- Корнел, многие российские эксперты, комментируя победу Майи Санду на выборах президента Молдавии, заговорили о серьезном геополитическом поражении Москвы. Можно ли это оценивать так однозначно?
— Да, многие так считают. Это можно назвать тактическим проигрышем Москвы. Но проблема не в том, что победила Майя Санду. Просто у нас складывается впечатление, что Москва не всегда помогала Игорю Додону как надо. И в этом смысле это можно назвать поражением.
Напомню, что на этих выборах пророссийские кандидаты (я имею в виду Рената Усатого), поддержали не Додона, а Санду. Понятно, что между ними есть разногласия. Но когда один пророссийский кандидат воюет с другим пророссийским кандидатом, и из-за этого Додон проигрывает, мне кажется, что в этом есть и недальновидность политиков в Кремле.
Понятно, что между ними должна быть какая-то координация. А в данном случае, как мне кажется, в Кремле такой координации не было. Более того, я вижу, что в Москве многие радуются поражению Додона (например, политолог Алексей Мартынов, и Жириновский как-то пренебрежительно относятся к нашему президенту и восхваляют Усатого).
Ощущение такое, что в России есть противоречия в вопросе поддержки кандидатов, и это сказалось на результате. Не было единства.
- Как раз у критиков Додона в России есть аргумент, что Москве даже выгодна победа Санду, поскольку она не сможет, прикрываясь своей якобы пророссийскостью, выпрашивать деньги и ресурсы. Насколько он состоятелен?
— Есть такой аргумент, но я к нему отношусь скептически. Я бы не сказал, что Москва даже в этом году как-то особенно помогала Кишиневу. Правда, в этом есть вина и молдавских политиков, ведь кредит на сумму 200 миллионов евро так и не был получен.
Москва больше помогала преференциями в экспорте, но в денежном плане она много не вкладывала в Молдову. Поэтому было бы неправильно считать, что, мол, слава Богу, сейчас Москва обязательно закроет кран.
Более того, если бы это было так, то Путин не сделал бы те или иные заявления во время избирательной кампании. Он, хоть и не очень активно, но все-таки поддержал Додона. И этим сейчас пользуются западные комментаторы, которые радуются проигрышу Додона, считая его поражением Путина.
Я не думаю, что Москва специально устроила себе это поражение, чтобы потом были такие реакции. Определенные имиджевые потери Москва понесла, и я не думаю, что это делалось намеренно.
- Если говорить о внешнем влиянии на Молдавию, то с чьей стороны его больше: со стороны США, со стороны Румынии, или они действуют вместе?
— Это сложный вопрос. Есть и отдельное влияние Румынии от США, но чаще всего, они действуют если не сообща, то, по крайней мере, аккумулируют это влияние.
Но все-таки, влияние американцев проявляется и через румынское влияние.
- В России жестко раскритиковали слова Санду о выводе российских миротворцев из Приднестровья. Почему она сразу же об этом заговорила?
— Мне кажется, Майя Санду еще находится в процессе кристаллизации своей точки зрения в вопросе Приднестровья. Приднестровье — не её конёк. К тому же, она заявила это в интервью «Европейской правде», одному из самых прозападных изданий Украины. Понятно, что журналистов интересовали ответы именно в том смысле, что Молдова ужесточит свою позицию.
В принципе Майя Санду не сказала ничего нового. Позиция всех молдавских президентов (за исключением Додона), состояла в том, чтобы постепенно выдворить российских миротворцев. Но никто не говорил, когда именно это случится. Здесь позволялась определенная двусмысленность.
Додон эту тему вообще не поднимал, и в этом проявлялась его пророссийскость. Но официальная позиция Республики Молдова остается в этом же русле, что со временем российские миротворцы должны уйти, и что желательно было бы их заменить на международную миссию. Это состыковывается с позицией об интернационализации конфликта.
В принципе, все наши президенты поддерживают эти идеи. Вопрос только в том, где и как их высказывать. Додон эту тему замалчивал, но он от нее и не отказывался. Так что Майя Санду вынуждена это говорить, потому что это типичная позиция прозападного президента Молдовы. В этом ничего страшного. Просто если победил прозападный президент, то России придется чаще это всё выслушивать.
- Майя Санду в предвыборных интервью утверждала, что в свою бытность премьер-министром она успешно боролась с контрабандой. Так ли это?
— Никто не может это подтвердить, никаких доказательств этому нет. Она говорила, что нужно бороться с контрабандой в Приднестровье. Все понимают, что там есть проблемы с нелегальными бизнес-схемами. Но у Майи Санду нет никаких успехов в борьбе с контрабандой. По крайней мере, никто об этом ничего не знает.
- Санду также говорила, что она намерена повысить уровень жизни в Молдавии настолько, что жители Приднестровья потянулись обратно к Кишиневу. Насколько это осуществимо?
Сама идея быстрого обогащения Молдовы утопична, но правые никак не могут от него отказаться. Это единственный вариант, который они могут предложить и Приднестровью, и международным посредникам. Им остается только мечтать. Роста уровня жизни не происходит, а конфликт остаётся.
- Одна из причин приднестровского конфликта состоит в том, что представителей Тирасполя не допускают к принятию важных решений в Молдавии. Делается ли сейчас что-то для исправления ситуации?
— Это даже при Додоне не делалось. Да, были встречи Додона и Вадима Красносельского (президент Приднестровья- ред.). Несмотря на то, что вокруг них был негативный фон, эти встречи кое-что решали. При Майе Санду сомнительно, что даже это будет происходить. Встреча между ней и Красносельским маловероятна, особенно после всех этих заявлений.
Раньше работали экспертные группы по выработке подобных решений в рамках пакета «Берлин+». Они, может быть, будут собираться и дальше. Но при президентстве Майи Санду ожидать каких-то быстрых решений нельзя. Если при Додоне это не решалось, то при ней — тем более.
- А если России придется сделать выбор между Приднестровьем и всей Молдавией, какую позицию она займет?
— Хитрый вопрос (смеется). Отвечу так, как отвечаю всегда. Конечно же, с геополитической точки зрения Россию больше интересует Молдова, а не Приднестровье. И, как считает официальный Кишинёв, Россия контролирует Приднестровье для того чтобы контролировать Молдову.
