Эпопея по переводу русских школ на эстонский язык преподавания в Эстонии началась еще в 1993 году. Тогда главным лозунгом эстонской политической жизни были слова: «Очистим площадку!». От кого ее надо было очищать, все понимали. Все понимали и то, что эстонизация русских школ есть не что иное, как националистическая месть за «насильственную русификацию». Мантра о сохранении великого эстонского языка, записанная в Конституции Эстонии, была интепретирована исключительно политически — сохранить эстонский можно только уничтожив русский. Сохраняя политкорректные улыбки на лицах. Эстонские политики ласково увещевали русских — все это делается только для ваших интересов. Ведь знание эстонского языка в Эстонии это путь к получению гражданства (в Эстонии русские не являются гражданами страны) и успеху в карьере.
На это русские резонно отвечали, что для карьер их детей куда перспективнее выучить английский, нежели эстонский. В Минобразе вежливо молчали.
Но одно дело — звонкие лозунги, и совсем другое — школа, дети, учебники и прочая конкретика. Министерству образования Эстонии предстояло перевести политику на язык педагогики. Но как? Этого никто не знал.
Поначалу решили, что торжественный переход на эстонский в школах должен состояться в 2000 году. Но реальность оказалась упрямее, чем пропаганда русофобии. Как показала министерская ревизия, в 2000 году к переходу на эстонский оказались готовы только два предмета: музыка и физкультура. Срок отодвинули на 2007-й. Министерство образования Эстонии нервно ожидало, когда что-нибудь случится: или тема отвалится сама собой или все русские чудесным образом заговорят на эстонском сами собой. Однако к 2007 году странным образом не умерли ни осел, ни падишах. Русские по-прежнему считались оккупантами, пятой колонной, рукой Кремля, выродками, мешающими Эстонии стать настоящей Европой и главное, они упрямо держались за свой ужасный русский язык.
Министерство оказалось в весьма трудном положении. Закон о переходе был, но как его осуществить на практике никто не понимал. За минувшие годы министрество не озаботилось ни разработкой программ обучения эстонскому. Ни выпуском учебников. Ни подготовкой преподавательских кадров.
Постепенно абстрактный тезис об эстонизации русских гимназий все же приобрел конкретные черты. Решено было сохранить русскоязычную часть преподавания в пределах 40% от общего количества учебных часов. Остальные 60% отдавались на откуп эстонскому языку. С точки зрения Минобраза это должно было обеспечить совершенное знание эстонского, что практически равно праву на гражданство. Предметы на эстонском решили вводить постепенно, по одному в год. Переход завершился в 2012 году. Вышло все, конечно, криво. Русские школы выкручивались как могли. В одних детей учили на русском языке и один день в неделю отводили на зазубривание эстонской терминологии. В других и в самом деле пытались преподавать на эстонском, но потом «не рекомендовали» сдавать экзамены по эстонизированным предметам. Родители русских детей бесновались и выходили на улицы. Но это было только начало. В этом году Минобраз заговорил о том, что все 100% предметов в школе будут преподаваться на эстонском.
Издание Украина.ру поговорила с председателем правления НКО «Русская школа Эстонии» Мстиславом Русаковым, который много лет занимается защитой русскоязычного образования в Эстонии.
В 2012 году все русскоязычные школы Эстонии (гимназические классы) были переведены на преподавание по схеме 40/60. Прошло 7 лет. Каков результат такой системы преподавания? Помогло ли это русским детям стать более успешными на эстонском рынке труда?
По эстонскому Закону об основной школе и гимназии языком обучения в школе или классе считается язык, обучение на котором составляет не менее 60% минимальной допустимой учебной нагрузки, определенной государственными программами обучения. То есть на эстонском языке должно преподаваться не строго 60% программы, а не менее 60%, от 60% до 100%. Причём есть школы, в которых преподаётся уже 100/0, и начиная с первых классов. Например, Тартуская гимназия Аннелинна, директор которой, эстонка, несколько лет назад получила медаль от президента Эстонии «за успешную интеграцию», что, по сути, означает успешную ассимиляцию русских детей. Здесь стоит добавить, что это была последняя русская гимназия в Тарту. Население города около 100 тысяч, 16% — русские. Теперь дети из второго по величины города ездят учиться в гимназию в маленький город Муствеэ, которую в своё время хотели закрыть, но к счастью, нам удалось её отстоять.
На успеваемости русских учеников это сказалось негативно. В 2000-х годах уровень знаний русских школьников был выше, чем у эстонских, сейчас он ниже, что собственно и требовалось. Задача националистического правительства не сделать выпускников русских школ конкурентоспособными, а, напротив того, искусственно понизить их конкурентоспособность. Успешности после школы также мешает политика дискриминации. Среди эстонских чиновников только 3% неэстонцы.
Существуют ли в Эстонии школы, где преподавание осуществляется не на эстонском языке? А, например, на ингерманландском или иврите? Почему запрещаются именно русские школы?
Если речь идёт о частных школах, то чисто теоретически в них преподавание может осуществляться на любом языке. Хотя и здесь конечно русский язык притесняется, и на гимназическом уровне на русском языке преподаёт только одна школа — Нарвская православная гимназия. Если же говорить о муниципальных школах, то в Таллине есть Немецкая гимназия, в которой преподавание ведётся на немецком языке. Юридическое обоснование этому — межправительственное соглашение. Там преподавание ведётся по немецкой программе, с немецкими учителями, или учителям прошедшими стажировку в Германии, с немецкой системой оценивания, и учатся в этой школе, в основном, эстонцы. Русский язык, по мнению эстонских властей, угрожает эстонскому языку, потому что русских слишком много. На самом же деле эстонскому языку угрожает английский, и эстонская молодёжь уже говорит на эстонско-английском сленге.
Теперь речь идет о том, чтобы перевести все преподавание в школах на эстонский язык с первого класса. Как к этому относятся русскоязычные жители Эстонии?
Русскоязычные жители, конечно же, к этому относятся плохо, как и к любому насилию. Сейчас у русских родителей есть выбор — отдать ли ребёнка в эстонскую школу или русскую. Если же русские школы эстонизируют, то такого выбора уже не будет.
Почему общественность так протестует против закрытия русских школ? Ведь понятно же, что в Эстонии население должно знать государственный язык?
Эти два вопроса совершенно друг с другом не связаны. Для того, чтобы знать английский, который, безусловно, важен в современном мире, в Москве не закрывают русские школы, а просто в некоторых из них углублённо изучают английский, что потом даёт возможность выпускникам этих школ учиться в иностранных вузах на английском языке. Изучение языка и обучения на нём — это совершенно разные вещи. И мы постоянно сталкиваемся с этой подменной понятий. Эстонский язык учат в русских школах с первого класса 12 лет. За это время можно выучить китайский вместе с суахили, а не только эстонский.
Что правительство Эстонии делает для того, чтобы русские дети и взрослые выучили эстонский язык? Печатаются пособия, разрабатываются программы, готовятся двуязычные учителя?
Учебные пособия печатаются. Их много и на них уходит много средств, как правило, европейских. Их эффективность — это другой вопрос. Программы разрабатываются. Эффективность тоже под вопросом. Учителя готовятся только для эстонских школ, и уже давно. Это делается для того, чтобы русские школы умерли естественным путём, лишённые преподавательских кадров. Проблема знания эстонского языка надуманная. Выпускники русских школ его знают. Дискриминация в Эстонии происходит не столько по знанию эстонского языка, сколько по национальности.
Как европейское сообщество реагирует на дискриминацию русскоговорящих в Эстонии?
По всей видимости, с пониманием. Русофобия — это не эстонская Нокиа, а общеевропейский тренд.
Уничтожение русскоязычных школ связано с общей политикой по выдавливанию русских из Эстонии? В чем выражается дискриминация русского населения?
Эстонизация русских школа связана не столько с выдавливанием русских из Эстонии, сколько с их насильственной ассимиляцией. Русский ребёнок, окончивший эстонскую школу, зачастую перестаёт быть русским, происходит своего рода янычаризация. Он уже не понесёт цветы на 9 мая к памятнику советскому воину-освободителю, а скорей поедет чтить память ветеранов 20-й дивизии СС.
Дискриминация русского населения более всего заметна на рынке труда. Русских менее охотно принимают на работу, они хуже продвигаются по карьерной лестнице, у них ниже зарплаты.
Дает ли русским детям знание эстонского языка преимущества на рынке труда в Эстонии?
Да, как и знание финского, английского, немецкого. Точнее даже знание английского и финского может дать больше преимуществ. Но, это не связано с эстонизацией русских школ. Русские дети вполне могут за 12 лет освоить эстонский язык в русской школе. Но и здесь по социологическим исследованиям, русский со знанием эстонского успешно конкурирует с русским его не знающим, но не представляет конкурентной угрозы для эстонца. Бывает так, что где-то нужен русский язык. В этом случае скорей эстонцев обучат русскому, чем примут на работу русского. Русский свободно владеющий эстонским может быть опасен тем, что он сталкивается с эстоноязычным инфополем и видит присущую ей русофобию. Оставаясь же в русскоязычном инфополе он может думать, что улыбающиеся ему эстонцы относятся к нему хорошо, как к человеку.
Как будет развиваться эта ситуация с русскими школами дальше? Каков ваш прогноз? Протест против этого приносит какие-либо результаты?
Прогноз делать сложно. Повода для оптимизма нет. Но мы в любом случае не собираемся сдаваться, так как речь идёт о наших детях.
На Украине сейчас тоже заговорили о переводе школьного преподавания на украинский язык. Что вы могли бы сказать русскоязычным друзьям из Украины?
С Украиной всё просто. Есть реакция венгров на закрытие венгерских школ. России достаточно сделать копи-паст венгерских протестов. Но ведь России это не сильно надо.
