, как в свое время помогали странам против Гитлера, теперь мы помогаем странам против России.То есть в любом случае они будут политически ассоциировать подобным образом современную Россию. Этого нельзя допустить, мы должны со своей стороны — опять же, это часть политической дискуссии сегодняшней, — мы должны здесь занять абсолютно непримиримую позицию. Нам не хватает жесткости, потому что мы по-прежнему реагируем на те или иные шаги. А они, судя по этому шагу, очень четко и грамотно вымеряют свои шаги, и они бьют по больным местам.Посмотрите, как получилось — ленд-лиз против России и встречу на Эльбе еще отменили. Посмотрите, какая идет последовательная цепочка. Я неоднократно здесь говорил по поводу инициативности. Наше Министерство иностранных дел, администрация Президента делают много в этом направлении, но этого недостаточно, мы по-прежнему реагируем, а нам нужно инициировать протесты. У нас сейчас есть совершенно реальные возможности — в преддверии того, как Запад хочет объявить нас страной, спонсирующей терроризм, мы должны это сделать, мы должны опережать. Они должны реагировать на это. Мы должны объявить ленд-лиз Донецку и Луганску в борьбе против фашизма, мы должны были это сделать. Тем более мы и так это делаем, просто нужно было выстроить грамотную политтехнологическую цепочку.Мы неоднократно говорили о том, что, к глубокому сожалению, иногда для выстраивания практических шагов нашей внешней политики мы не привлекаем экспертов. Эксперты, которые могли бы именно политические рекомендации дать. На Западе, в Лондоне, Вашингтоне, я видел это — работают сотни центров, которые поддерживаются правительством и которые дают эти рекомендации. Я убежден, что этот шаг был инициирован одним из таких центров и потом это было взято в разработку правительством.Нам нужны свежие политтехнологии в нашей деятельности. То, что делает наша армия — это замечательно, и это, безусловно, достойно самой высокой похвалы. Но давайте не будем забывать, что, помимо горячей войны, еще идет и информационная война. И я не знаю, что важнее в данной ситуации, какая война более важная.— Тем временем Великобритания направляет восемь тысяч военных на учения в НАТО по противостоянию России. Создаст ли это угрозу стратегического характера?— Опять же, это политический шаг. Мы прекрасно понимаем, что восемь тысяч ничего не решат, с одной стороны. С другой стороны это, безусловно, шаги администрации Джонсона, которая не пользуется популярностью и которая в буквальном раздрае сейчас в Англии. Они боятся не дожить до следующих выборов. Ставится вопрос о том, чтобы Джонсон уходил в отставку. Поэтому подобные переброски, подобные шаги — это в большей степени политические шаги. Но они, безусловно, опять же, с точки зрения пиара, негативно сказываются на общей ситуации в Европе. Подобные действия не способствуют установлению мира в этой ситуации.Конечно же, в целом это негативно, а с точки зрения военно-технической угрозы как таковой для нас это не представляет. Хотя с этими господами всего можно ожидать, учитывая, кто сейчас премьер-министр Англии, кто там министр иностранных дел, кто министр обороны.Конечно же, никто из них в самом кошмарном сне не захочет участвовать непосредственно в военной операции. Это не те военные силы, которые будут нам напрямую противостоять. Но демонстрация якобы солидарности из нужды — это, безусловно, определенный краткосрочный эффект будет иметь.— Польша и Румыния тоже заявили о военных учениях. Не получится ли так, что они ввяжутся в большую войну?— В данной ситуации роль Румынии будет немножко в другом. Уже сейчас достаточно серьезно во многих изданиях, я ссылаюсь сейчас на издание American Thinker, и в некоторых других, появляются такие статьи по поводу заинтересованности Румынии и Польши в территориальных приобретениях за счет Украины.Я думаю, под шумок этой так называемой российской экспансии они сейчас будут проводить свою политику аннексии земель уже бывшего государства Украина. И, к глубокому сожалению, политический истеблишмент Украины совершенно не видит этой опасности и угрозы. А уже сейчас и в Румынии, и в Польше раздаются голоса о возвращении Буковины и, соответственно, Львова в состав уже этих стран.Сначала это будет все сделано частичной, временной оккупацией, но, в конечном итоге, потом это будет передел Украины. Украина повернулась спиной к Западу и думает, что опасность исходит с Востока, а я убежден, что гораздо большая опасность сейчас для нынешнего режима исходит с Запада.— Много денег российских олигархов удержано за границей, в Америке. И эти средства хотят частично выделить на помощь в поддержку Украины. Джо Байден попросил у Конгресса целых 33 миллиарда долларов на поддержку Украины, из которых около 20 миллиардов именно на военную помощь, и всего лишь три миллиарда пойдут на гуманитарную помощь. На что уйдут русские деньги, если вдруг это получится оформить юридически?— Двадцать миллиардов — это хороший заказ. Уйдут они мы с вами знаем куда. Они уйдут в «Локхид Мартин», «Боинг»… Может быть, немножечко Англии обломится. А три миллиарда на гуманитарную помощь — это восточноевропейские страны, они какие-то продукты, вспомогательные вещи будут поставлять. Распилят это очень быстро.Но я бы в данной ситуации обратил внимание на другое. Для нас это хороший звонок. Я не хочу сейчас злорадствовать, те люди, бизнесмены, которые разными способами, под разными предлогами выводили деньги отсюда (из РФ. — Ред.) и думали, что они сейчас уже спасены… Но я сейчас, глядя на это все, представляю себе, с каким вниманием в Саудовской Аравии, Китае, европейские некоторые страны, Сингапур, Ближний Восток — как они наблюдают за тем, что сейчас происходит, и что делается с долларами, которые вроде бы там уже очень у нас…Это те самые 30 триллионов, долг сейчас висит Америки — это деньги Саудовской Аравии, деньги Китая, Японии, очень многих стран. Я думаю, они сейчас с придыханием на все это смотрят и прекрасно понимают, кто будет следующий.Как ни странно, я хочу убрать эту составляющую, я не собираюсь сейчас переживать за тех людей, которые потеряют деньги — это их дело, они знали, на что шли. Им объясняли, наверное, или, может быть, не сказали, но тем не менее они понимают, что это такое дело — сегодня ты в банке, сегодня эти цифры есть на дисплее компьютера, завтра их нет. Это для нас хороший звоночек. Побыстрее, ребята, на Запад, чтобы некому было давать.— А как этот лакомый кусочек отразится все-таки на Украине?— Если операция будет носить затяжной характер… Ни в коей мере сейчас не говорю это, я не военный специалист, не хочу подгонять кого-то. Нет, я сейчас говорю о другом. Если это затянется, то тогда это новое оружие, это кровь, это смерть, это слезы, это горе. И это, прежде всего, горе наших братьев-украинцев. И, конечно же, это будет и на наших солдатах. Я надеюсь, что к этому сценарию наше политическое руководство готово, и я убежден, что оно предпримет самые решительные шаги, исходя из этой ситуации.Мы не можем запретить им (американцам. — Ред.) это делать. Это их деньги, это их валюта, мы здесь ничего не сможем сделать. Но мы можем с получателем разобраться. Ну что ж, пусть приносят [деньги] в Киеве. В Киеве должны встретить, на хорошем русском языке сказать: «Спасибо, что принесли». Я считаю, что если они это сделают, то да, эти деньги надо потратить, но на восстановление новой Украины.Я не знаю, в каком это виде будет, как это будет, какие там будут государства, но это должно действительно пойти для блага украинского народа — ничего здесь плохого нет. Но только — не бандеровско-фашисткой мрази, только не на закупку «Джавелинов» или еще чего-то. А вот Мариуполь отстроить, другие города, которые разрушены, которые разбомбили. Там много куда есть приложить руки. Так что с этой точки зрения, почему бы нет?Это в комплексе надо все видеть, и самое главное — надо понимать, что никто нам здесь не поможет, никто не пойдет навстречу, никто не будет пересматривать свои решения. А мы должны действовать, исходя из наших интересов, из интересов русского и славянских народов, и довести дело до конца. Мы не имеем права остановиться.— Последний вопрос касается русско-иранских отношений в области энергетики. Ни для кого не секрет, с 1979 года большие проблемы у Ирана, они под жестокими санкциями. Эти санкции США не оставят свободного выхода Москве и Тегерану, кроме как заниматься переработкой нефтепродуктов?— Думаю, мы уже давным-давно поняли ту ошибку, которую мы совершили в свое время при президенте Медведеве, когда мы отменили нашу сделку с Ираном, причем совершенно необоснованно. Мы не должны были этого делать, но тем не менее пошли на это. Думаю, мы больше не повторим подобное.Мы должны понять, что Иран сейчас ситуативно выстраивает стратегические отношения с Китаем и с нами. Это не потому, что он относится благожелательно к нашей внешней политике, это не означает, что он поддерживает какие-то наши усилия, но мы видим, что Иран сохраняет дружественный нейтралитет во всем этом. Он показывает, что он готов к серьезному диалогу.Почему это вынужденная мера? Потому что у Ирана очень много врагов вокруг. Это касается и Турции, которая является незримым противником его лидерства в исламском мире. Это касается Саудовской Аравии. Это касается Израиля. Поэтому в данной ситуации Иран тоже в какой-то степени не то чтобы и под санкциями, а он тоже каким-то образом отрезан от части мира. Это такая обособленная культура, но очень интересная и очень динамичная.По паритету покупательной способности Иран приближается к 700 миллиардам долларов, как ни странно — даже подсанкционная, но это достаточно динамичная экономика. И мы должны в этой ситуации рассмотреть характер наших стратегических отношений с Ираном, и прежде всего, в энергетике.Иран может стать нам союзником в создании антитурецкого, антитуранского восприятия, потому что эта смычка Турции, Азербайджана с нашей Средней Азией, она должна прерваться здесь. И в данной ситуации нам нужно иметь Иран на своей стороне…Самое главное, мы должны понять, что любые ограничения ядерной программы, энергетической, даже если это мирный атом — у нас больше нет никаких обязательств перед Западом. Мы не должны сдерживать наши взаимоотношения, а должны развивать их с Ираном самым динамичным образом.
https://ukraina.ru/20220409/1033730492.html
https://ukraina.ru/20220502/1033899653.html
https://ukraina.ru/20220429/1033883325.html
https://ukraina.ru/20220422/1033832128.html
https://ukraina.ru/20220430/1033895687.html
https://ukraina.ru/20220428/1033876664.html
https://ukraina.ru/20220502/1033900176.html
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, россия
Об этом он рассказал в интервью Украине.ру.
— Рафаэль, посол США в России Джон Салливан заявил в интервью CNN о том, что обвиняет Лаврова в ядерном шантаже. О каком шантаже говорит господин Салливан?
— Это надо у господина Салливана спросить, кто занимается ядерным шантажом. Это достаточно экстремальное заявление из категории «на воре и шапка горит». Мы никому не угрожаем. Если они считают, что наши плановые испытания наших межконтинентальных ракет — это какая-то угроза, то это угроза тем, кто захочет нанести вред нашей стране, это совершенно ясно и понятно.
А то, что касается ядерного шантажа, почему я говорю, что «на воре шапка горит»? Потому что мы именно от западных политиков на протяжении последних несколько лет каждый раз слышим о возможности ядерной войны, о возможности ядерного удара, о возможности превентивного удара, локального ядерного удара.
Мы постоянно слышим эту риторику. Каждый раз, когда в той или иной форме они адресуют нам те или иные постулаты и угрозы, которые возникают перед всем человечеством, мы должны с вами прекрасно понимать, что это, прежде всего, болевая реакция на свои собственные мысли, такой синдром.
Это то, что сейчас в мозгах этих людей, извините за такое выражение, потому что эти люди действительно сейчас думают, что в той или иной форме они могут каким-то образом одержать не то что победу, а чего-то добиться, при помощи какого-то локального или еще какого-либо ядерного удара.
Поэтому каждый раз муссируется эта тема. Мы должны относиться к подобным воззваниям с осторожностью. А с другой стороны, должны понимать, что это всего лишь политическая риторика, это тема политического дискурса. Низкопробного, но политического дискурса.
— Палата представителей Конгресса США одобрила закон о ленд-лизе для Украины. Является ли это серьезной проблемой в ходе спецоперации?
— Это имеет очень большой политический резонанс, потому что у всего мира с чем ассоциируется ленд-лиз? Это помощь, предоставляемая странам, которые воюют против фашизма.
В данном случае надо сказать, что, с точки зрения имиджевых характеристик в политике, это очень существенный шаг, и он направлен против нас. Конечно же, подобная вещь будет очень негативно сказываться на нас. Потому что теперь они будут постоянно трубить по поводу того, что, как в свое время помогали странам против Гитлера, теперь мы помогаем странам против России.
То есть в любом случае они будут политически ассоциировать подобным образом современную Россию. Этого нельзя допустить, мы должны со своей стороны — опять же, это часть политической дискуссии сегодняшней, — мы должны здесь занять абсолютно непримиримую позицию. Нам не хватает жесткости, потому что мы по-прежнему реагируем на те или иные шаги. А они, судя по этому шагу, очень четко и грамотно вымеряют свои шаги, и они бьют по больным местам.
Посмотрите, как получилось — ленд-лиз против России и встречу на Эльбе еще отменили. Посмотрите, какая идет последовательная цепочка. Я неоднократно здесь говорил по поводу инициативности. Наше Министерство иностранных дел, администрация Президента делают много в этом направлении, но этого недостаточно, мы по-прежнему реагируем, а нам нужно инициировать протесты. У нас сейчас есть совершенно реальные возможности — в преддверии того, как Запад хочет объявить нас страной, спонсирующей терроризм, мы должны это сделать, мы должны опережать. Они должны реагировать на это. Мы должны объявить ленд-лиз Донецку и Луганску в борьбе против фашизма, мы должны были это сделать. Тем более мы и так это делаем, просто нужно было выстроить грамотную политтехнологическую цепочку.
Мы неоднократно говорили о том, что, к глубокому сожалению, иногда для выстраивания практических шагов нашей внешней политики мы не привлекаем экспертов. Эксперты, которые могли бы именно политические рекомендации дать. На Западе, в Лондоне, Вашингтоне, я видел это — работают сотни центров, которые поддерживаются правительством и которые дают эти рекомендации. Я убежден, что этот шаг был инициирован одним из таких центров и потом это было взято в разработку правительством.
Нам нужны свежие политтехнологии в нашей деятельности. То, что делает наша армия — это замечательно, и это, безусловно, достойно самой высокой похвалы. Но давайте не будем забывать, что, помимо горячей войны, еще идет и информационная война. И я не знаю, что важнее в данной ситуации, какая война более важная.
— Тем временем Великобритания направляет восемь тысяч военных на учения в НАТО по противостоянию России. Создаст ли это угрозу стратегического характера?
— Опять же, это политический шаг. Мы прекрасно понимаем, что восемь тысяч ничего не решат, с одной стороны. С другой стороны это, безусловно, шаги администрации Джонсона, которая не пользуется популярностью и которая в буквальном раздрае сейчас в Англии. Они боятся не дожить до следующих выборов. Ставится вопрос о том, чтобы Джонсон уходил в отставку. Поэтому подобные переброски, подобные шаги — это в большей степени политические шаги. Но они, безусловно, опять же, с точки зрения пиара, негативно сказываются на общей ситуации в Европе. Подобные действия не способствуют установлению мира в этой ситуации.
Конечно же, в целом это негативно, а с точки зрения военно-технической угрозы как таковой для нас это не представляет. Хотя с этими господами всего можно ожидать, учитывая, кто сейчас премьер-министр Англии, кто там министр иностранных дел, кто министр обороны.
Конечно же, никто из них в самом кошмарном сне не захочет участвовать непосредственно в военной операции. Это не те военные силы, которые будут нам напрямую противостоять. Но демонстрация якобы солидарности из нужды — это, безусловно, определенный краткосрочный эффект будет иметь.
— Польша и Румыния тоже заявили о военных учениях. Не получится ли так, что они ввяжутся в большую войну?
— В данной ситуации роль Румынии будет немножко в другом. Уже сейчас достаточно серьезно во многих изданиях, я ссылаюсь сейчас на издание American Thinker, и в некоторых других, появляются такие статьи по поводу заинтересованности Румынии и Польши в территориальных приобретениях за счет Украины.
Я думаю, под шумок этой так называемой российской экспансии они сейчас будут проводить свою политику аннексии земель уже бывшего государства Украина. И, к глубокому сожалению, политический истеблишмент Украины совершенно не видит этой опасности и угрозы. А уже сейчас и в Румынии, и в Польше раздаются голоса о возвращении Буковины и, соответственно, Львова в состав уже этих стран.
Сначала это будет все сделано частичной, временной оккупацией, но, в конечном итоге, потом это будет передел Украины. Украина повернулась спиной к Западу и думает, что опасность исходит с Востока, а я убежден, что гораздо большая опасность сейчас для нынешнего режима исходит с Запада.
— Много денег российских олигархов удержано за границей, в Америке. И эти средства хотят частично выделить на помощь в поддержку Украины. Джо Байден попросил у Конгресса целых 33 миллиарда долларов на поддержку Украины, из которых около 20 миллиардов именно на военную помощь, и всего лишь три миллиарда пойдут на гуманитарную помощь. На что уйдут русские деньги, если вдруг это получится оформить юридически?
— Двадцать миллиардов — это хороший заказ. Уйдут они мы с вами знаем куда. Они уйдут в «Локхид Мартин», «Боинг»… Может быть, немножечко Англии обломится. А три миллиарда на гуманитарную помощь — это восточноевропейские страны, они какие-то продукты, вспомогательные вещи будут поставлять. Распилят это очень быстро.
Но я бы в данной ситуации обратил внимание на другое. Для нас это хороший звонок. Я не хочу сейчас злорадствовать, те люди, бизнесмены, которые разными способами, под разными предлогами выводили деньги отсюда (из РФ. — Ред.) и думали, что они сейчас уже спасены… Но я сейчас, глядя на это все, представляю себе, с каким вниманием в Саудовской Аравии, Китае, европейские некоторые страны, Сингапур, Ближний Восток — как они наблюдают за тем, что сейчас происходит, и что делается с долларами, которые вроде бы там уже очень у нас…
Это те самые 30 триллионов, долг сейчас висит Америки — это деньги Саудовской Аравии, деньги Китая, Японии, очень многих стран. Я думаю, они сейчас с придыханием на все это смотрят и прекрасно понимают, кто будет следующий.
Как ни странно, я хочу убрать эту составляющую, я не собираюсь сейчас переживать за тех людей, которые потеряют деньги — это их дело, они знали, на что шли. Им объясняли, наверное, или, может быть, не сказали, но тем не менее они понимают, что это такое дело — сегодня ты в банке, сегодня эти цифры есть на дисплее компьютера, завтра их нет. Это для нас хороший звоночек. Побыстрее, ребята, на Запад, чтобы некому было давать.
— А как этот лакомый кусочек отразится все-таки на Украине?
— Если операция будет носить затяжной характер… Ни в коей мере сейчас не говорю это, я не военный специалист, не хочу подгонять кого-то. Нет, я сейчас говорю о другом. Если это затянется, то тогда это новое оружие, это кровь, это смерть, это слезы, это горе. И это, прежде всего, горе наших братьев-украинцев. И, конечно же, это будет и на наших солдатах. Я надеюсь, что к этому сценарию наше политическое руководство готово, и я убежден, что оно предпримет самые решительные шаги, исходя из этой ситуации.
Мы не можем запретить им (американцам. — Ред.) это делать. Это их деньги, это их валюта, мы здесь ничего не сможем сделать. Но мы можем с получателем разобраться. Ну что ж, пусть приносят [деньги] в Киеве. В Киеве должны встретить, на хорошем русском языке сказать: «Спасибо, что принесли». Я считаю, что если они это сделают, то да, эти деньги надо потратить, но на восстановление новой Украины.
Я не знаю, в каком это виде будет, как это будет, какие там будут государства, но это должно действительно пойти для блага украинского народа — ничего здесь плохого нет. Но только — не бандеровско-фашисткой мрази, только не на закупку «Джавелинов» или еще чего-то. А вот Мариуполь отстроить, другие города, которые разрушены, которые разбомбили. Там много куда есть приложить руки. Так что с этой точки зрения, почему бы нет?
Это в комплексе надо все видеть, и самое главное — надо понимать, что никто нам здесь не поможет, никто не пойдет навстречу, никто не будет пересматривать свои решения. А мы должны действовать, исходя из наших интересов, из интересов русского и славянских народов, и довести дело до конца. Мы не имеем права остановиться.
— Последний вопрос касается русско-иранских отношений в области энергетики. Ни для кого не секрет, с 1979 года большие проблемы у Ирана, они под жестокими санкциями. Эти санкции США не оставят свободного выхода Москве и Тегерану, кроме как заниматься переработкой нефтепродуктов?
— Думаю, мы уже давным-давно поняли ту ошибку, которую мы совершили в свое время при президенте Медведеве, когда мы отменили нашу сделку с Ираном, причем совершенно необоснованно. Мы не должны были этого делать, но тем не менее пошли на это. Думаю, мы больше не повторим подобное.
Мы должны понять, что Иран сейчас ситуативно выстраивает стратегические отношения с Китаем и с нами. Это не потому, что он относится благожелательно к нашей внешней политике, это не означает, что он поддерживает какие-то наши усилия, но мы видим, что Иран сохраняет дружественный нейтралитет во всем этом. Он показывает, что он готов к серьезному диалогу.
Почему это вынужденная мера? Потому что у Ирана очень много врагов вокруг. Это касается и Турции, которая является незримым противником его лидерства в исламском мире. Это касается Саудовской Аравии. Это касается Израиля. Поэтому в данной ситуации Иран тоже в какой-то степени не то чтобы и под санкциями, а он тоже каким-то образом отрезан от части мира. Это такая обособленная культура, но очень интересная и очень динамичная.
По паритету покупательной способности Иран приближается к 700 миллиардам долларов, как ни странно — даже подсанкционная, но это достаточно динамичная экономика. И мы должны в этой ситуации рассмотреть характер наших стратегических отношений с Ираном, и прежде всего, в энергетике.
Иран может стать нам союзником в создании антитурецкого, антитуранского восприятия, потому что эта смычка Турции, Азербайджана с нашей Средней Азией, она должна прерваться здесь. И в данной ситуации нам нужно иметь Иран на своей стороне…
Самое главное, мы должны понять, что любые ограничения ядерной программы, энергетической, даже если это мирный атом — у нас больше нет никаких обязательств перед Западом. Мы не должны сдерживать наши взаимоотношения, а должны развивать их с Ираном самым динамичным образом.
